Когда Кайран уехал, Брайден упал на траву, в отчаянии закрыв лицо руками.

К нему подошли его братья.

- Что мне делать? Как я должен поступить? Если я убью сына Булата, то нарушу клятву, данную ему. Если я не принесу голову Каррасу, то гнев Карраса падет на весь наш род! Я сам охотился на гирканцев чистой крови, и знаю, что Каррас не ведает ни жалости, ни усталости. Он найдет нас и уничтожит, даже если мы убежим в Старую Киммерию!

Братья его не нашли, что сказать.

Брайден погрузился в тяжелую задумчивость.

Наконец, он поднялся. Он позвал мальчиков, велел им встать перед собой и сказал так.

- Иргали, я поклялся твоему отцу, что сохраню твою жизнь. Великий каган требует твою голову. Скажи мне, видел ли ты когда-нибудь великого кагана?

- Нет, никогда я не видел этого мангаса. - по своему обычаю дерзко ответил Иргали.

- Значит, и он не видел тебя?

- Нет.

Тогда Брайден обернулся к Тэвишу.

- Ты мой сын по крови, Тэвиш, и видит Небо, я люблю тебя всем сердцем. Но ты должен умереть, чтобы я смог исполнить клятву.

Тэвиш и Иргали были одного роста, одного сложения и одного возраста. Оба темноволосые и смуглые. Правда Иргали был красив, а Тэвиш напоминал волчонка, но смерть всех делает похожими.

Эхин содрогнулся от ужаса, а Тэвиш, кажется, не понял, что сказал ему отец.

- Я должен убить тебя, Тэвиш. - сказал Брайден. - Это вопрос чести.

Брайден достал нож.

Тогда маленький Тэвиш заплакал. Эхин обнял его, и так вцепился в брата, что дядьям пришлось растаскивать их силой. Тогда на помощь Тэвишу бросился Иргали, но и его тоже оттащили.

- О, боги, за что мне это? - прохрипел Брайден, но боги, как и всегда, промолчали.

На миг показалось, что он готов отступиться от своего страшного решения, но тут Тэвиш сам шагнул вперед и сказал.

- Делай, что должен, отец.

Откуда набрал он в себе столько силы перед лицом смерти? Какова же была судьба этого мальчика, если уже в семь лет он был столь храбр?

И Брайден зарезал его, словно барана. Эхин рванулся из рук дядьев и пробежал несколько шагов, прежде чем его настигли и повалили. В лицо ему хлынула кровь Тэвиша. Рыдающего Эхина скрутили и унесли. А маленький Иргали остался и видел все.

Он позвал жену и показал ей тело Тэвиша.

- Такова воля великого кагана, да правит он девяносто девять лет. - только и сказал Брайден. - Похороним его вместе с гирканцем, что принес смерть в наш стан.

Женщина вырвала себе клок волос и расцарапала все лицо, но плакала молча.

Потом Брайден отрубил сыну голову, за косицу привязал ее к седлу своего коня и поехал ко двору великого кагана.

Когда Брайден приехал к Золотому Шатру, Каррас пировал со своими людьми. Отмечали окончание охоты на гирканскую знать.

Хотя двенадцатикрылый шатер, крытый златотканым кхитайским шелком, высился на вершине холма, и вокруг него стояла стража, каган и его люди расположились на открытом воздухе, у подножия холма.

Брайдена провели через ряды вооруженных воинов. По обычаю, он отстегнул меч.

Взглянув на копейщика, Каррас, обладавший изумительной памятью на лица, вспомнил его, и от радости ударил себя ладонями по бедрам.

Брайден церемонно поклонился и пожелал Каррасу править девяносто девять лет. Сам великий каган запросто приветствовал его, словно друга, а не слугу.

- Проходи, садись к столу, Брайден! Говорят, ты привез мне подарок?

Брайден поднял за косу голову сына.

Каррас мельком взглянул в лицо мертвого мальчика.

- Это точно сын Булата? - спросил он, взглянув в глаза Брайдену.

- А кто бы это мог быть, мой повелитель?

- Быть может, ты поймал в степи первого, попавшегося гирканского сосунка и теперь привез мне его голову, чтобы получить награду? - спросил Каррас, и как всегда непонятно было, говорит он всерьез, или шутит.

- Я не ищу награды, мой повелитель. Полководец Кайран приказал мне сделать это.

- Ах, Кайран. - хохотнул Каррас. - Кайран всегда доводит дело до конца. Он даже вот этих! - Каррас указал обглоданной костью на двух оборванцев, которые, скованные одной цепью, сидели в нескольких шагах от его стола. - Вот этих предлагал мне убить!!! Но я сказал нет, иначе кто будет вылизывать мои миски от жира?!

При последних словах в голосе его зазвучала такая лютая ненависть, что Брайден, который, казалось, утратил всякую способность чувствовать, невольно похолодел.

- Кто будет вылизывать миски?! - задушенным от гнева голосом просипел Каррас, и швырнул в оборванцев кость, попав одному из них в лицо.

Когда он повернулся к Брайдену, гнева как будто не бывало.

- Ты можешь поклясться, что это сын Булата?

- Клянусь Кромом. - ответил Брайден.

- О! - Каррас вновь засмеялся. - Слова истинного киммерийца! Люблю киммерийцев, потому что они люди чести. Я и сам киммериец. - зачем-то сказал он и снова посмотрел в лицо Брайдену.

Правда, в его скуластом лице и коренастой фигуре трудно было найти что-то киммерийское, выглядел он как гирканец с далекого Востока.

- Да, повелитель. - коротко поклонился Брайден.

- Голову отдай стражам. И садись, отведай сайги, которую я застрелил сегодня ночью.

Мясо сайги было вкусным, а черный кумыс - крепким.

Что пережил он в тот день, какие мысли кружились в его голове, Брайден никогда не говорил никому. Ни Эхину, ни Иргали. Точнее не Иргали, а Тэвишу.

Когда Брайден вернулся из лагеря Карраса, он был сильно пьян, но ничего не говорил.

Проснувшись утром он велел начать похоронный обряд по обычаю западных гирканцев. Они положили тела Булата и Тэвиша в неглубокую могилу, придав им позу зародыша. С ними поставили миски с молоком.

С Булатом положили его саблю, а с Тэвишем его лук. Он был так мал, что не получил еще даже детского ножа. И все же он умер как воин, как настоящий мужчина.

Брайден зарезал коня, на котором приехал Булат, и часть мяса сожгли, а часть съели во время краткого и молчаливого поминального пира.

Молчаливый Иргали помогал во всех делах. Он больше не говорил, что станет ханом и выглядел испуганным.

Ночью Эхин разбудил Иргали и уволок подальше от стоянки. Он поставил мальчика на колени и хотел зарезать его так же, как отец убил Тэвиша.

Если бы Иргали принялся плакать, звать на помощь или сопротивляться, то Эхин убил бы его безо всяких сомнений. Но тот сам опустился на колени, обнажая шею, готовясь принять ту же смерть, какую за него принял брат Эхина.

И рука Эхина дрогнула. Вместо того, чтобы перерезать горло Иргали, он разрезал себе ладонь и предложил сыну Булата стать братом по крови.

Иргали тоже порезал ладонь, они пожали друг другу руки, обнялись и назвали друг друга братьями.

Потом Эхин поведал о своей клятве.

Иргали повторил ее.

Но с того дня Эхин даже наедине кровного брата стал называть именем убитого Тэвиша.

Для всего мира Иргали, сын Булата, умер, а Тэвиш, сын Брайдена, жил.

Лето Иргали прожил в семье Брайдена.

Но уже осенью жестокий рок повторно осиротил его.

А заодно осиротил и самого Эхина.

Скитания Эхина.

Брайден тогда перекочевывал на зимние пастбища. Было уже холодно, но снег еще не покрывал землю. Все время лили ледяные дожди. Из-за сырости и пронизывающего ветра заболел даже крепкий Эхин. Потому он лежал в повозке, закутанный в шкуры, и стучал зубами, охваченный ознобом.

Когда мужчины перегоняли стадо овец через обмелевшую реку, вдруг раздался грозный гул приближающегося вала воды. Ночью в горах прошли особенно сильные дожди, и сейчас поток катился вниз по течению.

Все закричали, заторопились, размахивали палками.

Но было уже поздно.

Стена дышащей смертельным холодом воды с ревом вырвалась из-за поворота и в один миг подхватила овец, лошадей, конных погонщиков, и даже повозки, которые только ступили на прибрежные камни.

Ослабленный, почти бесчувственный от лихорадки, Эхин не сразу понял, почему мерное покачивание сменилось вдруг бешеной тряской, а потом повозка его перевернулась, и он угодил в ледяную воду.