Райли моргает, смущенно наклоняя голову, когда О’Брайен пальцами сжимает ворот футболки, потянув ее вверх, и снимает через голову, открывая заметные шрамы на теле. Янг чувствует легкое покалывание в ребрах, спускающееся чуть ниже, к животу, будто волна неясных ощущений охватывает тело, постепенно заполняя его теплом. Девушка смущенно скользит взглядом по мускулам на плечах, которые сейчас находятся в напряжении, особенно, в момент, когда парень оглядывается, бросив футболку на спинку стула. На его спине столько отметин, но Янг обращает внимание только на количество родинок, которыми усыпана оголенная часть тела. О’Брайен вновь поворачивается лицом к шкафу, глазами ищет полку с футболками, а девушка сидит в поисках возможных вариантов, касающихся ее неспособности отвести заинтересованный взгляд от парня.

Дилан далеко не мальчишка.

Райли готова проклясть себя за то, о чем сообщает шепотом:

— Ты красивый, — она сжимает губы, зная, что отгрызет свой язык. Прямо сейчас, когда Дилан замирает, протянув руку к нужной полке, но остается таким же хмурым. Даже не стреляет взглядом в ее сторону, явно глотнув сухость во рту. Слышать подобное странно, поэтому он не понимает, как должен отреагировать, так что решает продолжить свое дело, хотя теперь борется с желанием посмотреть на Янг, оценить ее эмоции. Может, она смеется над ним? Вряд ли, но ее слова определенно не имеют логики.

Он вынимает футболку, встряхнув ее. Финчер почему-то прекращает поддаваться скованности, поэтому ее просьба напоминает требование:

— Не надевай, — встречает его пристальный взгляд. — Сними.

Это совершенно неуместно, но он пускает усталый смешок, проявив то, что свойственно ему:

— Только после тебя, — это была шутка, после которой его лицо возвращает себе унылость и хмурость, и парень собирается отбросить мысли, продолжив натягивать вещь, но отвлекается, краем глаз улавливая движение Янг, которое окончательно выбивает его из колеи. А Райли хочет одного — помочь ему «вернуться», так что она хватается за возможность, даже такую, но именно на этих пошлых шутках и держится шанс «перезагрузки» нервной системы. Девушка дает ему понять, что он может быть прежним. Ничего не изменилось.

Финчер скрывает отголоски смущения, когда скованно тянет свою футболку вверх, за края. Голой груди касается прохладный воздух, правда, девушка отдается жару внутри себя, оттого ей не приходится терпеть легкий холод. Наоборот, его наличие необходимо, иначе девчонка совсем «запыхается» жаром. Без эмоций на лице, взгляд опущен на футболку, которую она укладывает себе на колени, аккуратно складывая. В этом нет нужды, опрятность в данной ситуации не играет роль, но Райли невольно занимает свои руки делом, дабы держать себя в спокойствии.

Ей кажется, что проходят долгие минуты тишины, но это лишь иллюзия ее сознания. Девушка робко поднимает взгляд, сохранив лицо слегка опущенным. Изучает реакцию парня, борясь с желанием прикрыться. Почему-то именно сегодня, в этот момент Райли охота «стать ближе». Ещё ближе.

Дилан продолжает держать в руках футболку, Янг не может видеть, как его пальцы сжимают ткань, но она хорошо оценивает его взгляд. Он не изменяет своей усталой напряженности, пока внимательно выжидает, что Райли передумает и оденется. Девчонка остается «открытой», выше подняв голову, будто ее совсем не смущает собственная нагота. Кладет ногу на ногу, поддергивая верхней, покачивая.

О’Брайен искоса смотрит ей в глаза — и она свои на мгновение отводит, после восстановив молчаливый контакт. Сглатывают. Причем оба подавляют свою неуверенность, всячески скрывая временный дискомфорт, который требуется потерпеть. Дальше будет куда проще.

***

Не знаю, насколько мое поведение рационально. Скорее всего, я наивно полагаю, что некоторая «раскрепощенность» поможет почувствовать себя лучше, комфортнее. Мне самой, честно, становится легче спустя какие-то минуты. Уверена, проходит половина часа, пока понимаю, что не усну, несмотря на «бодрую» ночь. Теперь же это гораздо тяжелее. Не могу перестать думать о рассказанном парнем. Насколько трудно было это открыть? И, главное, с чего ему внезапно захотелось поделиться подобным? После нашего разговора о неприкосновенности его личных проблем? Ощущаю давление вины, считая, что насильно вынудила его рассказать что-то о себе.

Лежу на боку. Меняю положение довольно часто. Дилан неподвижен. Повернут спиной ко мне, его дыхания не слышно, уверена, он так же не спит, но, надеюсь, хотя бы морально отдыхает. Выглядел утром ужасно. В который раз поворачиваюсь к нему всем телом, уткнувшись взглядом в затылок. Под одним одеялом с ним тепло. Чем дольше изучаю в полумраке комнаты его спину, тем больше глазам заметны отметины. Сегодня я явно не в себе, раз уж так спокойно чувствую себя в данной ситуации. Пальцами аккуратно касаюсь одной из многочисленных родинок на его коже, заметив, как Дилан еле заметно дергает головой, в последнюю секунду удержав себя от желания оглянуться на меня. Я не требую его внимания. Просто хочу снять напряжение. Мышцы твердые, что заставляет его так сжиматься? Медленно скольжу пальцами вдоль позвоночника, касаясь каждого шрама, затянутого белой линией кожи. Такие мягкие, вовсе не грубые. С интересом приподнимаюсь на локоть, ложась ближе. Не жду его реакции. Носом упираюсь в шею, грудью касаюсь теплой спины, а пальцами пересчитываю родинки на предплечье руки О’Брайена. Тот повторяет короткое движение головой, удобнее укладывая ее на подушке. Слабо улыбаюсь, ощутив под подушечками пальцев мурашки. Ему приятно?

Стреляю взглядом, упираясь им в его затылок, и неуверенно приподнимаюсь над подушкой, наклонившись головой вперед. Он не спит. Лежит, смотрит куда-то в стену. Убираю спадающие пряди волос за ухо, после с заметной скованностью кладу ладонь ему на плечо, может, нагло надавив, от этого парень хмурит брови, переворачиваясь на спину. Смотрит на меня. В глаза. Ничего не объясняю, лезу ему под бок, укладывая голову на грудь, а рукой касаюсь живота. Напряжен. Тяжелый выдох с его губ. Смотрит в потолок, сохраняя неподвижность, в то время как я вновь ерзаю, прижимаясь ухом к его груди. Безумное биение сердца. Дышит он ровно, а под ребрами творится сплошной хаос. Так происходит постоянно: внешне он может казаться чертовым эталоном спокойствия и уверенности, когда внутри всё совершенно обратное.

Опираюсь руками по обе стороны от его груди, осторожно приподнимаясь, и нависаю лицом над его лицом, изучая излишнюю хмурость, брошенную им в ответ на мое внимание. Замечаю, как его руки начинают менять положение: то кладет на живот, то вдоль тела. Он нервничает. Я тоже.

Остаюсь больно равнодушной внешне, неуверенно опускаясь к его лицу, кончики волос ложатся на его ключицы, ладони давно покоятся на груди. Оставляю короткий, но давящий поцелуй на холодных губах. Вновь нависаю над ним, наблюдая за реакцией. Дилан не хмур, но по-прежнему сложно определить, о чем он думает. Не отталкивает, не просит прекратить, значит, всё нормально?

Пальцами касаюсь его щек, быстрым движением языка увлажнив губы, как, к слову, поступает сам парень, немного отрывая голову от подушки навстречу моему лицу. Целую его, надавливая ладонями на, наконец, расслабленные скулы. Чувствую, как Дилан касается пальцами моей талии. Осторожно. Они такие холодные, и холод приятен теплой коже, под которой начинает активно покалывать, когда парень, еле касаясь, ведет пальцами выше, сжав кожу под моими плечами. Продолжаю целовать его, являясь тем человеком, который настаивает на продолжительном касании губ. Сама углубляю поцелуй, сама прижимаюсь своей грудью к его, сама поворачиваю голову, меняя угол проникновения. Я никогда не была инициатором, поскольку не совсем удачно представляю, как нужно целовать кого-то, но в данном случае нечто внутреннее толкает на столь неизвестное. Не знаю… Не знаю, как это воспринимает О’Брайен. Может, сейчас он только и делает, что отмечает мою неопытность. Или ему всё равно? В любом случае, он отвечает. С каждой секундой всё активнее, и мне неясно, в какой момент моё собственное дыхание так тяжелеет. Одной ладонью проникаю под подушку парня, другой под его плечо, ложась немного набок, в то время как Дилан касается пальцами моего затылка, без грубости сжав кожу шеи, из-за чего в кулаке стиснуты пряди моих волос.