— Всё? — щурится.

— Мне жаль, что я так поступил с тобой, я думал, ты не хотела этого. Ну, быть вместе, но… — он вдруг пускает нервный смешок, кивая с согласием. — Да и странно, мы ведь друзья.

— Да, мы друзья, Остин, — она твердо повторяет сказанное им и от потери комфорта складывает руки на груди, дабы отгородиться от русого морально.

— Но мы можем попробовать, — стучит пальцами по краю комода. — Я долго думал, ты единственная понимаешь меня, я столько тебе доверил. И мы уже… — запинается. — Ну, спали вместе.

Дилан вынимает ладони из карманов, сжимая и разжимая пальцы. Смотрит на порог, испытывая тяжесть в ногах, когда останавливает желание выйти.

— Секс — не повод, — Райли чувствует, как медленно внутри неё что-то возгорается, приводя кровь в кипение. — Ты просто запутался, — отрицает и будет продолжать отрицать. — У тебя сложности в жизни, и ты…

— И ты понимаешь меня, ты знаешь, — Остин разводит руки, настаивая на своем. Янг пораженно смотрит на него, качнув головой:

— Выходит, это не отношения ради… — мнется от смущения. — Чувств. Это отношения-манипуляция. Тебе просто требуется человек, который будет слушать тебя, — видит, как меняется выражение лица друга, как оно мрачнеет, ведь ему нужен только ответ. — Так, слушай, давай выйдем, попьем кофе в кафе и… — она старательно предлагает отложить данный вопрос, дать ему подумать, разобраться в себе и в том, чего именно он хочет, но Остин продолжает стоять на месте, решительно заявляя:

— Мне нужен ответ, — девушка поднимает на него глаза.

— Либо да, либо нет, Райли.

О’Брайен покусывает внутреннюю сторону нижней губы, расправив плечи, и делает шаг от стены, повернувшись к порогу спиной. Стучит кулаком об кулак. Подносит пальцы к губам, кусая кожу, и к черту плюет, резко развернувшись, чтобы выйти в прихожую, но замирает, расслышав голос Райли. Тон, совершенно не свойственный девушке.

— Как ты смеешь?

Парень напряженно вслушивается, ладонью коснувшись стены.

— Какое ты имеешь право ставить мне условия?

— Как ты вообще… Ты… — она опускает лицо, её веки расширяются от неправильности, а взгляд безумно мечется по полу.

— Что ты… — Остин хочет заговорить, но его перебивает повышенный тон девушки, которая с открытым от возмущения ртом смотрит на него, не веря:

— Я делала всё, чтобы тебе стало легче, — её потерянный вид пугает, а еле проскальзывающая нервная улыбка ставит в тупик, — чтобы между нами все стало, как прежде, мы ведь друзья, — пускает смешок. — А ты приходишь и ставишь мне условие. Как ты смеешь? — это просто… Просто вне её понимания.

— Я не понимаю, — он будто крутит одну и ту же пластинку, как же это надоедает, именно поэтому Райли срывается, отдаваясь своему внутреннему огню:

— Не понимаешь? — делает огромный шаг к нему, с угрозой. — Я потружусь объяснить, — говорит громко и четко, смотрит прямо в глаза, начав задыхаться от тяжело переносимых эмоций. — Я, кривясь, простила тебя, лишь бы ты не чувствовал себя плохо, — сжимает кулаки, дергая лицом. — А ты стремишься только к самооправданию, не думая о том, что чувствую я.

Парень хмур. Он приоткрывает губы, вновь изображая человека, который будто не причем, словно эти все проблемы девушки — пустяк. Хренова надумка.

— Райли, — касается её плеча холодными пальцами.

— Ты изнасиловал меня, Остин! — Янг выпаливает — и происходит взрыв. Приходит тот самый конец. Наступает уже родная сердцу темнота. Остин замирает, но не думает молчать, и вид у него такой, будто он вот-вот возразит, что приводит Райли в ещё большую ярость:

— Нет! Слушай меня. Сейчас ты должен молчать и слушать! — рывком отбрасывает его ладонь. — Я не хотела спать с тобой! Ты мой друг. И никак иначе я не воспринимаю тебя, — да, у неё были мысли начать отношения с ним, но только потому, что ей хотелось как-то оправдать их гребаный секс. Ей тупо было противно. Не более.

— Но мне пришлось терпеть и выбросить это, ведь я боялась, что ты пострадаешь от осознания того, что натворил, — делает ещё шаг к оцепеневшему парню, что озадаченно рвет взглядом лицо подруги:

— Ты не отталкивала.

Райли нервно смеется, пальцами начав массировать виски:

— То есть проблема опять во мне? — указывает на себя. — Во мне, да?! Мне, черт возьми, извиниться перед тобой за херово недопонимание?!

— Но ты не давала мне понять, что не хочешь этого! — Остин срывается, кричит в ответ.

— А как я могла?! Я давила и отшучивалась, но ты не понимал. И я решила перетерпеть. Ты сам полез, напирал на меня, смеясь, будто это плевое дело, шутка. Подумаешь, переспать! Ты знаком с понятием неприкосновенности?

— Господи, ты…

— Я не стану молчать и скрывать от тебя это. Больше не буду жалеть, потому что ты меня довел! — бьет. Первый, сильный удар в грудь, заставивший русого отшагнуть назад. И воспринять его с ужасом, с которым он и смотрит на Райли. А глаза той начинают слезиться:

— Какое право ты имеешь?! — подскакивает, повторяя удар. — Какое право?! — пихает от себя.

Остин в растерянности перехватывает ее руки, сжав, но не желая сделать больно. Он просто не понимает, что происходит. Янг пищит от боли в спине, когда русый отталкивает ее, ладонями пихая в плечи:

— Успокойся… Что с тобой? — практически шепчет, напуганно изучая состояние подруги.

Райли вне себя. Вот оно. Опять. Медленный разогрев и резкий взрыв эмоций. Она сжимает губы, видя перед собой исключительную темноту, питающуюся жаждой разнести этого человека — частичного виновника в ее дерьме.

И Остин уже отступает назад, понимая, что девушка вот-вот бросится на него с кулаками. Только вот удар получает с иной стороны. Выскочивший с кухни О’Брайен, пихает Остина вбок, не обратив никакого внимания на полученную в ответ озадаченность своим появлением. Райли срывается с места, не в силах сдержать внутри агрессию, правда ей не удается добраться до русого, ибо Дилан грубо хватает ее под плечи, отводя немного назад, и рывком оторвав от пола.

— Не понимаешь, да?! — Янг кричит, практически позволяя себе пустить чертовы слезы. Она дергает ногами, ладонями давит на плечи Дилана, бьет его, а парень старательно трясет девушку:

— Успокойся!

— Какого черта ты… — Остин пальцем указывает на О’Брайена, но тут его мрачность сменяется пониманием, полным отвращения:

— Теперь всё ясно, — опускает руку, с разочарованием обратившись к девчонке, которую Дилан пробует поставить на паркет, но не отпускает, ведь она рвется к русому, уже открыто плача.

— Понятно, чего ты так защищала этого отброса, — Остин не сводит взгляда с О’Брайена, дает понять, что это далеко не последнее слово, так что его пыл сбивают.

— Иди на хер, — Дилан оглядывается, кивнув на дверь и озлобленно процедив. — Просто, свали к хуям! — срывается, когда Райли пихает его, ей практически удается броситься к другу, но парень позади обхватывает ее, прижав спиной к груди:

— Райли, успокойся, — шепчет ей на ухо, но она не перестает пытаться вырваться. — Тихо.

Остин фыркает, качнув головой:

— Пиздец, Райли, — начинает отходить к противоположной стене, двигаясь к двери. — Не ожидал от те…

— Пошел ты! — внутри Янг всё сгорает. Ей плевать, что она делает Дилану больно, когда пинает ногами, когда локтями бьет в грудь, выворачиваясь из его хватки, но парень только хмурит брови, сильнее притягивая ее к себе.

— Ты изнасиловал меня! — Райли мычит, кричит, чем предотвращает попытку Остина вновь открыть рот. Русый с настоящей ненавистью и обидой въедается в лицо безумной девчонки и вновь качает головой, поспешив покинуть прихожую. Двигается, а Райли дергается в его сторону, как сторожевая псина.

Громкий хлопок дверью. Остин уходит, а девушка продолжает выплескивать агрессию.

— Райли, — Дилан крепче сдерживает, спиной прижимаясь к стене, и поддергивает вверх, чтобы взять её под грудь, лишив возможности полной стопой касаться пола, поэтому Янг носками упирается в паркет, но оттолкнуться более не удается, так что она разгневанно мычит, то выгибаясь, то наклоняясь вперед, всеми силами, любым способом пытаясь освободиться.