— При вашей больнице имеются комнаты для родственников? — у женщины скачет тон голоса. — Я-я хочу быть здесь и заботиться о нем, когда он придет в себя.

Дилан закатывает глаза. Не верит. Райли сжимает пальцами плечи. Раздражает.

— Наши медсестры отлично справляются со своей работой, — врач вкладывает рентген в папку. — Но если вам так угодно, у нас есть отдельный этаж во втором корпусе. Вам стоит только зарегистрироваться.

— Да-да, — она говорит четко и быстро, кивая головой. — Конечно, — кладет вторую ладонь на запястье мужчины. — Я тогда привезу завтра вещи, а пока… — моргает. — Могу я остаться здесь?

— Время приема у нас ограниченно, думаю, это не совсем хорошая идея, — врач не совсем готов разрешить, но женщина стоит на своем твердо:

— Я останусь здесь, — бросает взгляд на Митчелла. — Я останусь.

— Ваш муж в хороших руках, миссис Финчер.

Кажется, Янг слишком громко вдыхает. Её лицо выражает полное непонимание, расстройство и чертову обиду. Отец не сказал ей? Он не предупредил её о собственной помолвке? Что за херня?

Резко отходит от стены, опустив руки, и поднимает взгляд на Дилана, который уже в курсе событий, вот только всё равно стоит с таким видом, будто только что его окатили ледяной водой.

Финчер? Его мать сменила фамилию? Но она никогда так не поступала. Сколько браков не регистрировала, всегда оставалась Лиллиан О’Брайен, так… Так какого… Что-то здесь не так.

Опускает внимание на Райли, которая хмуро, ровно и глубоко дышит, сверля его взглядом, после чего с задетыми чувствами оглядывается на отца, рванув к двери. Дилан отталкивается спиной от стены, вынув руки из карманов, и провожает девушку, переводя глаза на мать, которая делает вид, что не замечает реакцию Райли.

Эта девчонка — последний человек, чувства которого могут волновать.

— Дилан, поезжайте домой, ладно? — гладит ладонь Митчелла, стараясь тепло и без тревоги улыбнуться. — Я позвоню, когда нужно будет привести вещи.

Парень молчит. Смотрит в ответ, без эмоциональной реакции поворачивается к ней спиной, грубо пихая дверь, чтобы выйти в коридор.

Видит отдаляющуюся девушку, что подносит ладонь к лицу, растирая веки, пока тяжелыми и быстрыми шагами приближается к лифту. Смотрит ей в спину.

Выходит, они женаты? Выходит, они с Райли теперь сводные брат и сестра?

Выходит.

Черное небо нагоняет уныние. Холодный воздух цепляет кожу лица. Пар льется с губ, заполняя салон мчащегося по дороге автомобиля. Свет фонарных столбов приносит боль глазам, приходится щуриться. От переизбытка эмоций, полученных за этот день, голова идет кругом, но О’Брайен концентрирует остаток сил на вождении. Конечно, ему бы хотелось сигануть в воду с моста, но рядом сидит девчонка, а тащить её за собой в могилу — не его право. Райли держит руки сложенными на груди. Закрыта морально. Голова её покачивается от колебания машины. Лицо словно окаменело, взгляд пустой, но серьезный. Дилан поглядывает на неё, мельком, чтобы не быть замеченным, и они какое-то время молчат, пока девушка не рушит тишину, сопровождаемую редким визгом колес со стороны других машин.

— Ты знал?

— Нет, — он не тянет, качнув головой, и стучит по рулю пальцами.

— Не выглядишь удивленным, — хмурится, зло покосившись в сторону окна, прослеживая движение бликов света по стеклу.

— На самом деле, у меня всегда такое лицо, — Дилан подносит одну ладонь к лицу, после возвращает её на руль. — Лицо-кирпич, помнишь.

— Ясно, — Янг ерзает, садясь ближе к дверце, к стеклу прикасается лбом, чтобы остудить горячую голову, и прикрывает веки, долго выдыхая.

О’Брайен бросает на неё взгляды, начав активнее стучать пальцами, и откашливается, сморщившись от нежелания вновь поднимать данную тему:

— Насчет сегодня, — дергает головой, наклоняя её. — Насчет утра, я…

— Давай, не будем говорить? — Райли не открывает глаз, отдаваясь своим темным мыслям. — Мне надо подумать, как поступить дальше.

Дилан закусывает кончик нижней губы, проглотив громкий вздох. Кивает, остается молчаливым, фокусируясь на дороге, дабы не думать ни о чем. Абсолютно.

Хорошо, что путь от больницы до дома не занимает долгого времени, иначе от нахождения в замкнутом пространстве с человеком и его полным молчанием можно сойти с ума. Дилан рад наконец выбраться на холодный воздух и закурить. Привести свои тело в действие, побыть немного наедине с собой. Дымит, стреляя вниманием на девушку, шагающую к крыльцу дома, в комнатах которого горит свет. Затягивает, хмурясь, и выдает облако в небо, закинув голову. Ему необходимо что-то мощнее. Что-то, способное полностью отрубить его на пару часов. Чтобы не было возврата в реальность.

Бросает окурок на асфальт, затоптав ногой, и кашляет, прикрывая рот кулаком. Идет к дому, всё ещё надеясь на возможность поговорить с Янг, но сомневается, что сейчас у него есть право занимать её чем-то. Забивать мыслями о том, что для неё, скорее всего, не будет иметь значения сейчас.

Толкает дверь, оказываясь в таком же холодном помещении, будто вокруг него по-прежнему темная улица. Закрывает. Щелкает замок. Прислушивается, оборачиваясь к кухне, доносится звук рвущейся из крана воды. Ладони в карманы — и подходит к порогу, с насильно вытянутым из себя безразличием наблюдает за передвижением Райли, которая явно не способна находится в онемевшем состоянии, пока её мыслительный процесс вызывает легкую дрожь в руках. Ходит по кухне, ставит чайник разогреваться, ладони трет, пускает на них пар изо рта, и бросает грязную посуду со стола в раковину. Дилан расправляет плечи, думая, что данный жест помогает ему выглядеть увереннее. Может, и правда. Он переступает порог, шагая к столу. Крупный вдох в легкие. Нет смысла молчать.

— Ладно, слушай, — Райли выключает кран, нервно вытирая руки о свитер, и оглядывается к О’Брайену.

Тот выдыхает. Не судьба. Пусть она говорит.

Янг поправляет растрепавшиеся волосы, продолжает тереть ладони об одежду, пока подходит к стулу, пальцами сжав его спинку, и недолго смотрит вниз, всё же подняв глаза:

— Раз уж такое дело, — это она про отношения взрослых? — Тогда… — глотает воду во рту, покачивая головой. — Давай, откатим в начало, — начинает жестикулировать.

Дилан щурит веки, не совсем понимая:

— Начало? — хрипло уточняет.

— Да, — Райли сохраняет ровное дыхание, поясняя. — Я давно уже предлагала установить нейтралитет между нами, чтобы перетерпеть этот год.

О’Брайен не хмур, но во взгляде его читается напряженная озадаченность:

— Нейтралитет, — он будто заикается в середине, но не показывает допущенной ошибку внешне. Остается невозмутимым.

— Да, — девушка пожимает плечами. — Кто знает, как там пойдет у наших родителей. Нам-то нужно просто закончить этот год, — разводит ладони. — Потом мы разъедемся, там, учеба и всё прочее, — её мысли ещё в хаосе, от того такая несвязная речь, которую сложно понять, если не слушать внимательно. А Дилан вникает. Полностью.

— Но, кстати, я думаю, мы могли бы стать друзьями, — внезапно она выдает это, вот только всё ещё с неуверенностью в собственных идеях, а поднятые брови парня уж точно лишают её чувства спокойствия.

— Друзьями? — он хрустит костяшками, начав бесцельно исследовать помещение взглядом, который в итоге возвращает обратно на Янг, ведь она продолжает:

— Давай попробуем потерпеть друг друга до экзаменов, ладно? Поддержим спокойствие, а после всё будет неважно, — быстро скользит языком по сухим губам. Дилан уставился на неё, нервно сжав губы, и так же быстро разжав:

— Окей, — не меняется в лице, голос звучит ниже.

Если ей так будет легче.

— Окей, — Райли выдавливает натянутую улыбку, опустив руки, и делает шаг назад к закипающему чайнику. — Так… — внезапно решает перейти сразу к примирению, чтобы положить начало их дружеским взаимоотношениях. — Хочешь перекусить? Ты в школе не кушаешь обычно, а у меня с утра лежат тосты. Их надо съесть, — смотрит с надеждой на его согласие, только поэтому Дилан сдается, выдохнув тяжесть из груди: