Моргает, невольно начав стучать пальцами по краю стола, и сглатывает, набрав воздуха в легкие:

— Я-я… — откашливается, хватаясь за остатки слов в голове. Янг поднимает глаза, наконец ощутив первую эмоцию — испуг. Смотрит. О’Брайен нервничает, чешет переносицу пальцами, выдавив:

— Я имел в виду… — опускает на неё взгляд, налаживая зрительный контакт, и почему-то опять замыкается в себе, не справляясь с внутренним давлением.

Она тебя поцеловала.

Нет, не смей думать, иначе не сможешь сконцентрироваться.

Сама. Сама сделала это.

Господи, заткнись, О’Брайен.

— Я хотел сказать о… — жестикулирует, сильно хрустнув пальцами рук, уловив, как равнодушный взгляд Янг перескакивает с его глаз на губы.

Грудную клетку охватывает ноющая боль.

Не думай.

Сам сбивается с мысли, пока изучает лицо Янг, идя против внутреннего голоса, кричащего о запрете, и пытается выдавить остатки мыслей, осторожно, с опаской, наклоняясь лицом к девчонке, которая не отступает, ожидая его дальнейших действий.

— Я хотел напомнить о комнате, — как ему только удается это сказать? Сформулировать свою мысль и выдать? Ведь уже полностью отдается разрыву в груди, когда наклоняется, успев чуть коснуться губ Финчер, которая резко вскидывает голову, внимательно уставившись на парня. И тот на неё. Девушка моргает, что-то в её глазах оживает с проявлением осознания:

— Комната, — повторяет. Искра. Райли резко двигается с места, обходя Дилана, и ускоренным шагом покидает кабинет, направившись к запечатанной комнате. А О’Брайен медленно возвращается в изначальное положение, взглядом врезавшись в поверхность паркета. Тяжелый вдох. Переводит глаза на бутылку вина. Долгий выдох. И берет её, сделав несколько больших глотков, сморщившись от резкого удара в голову.

Приехали, О’Брайен.

Но надо же ему как-то отогнать это. Всё это.

Приходится резко вырвать себя из мыслей, так как Райли возвращается в кабинет, приседая у хлама, что выгребла из ящиков стола отца:

— Заперто, — водит руками в поисках ключа, а Дилан кивает, решая подать какой-то признак своего присутствия, хотя сам ещё не особо отдается её словам. Потерян. И вовсе не немного. Парень отступает назад, дергая шнурок своей кофты, и пытается отвлечь себя. Выходит из помещения, тихо, но долго выдыхая через нос. Направляет к запертой двери, края которой были обклеены скотчем, но тот девушке удалось отодрать. Необходимо чем-то заняться. В отдаленности от Янг-Финчер.

Подходит к двери, не особо раздумывая над своими действиями, и сжимает ладонями ручку, напряженно дернув на себя. С виду дверь довольно старая. В отличие от других в доме, её явно не меняли. Возможно, со времен смерти матери Райли. К слову, О’Брайен испытывает легкое нежелание, вдруг осознав, что не имеет понятия, что может быть внутри. Почему Митчелл её запер?

Но глаза Райли так загорелись. Она найдет способ попасть туда. Поэтому лучше Дилан первым оценит содержимое, прежде чем войдет девушка.

Поддается, но не полностью. Замок старый. Что самое странное, у парня такое ощущение, что там и не замок вовсе, а простая щеколда. Будто кто-то запер дверь изнутри, а после покинул комнату через окно. Если так прикинуть, то можно выбраться с помощью крыши террасы. Но зачем надо было так извращаться? Купил бы замок, поставил, а ключ спрятал. Вот и всё.

Ногой упирается в стену, сильнее сдавив ладонями ручку, и пару секунд готовится, рывком дернув на себя дверь. Первый. Второй. Третий. И с недовольным, даже разгневанным скрипом дверь двигается, а по другую её сторону слышен звон. О’Брайен встает на обе ноги, приоткрыв её шире, и хмуро смотрит на совершенно ненадежную дверную щеколду, давно покрывшуюся ржавчиной. Поднимает глаза. Темнота кромешная. Шторы практически черные, оттого ничего не рассмотреть. Дилан пытается нащупать кнопку выключателя. Она имеется, но не работает, поэтому возвращается в коридор, включив свет лампы, чтобы хоть немного света попадало в помещение. Вынимает телефон. Проходит внутрь, используя фонарик, и первым делом изучает помещение, а в голову приходит одно.

Будто комната Райли.

Повсюду горшки с засохшими цветами и погибшими растениями. Множество мелочей на каждой полке, начиная от исписанных тетрадей, заканчивая книгами, покрывшимися слоем пыли. Кровать стоит у стены, не доходя до батареи и окна. Стол. На нем раскрытая тетрадь, рядом лежит ручка и старый мобильный телефон. Рядом небольшие горшочки. Лейка на полу у тумбы с лампой. Большинство мебели выполнено в зеленых оттенках. Гитара покоится у стены рядом с книжным шкафом. Дилан наступает на небольшой мягкий ковер с ворсинками, и с интересом изучает комнату, почему-то позволяя себе путаться: глаза видят комнату матери Янг, а сознание твердит, что это помещение принадлежит самой Райли. Выходит, они с матерью похожи. Во многом.

Фотографии в рамках висят над тумбой, лампа увешана всякими бусами, которые, по всей видимости, мать Финчер собирала сама. Дилан медленно водит светом фонарика, первым делом любопытно подходя к шкафу, на полках которых лежат тетради. Он осторожно пальцами поднимает несколько страниц. Пыль поднимается в воздух. На разворотах ноты и слова. Закрывает. Шагает к столу, испытав двоякое чувство: тетрадь на деревянной поверхности раскрыта, и парень замечает нечто необычное. Он наклоняется, хмурясь, внимательнее разглядывает. Женщина писала слова песни, последнее слово оборванно, будто её отвлекли, после чего она положила ручку рядом, отодвинула стул и ушла. Даже сам стул немного повернут в сторону, будто после того, как мать Янг поднялась, она больше сюда не вернулась. Вот, что ощущает парень. Застывшее время.

Райли говорила, что это детская. Но на детскую совсем не похоже. Скорее всего, у матери Янг были своя спальная комната и кабинет. Если комната Финчер в этом доме — это кабинет матери, то это помещение — её спальня. Хотя, если они с Митчеллом были женаты, скорее всего, это была их общая спальня. Но выполнена она во вкусе женщины. Что если эти двое спали раздельно?

Поднимает фонарик выше. На белый стенд над столом. И немного… Немного растерянно изучает его. Фотографии. Раньше не было цифровых аппаратов, но крайнее распространение получали фотоаппараты с моментальным получением фотографий. Они были небольшие по размеру, плохие по качеству и по цветопередаче. На стенде висит множество снимков. Они булавками прикреплены к тканевой поверхности, связаны между собой разноцветными нитями, а поверх стенда развешены небольшие гирлянды в виде звёзд. Практически на всех фотографиях присутствует молодой Митчелл и девушка с каштановыми волосами и карими глазами. И везде на их лицах улыбки. Дилан начинает натыкаться на снимки забавного младенца с пухлыми щечками и большими пока ещё темно-серыми глазами. И почему-то улыбается. Маленькая Райли, но уже такая эмоциональная. На краях фотографий с ней написано число и возраст, нарисовано по одной звёздочке. Выглядит очень мило, как и те снимки, на которых мать Райли держит дочку на руках, или вот эта фотография: Митчелл держит малышку за ручки, а она с таким упорством перебирает ножками в забавном светлом комбинезоне, пытаясь сделать шаг. И подобного множество: Райли кушает, Райли сидит в траве, Райли ползает, Райли с погремушкой во рту. Мичелл и Райли. Мать Янг и Райли. Столько воспоминаний. И они все застыли в этой комнате. Темной, старой, забытой. Мичелл ненавидит прошлое. Не любит этот дом. Понятно, почему, ведь воспоминания по-прежнему живут здесь. И будут жить. А он хочет отпустить свою боль, поэтому стремится избавиться от её источников.

О’Брайен мог бы долгое время рассматривать фотографии, они буквально уносят своим теплом, вынуждая испытывать необъяснимую радость, но его внимание привлекает снимок, лежащий на столе. Рядом с ним коробочка булавок, красная ниточка и желтая гелевая ручка, стержнем касающаяся белого края фотографии, на котором изображена лишь половина звезды. Будто мать Райли не успела дорисовать. На снимке запечатлены Райли и сама женщина. Выглядит мать Янг уже не совсем хорошо. Дилан поднимает пальцами снимок, ближе к лицу, чтобы рассмотреть, и хмурость возвращается на его лицо. У женщины явно к этому времени начались осложнения. Её лицо осунулось, глаза стали больше из-за сильной худобы, цвет кожи изменился, будто отдает бледно-голубым, не здоровым. Карие глаза темнее, волосы редкие, видимо, кроме витаминов, она принимала более серьезные антидепрессанты, что так влияли на её внешность. Выглядит неживой, но улыбается, сидя в позе йога на траве. Позади них озеро, лес и горы. Погода солнечная. Между колен расположилась Райли. На вид ей года три-четыре. В руках женщины гитара, она показывает девочке, как играть, и та с завороженным видом смотрит на пальцы матери, голова которой немного опущена, а губы приоткрыты. Она поет?