Ожога в виде полумесяца.

Стискивает зубы, принимаясь активно водить пальцами по коже, в попытках стереть это к черту, но не выходит. Оно пройдет через день, два, но не сейчас. Сейчас ему придется видеть это. Напоминание.

В мире не существует такого лекарства, способного исправить неполадки в психике Дилана. Все его проблемы с сердцем напрямую связаны с головой. В голове зреют мысли, вызывающие те или иные ответные эмоции. А эмоции влияют на то, какой вид боли одолеет. Волнение и тревога — колкие удары. Ноющие. Одни из самых сильных. И их он испытывает чаще всего, в разных ситуациях. Начиная от хреновых погонь и драк, заканчивая… Райли. Просто Райли. Знаете, это глупо — винить другого в собственной проблеме, но девушка незначительными действиями вызывает различные эмоции. Злость, вспыльчивость, раздражение, смятение, тревога, смущение, улыбка, возбуждение — и всё это вызывает боль в груди. Парню никуда не деться. Даже если он счастлив, он испытывает боль. Даже если он просто наблюдает за девушкой, всё равно чувствует легкое покалывание при дыхании.

Сложно представить, как Дилан чувствует себя сейчас. Он не курит. Он сидит на другом этаже, на диване. Сидит и думает. Ждет, пока пройдет давление в груди, тогда сможет вернуться к остальным. Мимо ходят медсестры, каждая предупреждает о скором прекращении приема посетителей. Дилан прикрывает веки, пальцами надавив на виски. Массирует.

Роберт уже здесь.

Как давно? Почему он не попытался остановить их? Почему не открыл стрельбу? Чего не врывается в их дом? Марк ему не рассказал? Тогда… По какой причине этот тип медлит? Ему не составит труда вычислить местонахождение Лиллиан. Что он задумал?

Успел ли заметить Райли?

Опускает руки. Затылком прижимается к холодной стене. Биение сердца не восстановлено, но уже гораздо легче дышать. Нужно вернуться к остальным.

Смотрит в потолок, на мерцающую бледным светом лампу.

Слишком много ответственности, О’Брайен, слишком много.

Зачем ты всё берешь на себя?

Писклявый сигнал. Двери лифта разъезжаются в стороны. Райли какое-то время стоит на месте, из-за чего ей приходится повторно нажать на кнопку, а то двери закрываются, норовя не выпустить на нужный этаж. Выходит. Тишина. Время позднее, сейчас первая попавшаяся по пути медсестра попросит её покинуть больницу, но девушке надоело тянуть. Она желает увидеть отца, желает разговора с ним. По душам.

Складывает руки на груди, медленно шагает по коридору, прислушиваясь к голосам, исходящим из-за закрытых дверей палат. Двигается, не спеша, дабы разобрать все в голове, немного утонуть в молчании и отдаться мыслям, что не сожрут её в первые секунды раздумий. Хотя… Кто его знает?

Приближается к комнате отца, чувствуя, как напряжение возвращается в тело, покалыванием одаряя пальцы. Или это холод? Возможно. Встает напротив двери. Ждет своей готовности. Что именно ей необходимо обсудить? Их помолвку. Их свадьбу. Аварию. Материальный вопрос. Вопрос, касающийся его чувств к Лиллиан — правда ли он готов жениться на ней? И, наконец… Райли хочет рассказать о том, что попыталась связаться с матерью и собирается поступить в учебное заведения в Нью-Йорке, несмотря на желание отца, заключающееся в поступлении в местный колледж, дабы ей остаться дома. Почему Райли хочет обсудить всё это сейчас? Во-первых, она давно не видела отца, и её волнуют его отношения с Лиллиан, как и сама Лиллиан. Что-то в той женщине не чисто, и Янг охота пораньше поднять вопрос о свадьбе, пока не поздно. Во-вторых, в последнее время девушка испытывает стресс по многим причинам, и ей хочется побыть немного рядом с родным человеком, вернуть утерянную близость. Ей… Ей просто нужен отец. Он — её семья. Ни бабушек, ни дедушек. Они давно умерли, а со стороны матери и отца нет более сестер и братьев. Они были одни в семье, оттого у девушки отсутствуют двоюродные родные, тёти и дяди. Мама, папа — вот составляющая её семьи.

Сжимает ладонь в кулак, поднося к двери, и делает вдох, постучав костяшками по ровной поверхности. Ответа не ждет, поэтому берется за ручку, насильно вытягивая из себя улыбку, и дергает её, открывая дверь. Встает на пороге. Уголки губ опускаются, а лицо возвращает себе разочарование, смешанное с печалью. Пусто. Кровать расправлена, вещи отца здесь, но его самого нет. Хмурит брови, напрягая мускулы, и делает шаг назад, прикрывая дверь до щелчка. Где он может пропадать в такое время?

Голоса. Она обратила на них внимание, когда подходила к палате, но лишь сейчас полностью отдается звукам, понимая, что знает, кому они принадлежат, так что отпускает ручку, спокойно шаркая к краю стены перед поворотом в иной коридор. По мере приближения — замедляется. В конце концов, вовсе останавливается, немного покачнувшись и коснувшись пальцами стены, чтобы вернуть себе равновесие. Слушает, опустив взгляд в блестящий пол.

Смех Лиллиан. Смех отца. Они разговаривают, но голоса их не усиливаются, значит, стоят на месте.

Со вздохом выглядывает, осторожничает, не хочет оказаться замеченной. Видит взрослых. Они стоят у окна, рядом с автоматом с горячими напитками. В руках держат разноцветные стаканчики. Судя по аромату, это кофе. Мужчина повернут спиной к девушке, а лицо женщины скрыто за его широкими плечами. Нет нужды в выяснении темы их общения. Главное, это смех. Главное, светлые эмоции, которыми они охвачены, пока общаются наедине. Главное, как отец сжимает её свободную ладонь, и как она играет с ним взглядом, широко растягивая губы, и поддается вперед, оставляя крепкий долгий поцелуй.

Янг уходит за стену, лопатками прижавшись к её поверхности. Слушает. Охватывают немного необычные чувства. Это… Странно, знаете, когда тебе кажется, что ты необходим. То есть, ты всегда, сколько себя помнишь, был необходим. Райли была нужна отцу, и она делала всё, чтобы помочь ему. Её присутствие рядом было его гарантией хорошего расположения духа и освобождения от замкнутого круга депрессии. А сейчас… Это… Как правильно назвать? Замена? Раньше отец звонил и писал дочери чуть ли не каждые полчаса, он стремился к общению, но теперь, когда у него есть Лиллиан, зачем ему искать пути контакта с Райли?

Замена.

Вот, как это называют. Он нашел Лиллиан. Лиллиан, нуждающаяся раньше в Дилане, нашла его, как одного из тех мужчин, которыми заменяла О’Брайена.

Пользование людьми до истечения срока годности чувств. До момента, пока взгляд не обнаружит новый объект интереса. Таков мир взрослых людей, не умеющих ценить и не борющихся с непостоянством?

Ушные перепонки под давлением очередной волны смеха. Райли смотрит в пол, ужасаясь тому, как края губ поднимаются, а во взгляде остается былое разочарование.

Мило.

Нейтан успевает клюнуть носом, но вырывается из дремоты, расслышав дверной скрип за спиной. Резко поднимает голову из ладоней, оглянувшись на вошедшего в палату Дилана, и трет веки:

— Как ты? — сдерживает зевоту.

О’Брайен встает у кровати, окинув хмурым взглядом помещение, и шепчет:

— Нормально, — и снова оглядывается, словно считая, что от изнурения лишается хорошего зрения.

— Она вышла, — Престон тянется руками к потолку, расслабленно прижимается спиной к спинке стула, затем ладони опускает на колени. Смотрит на спящую Агнесс.

— Куда? — держит холодные пальцы рук в карманах, воздерживаясь от усталого вздоха.

— Думаю, она устала, — Престон предполагает. — Пошла ждать тебя внизу, не? Вам ведь не разрешили остаться, — поскольку родственники Агнесс не явились в больницу, сделали исключение, и разрешили остаться одному из друзей. Дилан не выдвигал свою кандидатуру, Райли пока еще обижена на Агнесс, поэтому было решено оставить Нейтана. Тот не против. Совершенно.

— Тогда я… — Дилан указывает на дверь, сделав первый шаг. — Пойду.

— Я позвоню, — Престон сам хочет побыть один, так что не задерживает друга, который кивает, ещё раз бросив взгляд на Агнесс перед тем, как покинуть тихую палату. Натянутая атмосфера. Всё из-за стресса.