— Так Греч же не химик.

— Приезжал с сыном, который в химии хорошо разбирается. Так они с Альхором вдвоем только и делали, что формулами общались. И Алик с ними заодно. Это надо было видеть. Ты раньше у нас бывала? Хорошо говоришь на нашем языке.

— У Греча выучила. Все равно в дороге нечем было заняться. — Лента начала успокаиваться. — У вас красивая осень.

— Это пока дожди не пошли. С ними слякоть приходит.

— У нас ровная погода. Всего в меру. Была ровная погода, — исправилась Лента. Через минуту она рассказывала уже о своей стране, которой больше нет на карте. Так они дошли до одноэтажного дома.

— Лента, понимаю, что тебе пришлось пережить. Это жутко, когда твой дом рушится на глазах. Но сейчас все позади. Сейчас приготовлю обед. Ты что любишь? Или тоже минимальным количеством еды поддерживаешь организм? Мои кашу с орехами жуют. Им больше ничего не надо. Так что кулинарю только для себя. Да для младшего, когда тот с женой и детьми приезжает.

— Мне как-то все равно. Я все ем.

— Тогда вот комната. Душ напротив. Вещи я тебе сейчас дам. Пока Греч свой дом на колесах подгонит сюда. Не против?

— Нет. Спасибо. — Лента даже растерялась.

— Что нет? Будешь Греча ждать?

— Не против.

— Вот и ладно. Потом посмотрим. Может, не все так и плохо, как кажется.

Теплый душ. Пусть чужие кофта и юбка. Лента с удовольствием провела ладонью по пышному подолу. Ей не привыкать жить на чемоданах. В последние два месяца она только и делала, что куда-то ехала. Как Греч появился в ее жизни все вещи остались в прошлом, да это и не так было важно. Зато стало привычно жить в чужих домах, или почти не вылезать из машины. Спать на земле, купаться в реке или вовсе не мыться неделю. Странная жизнь. Но несмотря на все неудобства, она была счастлива все эти два месяца.

Яна уговорила Ленту не ждать остальных и пообедать. Вкусный суп, лапша с сыром. А потом дурнота. Она комом встала в горле. Еда начала проситься наружу. Не сдержавшись, Лента убежала в ванную.

— Извини, первый раз такое, — сказала Лента, возвращаясь на кухню.

— Беременна?

— При чем тут это?

— Так бывает, что тошнит на первых месяцах.

— Я не знаю, что со мной. Плохо постоянно. Жакерт ничего не нашел.

— Кому-то плохо бывает и с первых дней, другие бегают всю беременность ничего не замечая. Тут не угадаешь.

— Не факт, что после болезни я вообще могу иметь детей. Там очень маленький процент.

— У Альхора детей не могло быть от слова совсем. Там очень низкий процент. Но Алик появился после одной ночи. Так что в этой жизни все возможно.

— Но Жакерт проверял…

— Когда?

— Две недели назад.

— Срок мог быть маленький, поэтому не понял. В любом случае проверить нужно. Ты же ничего не теряешь.

— Ничего, — согласилась Лента.

— Сейчас до конца рабочего дня время еще есть. Поедем, — решительно сказала Яна.

Лента доверяла ей. Она хоть и не любила читать чужих мыслей, но не удержалась и посмотрела о чем думала эта малознакомая женщина. Никаких плохих мыслей у нее не было. Лишь искреннее желание помочь.

Уже стемнело, когда Греч вернулся. Лента сидела на кухне вместе с Яной и пила успокоительный чай, что прописал ей доктор. Она была в таком шоке, что мыслить связано не могла. Греч это понял сразу. Он так увлекся сенсационным открытием, которое сделал Алик, что на какое-то время перестал проверять мысли Ленты. Теперь же не мог разобраться в хаосе ее мыслей.

— Что случилось? — спросил он по внутренней связи.

— Я беременна. И, похоже, в тройном размере.

— Быть такого не может, — он сел на стул, потому что ноги отказались его держать.

— У нас после вируса дети почти не рождаются, а тут тройня.

— Это пока предварительно. Как врач сказал, эмбрионы могут и не прижиться. Но плохо мне из-за этого. И помирать я пока не собираюсь, — ответила Лента.

Греч ни слова не сказал. Подошел к ней и взял на руки, просто, целуя. Даже не верилось, что все было позади, а страхи, которые мучили столько времени, оказались ложными. Оказалось, что все можно объяснить намного проще. И в это трудно было поверить, особенно тому, кто почти дошел до грани отчаянья.

— Потом все дела закончим, — сказал Греч Альхору.

— Мне-то что, — усмехнулся тот, не отрывая взгляда от Яны.

— Ты сказала, что есть угроза? — уводя Ленту в комнату, сказал Греч ей по внутренней связи.

— Как объяснил доктор, то при многоплодной беременности всегда есть угроза. Сказали нельзя нервничать, заниматься активными видами деятельности, в том числе с тобой спать нельзя. Посоветовали пока никуда не ездить, — ответила Лента.

— Значит задержимся здесь.

— А проблем с этим не будет?

— Теперь у нас проблем не будет совсем. Ребята вакцину изобрели от вируса. На мне опробовали. Жакерт своим глазам не поверил. Сейчас всею разработку на молекулы разбирает.

— Видишь, как все удачно.

— Удачно мы заехали, — согласился Греч, целуя ее. Лента отошла от него и стала раздеваться. Захотелось просто лечь в кровать и отдохнуть.

— Страшно только.

— А чего ты боишься?

— Трое детей! Я как-то не готова к этому, — ответила Лента.

— Дети не выбирают когда им появляться на свет. Лента, ты не бойся. Вмести со всем справимся. Хочешь, помогать тебе буду.

— Хочу. — Лента легла рядом с ним.

— А я другого хочу. Приходи ко мне в иллюзию.

— Ты же не любишь.

— Не люблю, но когда нет другой возможности можно и так поразвлечься, — ответил Греч.

Через минуту она была у него на полянке. И все равно она видела его именно таким как прежде. Любовь. Греч чувствовал в каждом ее жесте, каждом движении. И позже, когда она дремала у него на плече, а над головой мелькали светлячки, Греч не мог поверить, что больше ее не потеряет. Такая зависимость от другого человека не пугала. Казалось естественной. И впервые он не сомневался в своем выборе, не чувствовал вины перед бывшей женой. Почему-то казалось, что он не предавал ее любовь. Странное чувство. Непонятное и необъяснимое. Но в жизни не все поддавалось логике.

Он вышел на кухню около трех часов ночи. Альхор сидел за столом и чистил свои иголки. Он ничего не сказал, когда Греч подсел к нему. Бессонница давно мучила их.

— Мне Яна сказала. Поздравляю.

— Новость так новость. Мы задержимся у вас?

— Живите. Тогда свистну ребятам из столицы. Думаю, они не откажутся с тобой пообщаться.

— Опять на тему новых контрактов? — тяжело вздохнул Греч.

— А как ты хотел? — насмешливо спросил Альхор.

— Давай я кого-нибудь приглашу. Пусть они с ними разговаривают.

— Греч, тебе все равно нечем заняться.

— Говоришь, как Дир.

— Как он?

— Угробить меня хотел. Итак все повернул, что отказаться нельзя было. Чудом выбрался.

— А я не удивлен. Они с Аликом одного поля ягоды. Смотрю сейчас на молодежь, они ведь как будто совсем без чувств. Один расчет.

— Новое поколение. Хотя себя вспомни. Ты же такой был. Помнишь, как пытался найти объяснение зацикленности на зеленоглазке?

— Было дело. Но я могу это объяснить. Детство, молодые годы пришлись на тяжелые времена. Для меня наличие чувств и привязанностей было как-то чуждое. Но у этого поколения…

— Думаешь что-то на уровне генетического кода произошли изменения? — спросил Греч.

— Ничего я не думаю. Мы столько в нем ковырялись, что там и смотреть страшно. Привязки, отвязки. Мутации.

— Может дети разберутся что к чему.

— Или внуки, — добавил Греч. — Алика потом к себе возьмешь?

— Я его всегда зову. Так он отказывается.

— Парень засиделся. Разработал вакцину, пусть едет ее представлять.

— Случилось чего?

— Девчонку с Володей, Игоревым сыном не поделили. В итоге она с Володькой осталась. Алик после этого не нравится мне. Володька сейчас с ней в столицу уехал. Вернется весной. Как раз вы и уедете к тому времени.