Выглядывая, Фицджеральд склонила голову: справа никого не было. Осторожно она скосила глаза влево…

Убедившись, что за дверью никто не стоит, Фицджеральд вышла в коридор. Сияние поразило ее: призрачный, неестественный свет исходил из стен, потолка, расстеленного на полу дорогого коврового покрытия. Светился, казалось, сам воздух. Если бы густые курчавые волосы сотрудницы могли распрямиться, они бы встали дыбом.

В конце коридора – выглядывая из двери, Фицджеральд не заметила ее – стояла девушка с внешностью фотомодели. С застывшим от ужаса лицом она осматривала стены, потолок. Ее также должно было сводить с ума загадочное свечение. Модель увидела толстуху. Секунд десять красавица вглядывалась в нее, не произнося ни слова. Фицджеральд замерла.

– Кто вы? – наконец просила девушка и медленно двинулась ей навстречу.

– Я менеджер «семейного офиса», – ответила Фицджеральд. – А вы?!

– Василиса… Ничего не замечаете?!

– Я?! То есть как…

– Меня преследует странное свечение. Где бы я ни была – оно появляется… Оно вдруг, словно бы само по себе, возникло в комнате, я бросилась в коридор… Там было обыкновенно. Но через какие-то секунды после моего появления все вокруг начало расцвечиваться…

Фицджеральд уже несколько мгновений слышала какой-то шум: то ли позвякивали цепью, то ли катились и сталкивались друг с другом металлические шарики. Теперь модель, кажется, тоже расслышала эти звуки. Они доносились за ее спиной из-за поворота коридора.

Звуки усилились. Они приближались.

– Что это?!

Еще больший, чем прежде, ужас изобразился на лице Василисы. Модель резко обернулась.

Продолжения Фицджеральд не увидела: в ту же секунду получила сзади сильный удар по голове, потеряла сознание.

– Опа! Похоже, все произошло именно здесь! – Шаварский распрямился. Свет от зажигалки, испускавшей высокое пламя, выхватывал из темноты лица стоявших рядом людей. Все отмечены печатью страха.

Край облака, только что закрывавший ущербную луну, сполз с нее. Ночное светило красовалось на небе лишь несколько мгновений. Очередная бесформенная груда закрыла ярко светившийся диск.

– Чьи это следы: Виктора или Рустама? – задумчиво произнес Талнах. Огонь лишь едва высвечивал на земле отчетливые отпечатки больших мужских ног. – Здесь явно произошла какая-то борьба! Сильно натоптано!

– Значит, это следы Азино! – с испугом предположила Катя – одна из моделей. – Ведь Махмут не говорил, что с кем-то дрался. Странно… Смотрите: кровь… – Тонкий пальчик Кати с ярко накрашенным малиновым ногтем показывал на сломанные ветки. Затем девушка опять наклонилась к траве. – Этот человек не стоял на месте. Он пошел туда… – Она снова вытянула тонкий пальчик.

Огонь зажигалки погас.

– Посветите! – крикнула Катя. Голос звучал повелительно и напряженно.

Без того встревоженные, напуганные гости замерли в морозном предчувствии.

Раизин несколько раз чиркнул колесиком зажигалки. Вспыхнул огонек. На этот раз он был слабеньким и дрожавшим…

Примятая трава, кое-где – сломанные стебли диких цветов – приметы неопровержимо свидетельствовали: не так давно этим «маршрутом» прошел один или несколько человек. Бурая жидкость, которая без всякого сомнения являлась кровью, окропила землю особенно заметно у кривого ствола старой вишни.

Дорожка из примятой травы продолжилась.

Вслед за Катей, которая как следопыт рассматривала полог буйных трав, толпа медленно двинулась в садовую чащу.

– Стоп! Какого черта?! Чем мы заняты?! – воскликнула Марина. – Кровь, чей-то след… Азино пропал. У кого-нибудь есть телефон службы безопасности? Где охрана Рустама?.. Здесь явно творится что-то странное и опасное.

Марина развернулась, пытаясь определить, как проще добраться до вымощенной камнем дорожки. Она вела прямо к дому.

– Смотрите! – Резкий крик Кати заставил «следопытов» вздрогнуть.

Не сразу гости Азино поняли, куда показывает рукой девушка-модель…

Две японские вишни, стоявшие на некотором расстоянии друг от друга, образовывали «ворота» в глухой садовой «стене». Чуть дальше, словно проход в следующем рубеже укреплений – просвет между буком и дубом (на участке, окружавшем особняк Рустама, произрастали самые разные породы деревьев). Потом – аллейка, обсаженная лиственницами. В самом ее конце – массивные тумбы, сложенные из розового кирпича: издалека казались маленькими башнями, прикрывающими въезд в замок. Расположенные между ними створки ворот медленно двигались в стороны. В образовавшуюся щель пробивалось яркое сияние…

Веки не хотели подниматься. Болевые импульсы то немного затухали, то их амплитуда становилась непереносимой. Толстуха лежала на чем-то жестком. Шея неестественно вывернута. Правое ухо прижато к плечу, а левая щека терлась о шершавую металлическую поверхность. Фицджеральд застонала, с усилием открыла глаза. То, что открылось взгляду, заставило еще раз сдавленно застонать…

Она – в пикапе. За тонкой металлической стенкой – разговор попрыгунчиков.

Едва металлические щиты ворот разошлись в стороны, лучи фар, как два кинжала, ударили в глубь участка.

Марина торопливо пробиралась к дорожке. Вслед за ней двигались остальные гости.

Автомобиль подъехал вплотную к воротам. Наконец, створки раскрылись до конца: путь свободен! В ночной тишине отчетливо слышно: заскрипели, бешено прокрутившись по асфальту, колеса. Два слепивших глаза рванулись вперед. В несколько мгновений преодолели лиственничную аллею, замерли перед широкими мраморными ступенями, что вели к входу в дом.

Гости вглядывались в подъехавший автомобиль с нескрываемым страхом.

Пока не было видно, каких пассажиров тот доставил.

Заказ поступил от диспетчера, когда он уже довез пассажира до дома. Из такси, работавших в их фирме в ночную смену, его находилось к Рублево-Успенскому шоссе ближе всех.

…Несколько раз проехал по одному и тому же участку дороги: решил – ошибся. Место было совершенно пустынное. Лишь один раз навстречу «Фольксвагену»-такси на бешеной скорости пролетел «иностранец» темного цвета. Авто исчезло за крутым поворотом так же неожиданно, как и возникло…

Дома умирающей деревни развалились. У того, что ближе к шоссе, заколочены двери.

Адрес, записанный на миниатюрной страничке блокнотика, – прикреплен специальной присоской к торпеде, – все же находился среди этих удручающе покосившихся темных домиков. Кто глубокой ночью заказал в избушку такси?

Желтое такси со светящейся призмой на крыше – порядковый номер в гараже и реклама французской минеральной воды, покачиваясь на мягких рессорах, свернуло на проселочную дорогу. Покатило к дальним домам.

Вскоре Виктор увидел в свете фар ржавую металлическую табличку с номером. Тот самый!

Нехорошее предчувствие шевельнулось в груди – дом выглядел совершенно необитаемым. Ни одно из окон не горело.

Остановил машину. Взял в руки рацию – связаться с диспетчером. В это время дверь избушки начала медленно приотворяться. Таксист задержал дыхание…

– Это же Марьяна Бонда! – проговорила Тамара, одна из девушек-моделей.

– Слава богу, с Рустамом все в порядке!.. Не понимаю: как он мог так исчезнуть?!

Минуту назад из спортивного автомобиля первой выбралась Алиса. Затем – Бонда. Азино появился из чрева умопомрачительно дорогого купе последним: двери были широкими, однако не позволяли человеку с заднего сиденья выбраться наружу прежде, чем пассажир, сидящий по соседству с водителем, освободит место.

– Бонда? Вот как? Та самая?.. – спросила Катя.

Тамара не ответила. Губы ее поджаты. Никто из барышень, приглашенных на необычную вечеринку Рустама, не мог похвастаться богатыми родственниками. Напротив, у некоторых родители таковы, что о них предпочитали не упоминать. Вот почему, несмотря на все внешние данные, о членстве в «клубе принцесс» модели не могли и мечтать. Входной билет туда получают только из рук мамы или папы. Такого подарка приглашенным девушкам принять не пришлось и это в известном смысле – приговор. Рассчитывать оставалось лишь на собственные «способности»…