—           Если что, беги в дальние кустики, — напутствовал наблюдавший за ним Янир, понюхавший свою порцию, но так и не рискнувший ее есть.

—           Оно вкусное. Странное, но вкусное, — отозвался Яс, хотя вовсе не был уверен, что вкус муравья ему нравится.

Янир опять понюхал содержимое кривой глиняной миски и только скривился.

От Яса Янир старался не отходить. Почему-то на то, что он появлялся где-то в одиночестве остальные люди реагировали неадекватно. Немногочисленные женщины сразу же пытались его кормить всем, что под руку подвернется. Одна даже камень случайно схватила. А когда он отказывался есть, почему-то обижались и чуть ли не плакали.

Янир чувствовал себя виноватым непонятно в чем, но утешать не рисковал. Подозревал, что на это отреагируют еще более странно и завтра еще и окажется, что он, сам того не понимая, успел жениться.

Мужчины вели себя еще страннее. Они то отгоняли его, чуть ли не палками. То начинали куда-то зазывать, обещая что-то показать. Янир подозревал, что показывать ему будт силу своих кулаков, поэтому вежливо отказывался. А мужики в ответ плевались, обзывались и заводили странные речи о том, что не мужчина он и даже не мальчишка.

А главное, к Ясу почему-то не приставали. К нему вообще относились с уважением, почти как к Кайвену.

Сидение на месте открытия портала, кстати, ничего не дало. А потом Кайвен вообще объяснил, что открывается он раз в три дня, так что сидеть пока рановато.

От скуки парни то охотились и тащили в поселение разную подбитую магией живность. Но пока кроме муравьев другие съедобные насекомые не попадались. То пытались изучать зеленый туман, устилавший землю то плотным, густым одеялом, то превращавшийся в почти прозрачную дымку. Но и с этим туманом пока тоже не очень ладилось. Парни только и поняли, что выползает он из трещин в земле, находившихся в низинах. 

—           Может это гейзеры такие? — спросил у Кайвена любопытный Яс.

—           Вряд ли. Больше похоже на самовоплощенную магию. Силу мира, так называемую. У нас, рядом с силовыми жилами, изредка начинается светопреставление. То фонтаны начинают из земли бить, то огненное марево висит, однажды даже лес загорелся, то ураган разрастается, где не должен, а то и холм начинает расти ни с того, ни с сего. В зависимости, какая там сила. А тут, видимо, этой силы много и она творит туман. Вполне себе живой, кстати и способный на изменения. Хорошо, что быстро меняет он только растения. А то бы мы давно превратились во что-то неведомое.

Яс внимательно выслушал, печально вздохнул и ушел.

Домой ему хотелось все больше.

А становиться оборотнем — все меньше.

Поиски замаскированных магов в крепости вели долго и безуспешно. Никого замаскированного иллюзиями так и не нашли. Соколы тоже не попадались и даже кричать перестали. И при этом маги никуда так и не делись и даже с места на место перемещаться не спешили.

Олав от отчаяния даже велел осмотреть все чердаки и крыши, но и это ничего не дало.

—           Издеваются, — наконец решил погранец и отменил поиски, велев при этом смотреть в оба и реагировать на любые непонятности.

Роан, наделав амулетов от подслушивания, прочитав очередные планы и подивившись буйной фантазии студентусов, попытался тренировать силу. Сел на лужайке за крепостью, обернулся на всякий случай к Тамьянке спиной и плел простенькие рассеивающие плетения, вроде того, которым пытался уничтожить «иллюзорного» сокола. Получалось так себе. Роан все время умудрялся влить больше силы, чем следовало. А самое плохое, при этом ему постоянно казалось, что влито меньше и надо еще добавить.

—           Может надо просто привыкнуть и тогда все станет на свои места? — спросил у божьей коровки, ползущей по травинке.

Насекомое ничего не ответило, и маг, печально вздохнув, отправился обратно в крепость. А то мало ли, вдруг, пока он здесь сидит, студентусы опять что-то успели учудить?

Компания, везущая Оршара к Границе, так до нее и не доехала. Пчелов неожиданно потребовал остановиться, слетел с флегматичной лошади и подошел к ничем не примечательному дереву. А потом долго-долго возле него стоял.

—           Сигнальная сеть, — наконец сказал он. — Можно и здесь попытаться поговорить.

Погранцы переглянулись. А Оршар прижался к дереву и замер, так ничего больше и не объяснив. Пришлось погранцам тоже слезать с лошадей и готовиться к ожиданию чего-то неведомого.

А из крепости тем временем тихо и незаметно, через калиточку, вышла компания приключенцев и отправилась искать старика. Почему они решили искать его вне крепости, даже Малак не знал, хотя был уверен, что делать нужно именно это. Записки они написали и раздали детям. С собой набрали амулетов и зельев, а Ольда еще и еды, так, на всякий случай.

А следом за компанией пошел рыжий кот. И шел он осторожно-осторожно, словно подкрадывался к добыче.

—           Главное, чтобы мы не нашли очередные грибы, — пробормотал Льен, когда удалось без проблем покинуть крепость.

Остальные только покивали.

Поиски черноглазого старика проходили странно. Денька, изо всех сил стараясь настроиться на поиск, крутил головой. Но у него что-то, как назло, не ладилось. А вскоре стала преследовать мысль о том, что никакого старика нет.

Компания, пока он настраивался, дошла до леса и остановилась сразу, как только оказалась под деревьями.

—           Точно не получается? — с сочувствием спросила Джульетта.

—           Точно, — отозвался Денька и подергал себя за челку. Чувствовал он себя странно и очень глупо. И это ему очень не нравилось.

—           А может надо поглубже в лес зайти? — печально спросила Фламма. Она вообще была печальна и задумчива. А еще необычно неразговорчива.

—           Не надо, вы уже дошли, — мрачно сказали где-то наверху.

Фламма аж подпрыгнула и, не став разбираться что же там разговаривает, громко завизжала. Льен, реагируя скорее всего именно на визг, схватил валявшуюся на земле палку и запустил в неясную тень на дереве, а Малак уже почти привычно сотворил ловчую сеть, на ходу передумал и запустил тем, что получилось. Одна только Джульетта похлопала глазами и жизнерадостно сказала:

—           Ой, птичка.

— мрачно сказал Льен.

Птичка не стала дожидаться пока ее поймают, не смогут выпустить и позовут на помощь Роана, который всех обрадуется, что на этот раз Малак таки перестарался и бедняга скорее всего так и помрет в ловушке. Она запищала, сорвалась с ветки и нырнула резко вниз и в сторону. Полностью разминуться с сетью у сокола не получилось, она зацепилась сначала за его хвост, потом, утаскиваемая вниз, за ветку, и несчастная птица повисла бестолково машущим крыльями маятником.

— А вот и наш дедушка, черноглазенький, 

—           Муав, — подтвердил обнаружившийся под кустом кот.

—           Будем снимать? — деловито спросила Ольда, не забыв с гордостью посмотреть на Малака.

—           Зачем? — удивился Льен. — Сначала пытать будем, а там посмотрим. Птица перестала махать крыльями, немного повисела и потребовала:

—           Снимите меня. Я просто хочу поговорить, от имени других.

—           Каких еще других? — заинтересовалась Ольда.

— Мы не можем с этим обратиться

—           Других оборотней? — неожиданно для всех догадалась Фламма.

—           Муав? — задал свой вопрос кот.

—           Все сложно, — сказал оборотень, официально. Это семейное дело.

—           И вам стыдно, — сказала Джульетта.

Сокола кое-как сняли, хотя для этого пришлось отломать с дерева ветвь. Сеть отцепить от хвоста не сумели, и бедного оборотня долго уговаривали расстаться с этой красотой, обещая дернуть быстро, резко и выдрать перья практически безболезненно. Сокол долго отказывался, а потом тяжко вздохнул и попросил всех отойти, решив обернуться и посмотреть, не отпадет ли сеть.

Как ни странно, сеть действительно отпала и даже ничего нужного не оттяпала.