Наконец, поворот. Автомобиль съезжает с асфальтированной дороги. Райли отрывает взгляд от зажигалки, обратив его на неприветливые высокие деревья. Запахло хвоей. Здесь, возле гор, куда холоднее. Мороз пробирает кожу, но на лице Янг не читаются эмоции. Ей всё равно. Родные виды не вызывают тепла в груди. Дом, который предстает перед глазами, кажется неживым. Олицетворение здания происходит у Янг с детских лет. Для нее это прибежище прошлого, воспоминания оживают в ярких картинках каждый раз, когда она возвращается сюда, но сейчас… Ей вновь становится грустно, ибо отклика нет. Она остается пустой.

Автомобиль тормозит, паркуясь практически у самого крыльца. Вокруг влажная от росы трава, новая, совсем молодая, оттого приятная, но никакого внимания не обращено на природу вокруг. Дилан вынимает ключ из зажигания, слыша, как Янг начинает дергать ручку дверцы, и парень снимает блокировку, выходя из салона первым. Вокруг абсолютная мгла. Небо затянуто облаками, не разглядеть ни гор, ни леса. Только слышен вой ветра и голоса ночных жителей. Если напрячь глаза, то с горем пополам рассмотришь поверхность озера. Дом на фоне такой всеобщей и всеохватывающей тьмы выглядит устрашающе. Черный.

Финчер вылезает на морозный воздух. В её телодвижении проглядывается неестественная заторможенность. Она уже успела забыть, какого это — не ощущать себя. Подходит к крыльцу, молчит. Смотрит на темные окна дома, не чувствуя никакой радости от прибытия домой. О’Брайен стоит немного позади, так же поддерживает тишину, нервно дергая пальцем край упаковки сигарет в кармане кофты. Янг поднимается по ступенькам крыльца, оказываясь около двери, и спокойно проверяет ручку. Заперто. Спускается. Обходит Дилана, направившись на задний двор. Парень следует за ней, ощутив укол беспокойства, когда девушка поднимает крупный камень, наткнувшись на него ногой, и поднимается на террасу к двери со стеклянной поверхностью. Никаких эмоций. Размахивается и бьет. Звон. О’Брайен ничего не говорит, не мешает, только оглядывается по сторонам, со странной неприязнью относясь к поглощающему мраку. Зябко и сыро.

Янг разбивает стекло, пролезая рукой в большое отверстие, и нащупывает пальцами ручку с той стороны, дернув замочек вниз. Щелчок. Открыто. Входит внутрь. Тишина. Мертвая. Райли не чувствует себя охваченной теплыми воспоминаниями. Останавливается, не может ориентироваться в темноте. Не видит даже стен. Внутри дома холоднее, чем на улице.

— Иди в гостиную, — Дилан закрывает дверь, включая фонарик на телефоне, и оглядывается. — Я включу электричество.

Янг не дает ответа. Ладонью касается поверхности стены, медленно зашагав вдоль неё. Пытается вспомнить расположение мебели и комнат. Детально. Прикрывает веки, и даже в сознании никаких ярких красок. Разум не рисует необходимой картины. Лишь тусклые вспышки прошлых лет.

Ничего. Ей нужно вернуть себе «дыхание» в груди.

Дилан разбирается с рычажками, пытаясь понять, какая буква что обозначает. Поднимает один — ничего. Второй — ничего. Хмур. Существует на два фронта одновременно: разбирается с электричеством и прислушивается к тишине. Райли сидит в гостиной, на диване, укутавшись в плед. В руке сжимает бутылку вина, которую парень оставил в машине, но принес по её просьбе. Молчит. Делает короткие глотки. Смотрит перед собой.

О’Брайен какое-то время стоит без движения, пока пытается уловить хоть какой-то звук со стороны гостиной. После вновь принимается к изучению содержимого щитка. Поднимает рубильник — слышит щелчок и гудение. Заработал холодильник. Электричество удалось вернуть. Закрывает дверцу щитка, направившись к порогу кухни, и находит ладонью кнопку выключателя. Давит — мерцание одолевает глаза, заставляя щуриться. Загорается свет. Парень выключает фонарик на телефоне, сунув его в карман, и возвращается к гостиной, не решаясь тревожить девушку ослепительным светом ламп.

Подходит к дивану. Садится.

Сидят. Смотрят в одну сторону, но выражения лиц разные. Как и взгляды. О’Брайен тяжко вздыхает, не зная, сколько ещё сможет удерживать вопросы, поэтому переводит внимание на Янг, изучая её профиль:

— Как вино? — не будет спрашивать о самочувствии. И без того ясно, что она — никакая. Райли еле дергается, будто вырываясь из своего сознания, полного безэмоциональной темноты, и мешкает, заморгав:

— Нормальное, — смотрит на бутылку в руках. — Сладкое, — и немного поворачивает голову, оставляя глаза опущенными, обращаясь к парню. — Будешь?

— Нет, не хочу, — не самая выгодная ситуация для распития алкоголя.

Финчер делает глоток. Выдыхает. Дилан пытается справиться с молчанием:

— Ты злишься на отца? — не стоит просить конкретики. Он интересуется поверхностно.

Девушка кивает.

— Если я злюсь на мать, то делаю что-то, от чего она точно не была в восторге, — держит холодные ладони в карманах. — Что отец запрещает тебе делать? — Его немного сбивает взгляд, который Райли поднимает на него, внимательно слушая.

— Может, есть то, что тебе нельзя делать? — повторяет пожав плечами, ведь слегка нервничает, прислушиваясь к эху своего голоса.

— Список длинный, — Янг изучает помещение, вдруг осторожно поднявшись с дивана, сбросив с плеч теплый плед. О’Брайен остается на месте, только ерзает, наблюдая за её передвижением:

— Подумай. От чего он не был бы в восторге?

Девушка шагает вдоль камина. Медленно. Поднимает свободную руку, пальцами сталкивая статуэтки с полки. Дилан встает, сдержав хмурость. Стеклянные украшения разбиваются об паркет, рассыпаются на кусочки. Финчер продолжает ходить по комнате, ищет глазами, за что можно уцепиться, но не находит, поэтому молча следует в коридор прихожей. О’Брайен двигается за ней, не пытаясь вывести на диалог. Ему кажется, девчонка старательно цепляется за запреты отца, разыскивая их в каждом углу, но ни на что не натыкается. Лестница. Тихий путь на второй этаж. Темно. Янг кое-как подходит к двери кабинета отца, открывая её, и оказывается в помещении, а парень притормаживает на пороге, внезапно вспомнив, что привлекло его в первый день нахождения здесь. Комната. Запечатанная комната. Что если Райли было запрещено входить внутрь? Может, это вызовет у неё интерес?

Грохот. О’Брайен обращает внимание на девчонку, которая без огонька в глазах скидывает пальцами рукописи отца со стола, пинает его чертовы статуэтки. Всё это принадлежит мужчине, но… Янг не чувствует себя лучше. И Дилан видит это, поэтому проходит в кабинет, встав у стола, на котором Райли оставляет бутылку вина, пока лениво выдергивает его ящики, высыпая весь хлам на пол. Опускает руки. Прекращает, и тяжелый вздох застревает в горле. Нет. Это не для неё. Смотрит на О’Брайена, без эмоций подтвердив его мысли:

— Мне это… — дыхание больно нестабильное. — Не приносит удовольствия.

— А что принесет? — Дилан рассчитывает, что комната вызовет интерес, но ему хотелось бы, чтобы Янг сама о ней вспомнила, тогда что-то внутри неё должно дать отклик.

Финчер хмурит брови, опуская взгляд вниз. Думает. Долго. Выражение её лица напрягло бы, если бы О’Брайен не был с ним знаком. Странная смесь пустоты с активным мышлением, будто она вытягивает свое «я» из черной дыры сознания. Парень пальцами давит на край стола. Ждёт. Ладно, не стоит её мучить. Просто, скажи про комнату, это точно поднимет ей настроение.

Видит, что ситуация беспросветная, поэтому открывает рот, чтобы предложить вариант, но успевает прикрыть его, замечая перемену на лице девушки. Поняла? Она, конечно, сводит брови, но мускулы мягче, оттого выглядит расслабленной, правда, не полностью. Сильная загруженность мыслями проглядывается в глазах. После стресса ей особенно трудно собраться.

Вот только сейчас Райли не совсем обдумывает.

Она делает короткий шаг одной ногой к Дилану, приподнявшись на носки, оставив руки расслабленно висеть вдоль тела. Поднимает голову, не сильно, чтобы лишь коснуться. И быстро касается.

О’Брайен не успевает дать отчет её действиям. Он будто отключается на ту секунду, на протяжении которой Райли касается губами его губ, быстро опустившись и сделав шаг назад, вернувшись в прежнюю позу. Короткий. Беглый. Спешный. Но они никуда не торопятся. Её взгляд врезается в его подбородок. Молчит. Дилан уставился куда-то над её макушкой. Молчит. Остается ощущение на губах. От прикосновения. Немного давления, а ведь даже не успел никак отреагировать.