Фарж выбежал из здания морга, закурил, чтобы унять дрожь в руках, и, сделав несколько глубоких затяжек, пошел к машине. Он открыл дверцу, сел за руль и взял в руки рацию.

— Алло! Алло! Это шато де Ферьер?

В микрофоне что-то слегка потрескивало, и голоса были приглушены.

— Срочно позовите полковника Мартена. Это Фарж… Алло! Полковник Мартен? — В это мгновение Фарж почувствовал, как ему в затылок больно уперся холодный ствол револьвера. Он поднял руки вверх и осторожно скосил глаза назад. Так и есть! На заднем сиденье его машины сидел Доман.

Из микрофона слышался голос полковника Мартена.

— Алло! Алло! Фарж! Ничего не слышно! Фарж! Почему вы молчите? Алло! Алло!

— Скажи ему, что видел в морге меня, — тихо сказал Доман, для убедительности надавливая дулом револьвера в затылок Фаржа. — Ну, быстро!

В голосе Домана появились угрожающие нотки, и Фарж нехотя поднес ко рту микрофон.

— Алло, полковник. Я опознал Домана. Это был он.

— Что с вами происходит, Фарж? — Мартен почуял неладное. — У вас какой-то странный голос.

— Я видел Домана, — повторил Фарж. — Зрелище не из приятных…

— Ну что ж, прекрасно! Тогда немедленно возвращайтесь!

Фарж выключил рацию.

— Поезжай вперед. Быстро! — повелительно ткнув Фаржа револьвером, приказал Доман.

Красный «рено» резко тронулся с места и понесся в сторону Рамбуйе. Минут через десять Фарж и Доман выехали из города.

Предместья Парижа были прекрасны особой весенней прелестью. По обеим сторонам дороги торжественно стояли каштаны, пышные кроны которых украшали десятки белоснежных свечей. Цвели сады. Плодовые деревья, осыпанные нежными, словно восковыми цветами, казались запорошенными снежной пылью.

Мартен, закончив разговор с Фаржем, откинулся в кресле и закурил.

— Честно говоря, сегодня утром я не поверил Розену, когда он сказал, что убил Домана.

— Да, — откликнулся Валеруа. — Розен грязная тварь, но, надо отдать ему должное, он отменный полицейский.

— Ну, что ж, — вздохнув, поднялся из кресла полковник Мартен. — Пойду, сообщу его превосходительству хорошую новость. Думаю, он несказанно обрадуется, что сможет живым и здоровым вернуться домой.

Он вышел из северного крыла здания, которое занимал штаб службы безопасности, и пошел вдоль замкового пруда, где плавали бутоны белых лилий, к апартаментам президента Нджала. Они находились в южном крыле замка. Его превосходительство пожелал, чтобы солнца в его резиденции было как можно больше.

Машины для солдат уже прибыли, и автоматчики оставляли замковый двор, газоны, лужайки, посты на крышах и галереях замка. Все закончилось, партия была выиграна. Жосс Доман лежал в холодильнике морга, но полковник Мартен почему-то не чувствовал радости победы. Наоборот, душу его заполнила тоска.

Тем временем Фарж и Доман уже подъезжали к Рамбуйе. Жосслен рассеянно поглядывал в окно машины. Деревья, росшие вдоль дороги, шелестели свежей яркой листвой, промытой ночным дождем.

— Когда должен прилететь вертолет мадемуазель Дорис Фридериксен? — спросил Доман, наслаждаясь через окно деревенским пейзажем.

— В два часа тридцать минут, — ответил Фарж. — Почему вас это интересует?

— Потому что я улечу на нем, малыш, ясно?

Жосслен откинулся на сиденье и добавил, заметив напряженно приподнятые плечи и угрюмое выражение лица Фаржа!

— Отдыхай, Оксильер, отдыхай. Расслабься, дыши глубже — весна на дворе. Когда будем проезжать через пост в воротах замка, не забудь улыбнуться, И вообще, веди себя как можно естественнее.

В это время Доман увидел в потоке машин на шоссе военные грузовики с автоматчиками.

— Смотри-ка, Фарж, полковник отсылает своих солдатиков.

Жосслен снова взглянул в зеркальце заднего вида: на перекошенном лице Фаржа резко выделялся слегка позеленевший синяк трехдневной давности.

— О Боже, — вздохнул Доман. — Ну и рожа! Я же сказал тебе, Оксильер, сделай приветливое лицо, улыбайся. А ну-ка, порепетируем, до замка осталась пара километров.

Фарж слегка повернулся к Жосслену и оскалил зубы, изображая улыбку.

— Спасибо, малыш! — сказал Доман.

За поворотом дороги показалась небольшая дубовая роща, а за ней уже виднелись белые башни замка.

У въезда в Шато де Ферьер Фарж молча показал охранникам свое удостоверение. Они узнали инспектора и, с улыбкой козырнув ему, открыли ворота. Машина въехала во двор замка, мощенный тяжелыми каменными плитами.

Доман внимательно осмотрел здание.

Это был средневековый замок, позднее перестроенный в стиле барокко. Мощные круглые башни с узкими окнами соседствовали с нарядными стеклянными галереями и высокими полукруглыми окнами, украшенными лепниной. Центральное здание замка было построено в форме каре. Внутри находился просторный двор, вымощенный камнем. Он заканчивался балюстрадой, широкая лестница уступами спускалась от нее к большой зеленой лужайке с несколькими цветочными клумбами. За лужайкой начинался парк. У северной и южной башен замка сохранились остатки оборонительного рва с водой. Сейчас это были пруды, заросшие водяными лилиями.

— Так, — скомандовал Доман, — подъедешь прямо к подъезду. Где находятся апартаменты его превосходительства?

Фарж молчал, чуть притормаживая машину.

— Тебе что, понравилось в морге? Ты хочешь полежать там рядом с Розеном? — угрожающе произнес Доман.

— В южном крыле, на втором этаже, — нехотя медленно ответил Фарж. — Там, где большие окна.

Он махнул рукой в сторону южного фасада, где солнце играло в стеклах огромных барочных окон, украшенных затейливым лепным бордюром.

— А куда сядет вертолет? — вновь спросил Жосслен.

— Вот сюда, на эту лужайку. — Фарж показал на большое зеленое поле, расстилавшееся за балюстрадой.

Машина медленно подъехала ко входу в апартаменты президента Нджалы. Но тут Домана ждала неожиданность. У двери о чем-то беседовали двое африканцев, видимо, из окружения президента.

Фарж хотел было открыть дверцу машины.

— Подожди, — приказал Доман, — не двигайся!

Африканцы подошли к машине, узнали Фаржа и приветливо улыбнулись.

— Привет, привет, — одновременно ответили Доман и Фарж, один весело, а другой мрачно.

Африканцы отошли, продолжая прерванный разговор.

Выждав, когда они скроются за углом дома, Доман неожиданным ударом оглушил Фаржа, уложил его на сиденье и вылез из машины.

На широкой витой лестнице никого не было. Доман начал подниматься, как вдруг услышал наверху тяжелые шаги. Кто-то вышел из апартаментов Нджалы. Жосслен оглянулся: в нише стояли кованые рыцарские доспехи. Он быстро спрятался за ними.

Когда человек, спустившись по лестнице, поравнялся с ним, Жосслен узнал Мартена. Доман шагнул ему навстречу, держа наготове револьвер.

— Здравствуйте, господин полковник, — сказал он приветливо.

— Доман?!

От неожиданности Мартен слегка отшатнулся.

— Разве вы не умерли?

— Умер Розен, — ответил Жосслен. — Вы разочарованы?

— Да, разочарован. Разочарован в Розене. Я всегда считал его хорошим сыщиком.

— Мы оба оказались хорошими сыщиками, но ему немного не повезло. А теперь, господин полковник, — Доман выразительно повел револьвером в его сторону. — Отдайте мне ваш пистолет.

Мартен, пожав плечами, вынул пистолет из кобуры и протянул его Доману.

— Ну, что ж, начинается последний акт этой драмы, — пристально глядя в глаза полковнику, сказал Доман. — Отведите меня к Нджале, Мартен, только побыстрей!

Они молча поднялись по лестнице, прошли через огромный пустой белоснежный зал, украшенный лепниной, и подошли к дубовой резной двери.

— Он здесь! — кратко сказал Мартен.

— А теперь послушайте меня, дорогой полковник, — Доман сгреб Мартена за шиворот и ткнул дулом револьвера в толстые складки на подбородке. — Фарж валяется там, внизу. И я бы не хотел, чтобы случилось еще одно несчастье… Поэтому ведите себя тихо и передайте министру Сен-Ламберу, что, несмотря на все ваши усилия, я все-таки сделал свое дело. А сейчас вы свободны.