—           Ну, тогда бы они кормили в первую очередь Яса, он похудее, чем я. Да и среди остальных есть мужчины и меньше, и тоньше. Но они пытаются кормить именно меня, понимаете?

—           Не понимаем, — признался Яс.

—           Они хищники, причем, стайные. Все оборотни такие, даже те, которые превращаются в воронов. Не знаю почему. Как бы вам объяснить... В общем, не знаю почему, но в этой стае мужчины должны защищать и драться, а женщины охотиться, готовить еду и кормить сильных мужчин, потому что слабаки им не нужны. Такой вот инстинкт. И если клановые оборотни могут его преодолеть, они этому учатся с раннего детства. То у диких инстинкты затмевают разум и они сходят с ума, если их вовремя не притащить в клан и не ткнуть носом в главу. Глава, кстати, у клана всегда очень сильный, просто подавляет силой, даже приближаться к нему не хочется. Да. А еще в кланах есть другие сильные, у которых время от времени наступает помутнение в головах и они начинают вызывать главу на бой, пытаясь оспорить его главенство. Иногда даже получается. Хотя чаще глава сам уходит, когда понимает, что слабеет и больше не сможет подавлять клан своей силой, держа в узде их инстинкты. И тогда другие сильные дерутся между собой. В общем, глава в стае очень важен, без главы оборотни сходят с ума. Это частично магическая привязка, частично инстинктивная и совсем капельку она основывается на доводах разума. Сложно, в общем.

—           Сложно, — согласился Яс. — А как же тогда, когда они женятся на обычных девушках, ну или замуж выходят за обычных мужчин, не оборотней? И приводят их в клан.

—           Если этот обычный человек маг — то никаких проблем. У магов есть сила и это чувствуется. А если нет, то опять же, у женщин проблем не будет. Подумаешь, кому-то нравятся совсем слабенькие самки, так часто бывает. А вот мужчинам в полнолуние лучше без защиты не выходить и оборотней стараться не раздражать. Потому что нарвешься на кого-то сильного с помутнением в голове и очнешься в лекарском доме. Слабых мужчин, не выказывающих почтения, оборотни инстинктивно не любят.

—           Дела, — сказал Кайвен. — Почему я не изучал оборотней? Даже когда того княжича спасал, почему-то не заинтересовался. Самоуверенность.

Яс хмыкнул, но не стал намекать, что спасенный княжич сейчас сидит перед Кайвеном и объясняет почему оборотни сходят с ума.

—           И что нам теперь делать? — вместо этого спросил Яс.

—           Ничего. Сейчас ничего, — задумчиво сказал Янир. — Сейчас уже слишком поздно. А завтра утречком я попытаюсь доказать, что я здесь самый сильный.

—           Зачем? — удивился Яс.

—           Потому, что есть у меня подозрение, что если это не сделаю я, сделает наш недобитый ворон. А он маг. Он их победит. Даже может выловить по одному и победить. После этого они его станут слушаться, инстинктивно. И чтобы вправить им мозги, придется ловить его, а он будет бросать их перед собой. Или еще какую- то пакость придумает. Да и, боюсь, если не предъявить им хоть какого главу клана, попытки меня накормить и поднятая паника покажутся вам цветочками. Представляете такую толпу спятивших оборотней?

—           Я их не чувствую как оборотней, — сказал Кайвен.

—           У вас нюха нет. Я уже чувствую. Они пока слабые совсем, обернуться точно не смогут, но, боюсь, их вряд ли уже можно назвать людьми.

—           Вот они обрадуются, когда узнают, — пробормотал Яс.

Женщины, в который раз убедившись, что ничего из их рук Янир есть не будет, временно от него отстали. Мужчины, увлеченно понаставлявшие ловушек, иногда весьма странных, тоже несколько успокоились. Так что Кайвен растянул вокруг поселения защитный круг и с чувством выполненного долга пошел спать, не забыв велеть сидящим у костра дежурным бдеть и поглядывать на небо.

Дежурные честно бдели. Потом кто-то из них бросил в костер толстый сухой стебель, потянуло сладковатым дымком и они, надышавшись, благополучно уснули. А в небесах, словно только этого и ждала, появилась темная тень, вихляющая из стороны в сторону, как пьяная. Долетев до защитного контура, колпаком накрывавшего поселение, тень опустилась на землю, ткнулась клювом в туман, издала странный звук и поспешно превратилась в мужчину, практически лысого из-за ожога.

—           Так, — мрачно сказал он и стал, вытянув перед собой руки, изучать защиту. — Вот идиоты, — обрадовался он, убедившись, что фактически это защита от людей, причем, скорее даже сигналка, потому что любой толковый маг пробиться через нее сможет довольно легко.

А вот защиты от птиц в контуре вообще не было.

Мужчина мрачно хихикнул, подпрыгнул, превращаясь в ворона, и пролетев через защиту, уверенно направился к костру и лежащим возле него людям. Пролетел над ничем не примечательным клочком земли и даже не успел ничего сообразить, как получил в клюв порывом ветра. Ветер несчастного ворона крутанул, как упавший с дерева лист, и хорошенько приложил об землю.

Ворон, собрав в кучку крылья-лапы, кое-как перевернулся со спины, встал, взмахнул крыльями, разгоняя туман, а потом превратился в человека и дальше побрел так. Не понравилось ему падать с небес, это оказалось больно, зато проклятущая регенерация наконец включилась и даже частично заживила ожог, после чего опять пропала.

Прихрамывая, мужчина брел к костру, с мыслями, что надо, во что бы то ни стало, получить союзников, а дальше будет все просто и легко. Немного увлекся мечтами о том, как лично поотрубает головы мешающимся мальчишкам-магам и наступил на незаметную под туманом веревку, сплетенную из травы. Веревка, лежащая на веточках, поставленных поверх неглубокой ямки, в ту ямку с радостью провалилась, увлекая за собой ногу. Попутно веревка натянулась, росшая слева древовидная трава сказала загадочное «крак» и торжественно свалилась на спину пытавшемуся вытащить ногу из ямки человеку.

Он немного полежал, подышал полезным для оборотней туманом и пришел в себя. Кое-как вылез из-под тяжеленной травы, осторожно пошел дальше, пытаясь нащупать очередные веревки раньше, чем они что-то свалят, и так увлекся, что не заметил свисавшую с разлапистой древовидной травы паутину.

—           Фув, — тихонько выдохнула паутина, и бедолагу отбросило до самой защиты, хорошенько об нее приложило, наверняка разбудив всех магов, а потом еще и отбросило в невидимую под туманом яму, опять же недостаточно глубокую, зато с вязкой глиной на дне.

Сколько бедный ворон в этой глине барахтался, он и сам не знал, но все-таки встал, сумел вылезти из ямы, оставив ей на память ботинки и чуть не оставив штаны. Увидел, что маги не только проснулись, но и стали запускать в небо огоньки. Обматерил что магов, что огоньки, превратился в птицу и ретировался.

А какая-то сволочь еще и чем-то огненным вослед запустила, опалив хвост и заставив в очередной раз кувыркнуться с небес. Так что дальше несчастному ворону пришлось ковылять пешком и радоваться, что уродился он черным и сообразил прихватить с собой отбивающие нюх оборотней амулеты. Иначе далеко бы он вряд ли ушел.

Остаток ночи прошел тихо и спокойно. То ли ворон догадался, что на этот раз Кайвен добавил в защиту реакцию на птиц. То ли его приложило гораздо сильнее, чем решили поселенцы. Но больше он не вернулся.

—           А может он там издох? — с надеждой спросил у Янира Яс.

—           Вряд ли, — поспешил его разочаровать приятель. — Оборотни очень живучи. И я бы не стал его недооценивать. Возможно, это он просто поспешил и недооценил нас. А теперь он где-то спрячется, накопит силы из тумана, вылечится и явится к нам понаблюдать для начала. Я бы так и сделал. И точно бы не сбежал, оплакивать свое поражение.

—           Ладно, будем ждать и думать, — решил Кайвен.

—           И собирать стаю воедино, — добавил Янир, а потом спокойно отправился к ручью попить воды.

Шел он к этому ручью как-то странно. По дороге поговорил о чем-то с самой молодой и симпатичной из наличествующих женщин. Потом что-то сказал двум мужикам, перетягивающим друг к другу какую-то траву. Потом, вроде как случайно, наступил на ногу здоровяку. Потом Яс смотреть не стал, заподозрив, что это такой ритуал вызова на бой. И когда следом за Яниром потянулась чуть ли не половина мужиков, ни капельки не удивился.