- Дождик-дождик, лей-лей-лей, на меня и на людей, - запел Годлайк детскую песенку, подставляя ладони под капли дождя.

Тучка не была вредной или противной. Видя своего хозяина радостным, веселилась и она. Из тучки пошел теплый грибной дождик, а над головой мага заиграла всеми цветами радуга.

Переступив порог дома, волшебник стал как вкопанный. Вся горница была в птичьем пуху и перьях. А посредине комнаты на полу сидел волк с раздувшимся животом.

- Что ты сделал?! - вскричал Годлайк и бросился вон из дома. Не успел он показаться во дворе, как над его головой вновь повисло облако. Но в этот раз настроение у мага было совсем не радостным и он закричал:

- Пошла вон, глупая туча! - и бросил в облако тапок. Тучка потемнела и глухо зарокотала. А волшебник уже шагал к курятнику.

Все клетки были пустыми

- Ах ты обжора! - закричал волшебник.- Сейчас я тебе задам! И бросился в дом...

Волк по-прежнему сидел на полу.

- Ты съел всех наших кур! - напал на него Годлайк.

- Из-за чего столько -ик! - шума, хозяин? - проговорил икая Бандите. - Ну, перекусил немного...

Ничего больше в свое оправдание серый разбойник сказать не успел. Волшебник схватил веник и принялся бить волка:

- Вон отсюда! И больше не показывайся мне на глаза! Или я превращу тебя в глупого жирного индюка. Зажарю и съем!

- Не надо, хозяин, - закрывал голову лапами волк, не дви┐гаясь с места. С большим трудом магу удалось вытолкать разбойника на улицу. Как только они показались во дворе, как к ним подлетело, рокоча и сверкая молниями, облако. При виде тучки Бандите тут же поднялся на ноги:

- Только без молний! Я уже ухожу, - волк, с трудом пере┐двигая ноги, поплелся в лес.

А волшебник, которого уже вовсю поливала подоспевшая туч┐ка, зашагал к дому.

Ослик Якоб, пережёвывая клок сена, сказал проходившему ми┐мо Годлайку:

- Хозяин, мне кажется, чрезмерные волнения столь же вред┐ны, как и чрезмерное чревоугодие.

- За что мне такое наказание: оказывается я купил осла-философа! Это уже слишком! - Годлаик поднял в жесте отчаяния обе руки. Из облака тут же ударила молния.

- Что же мне никогда руки вверх не поднимать?! - напустил┐ся маг на тучку. - Не говорил же я сейчас заклинания! Не гово┐рил!!

Тучка отлетела в сторону и спряталась среди ветвей ябло┐ни.

- Бестолковая туча. Обжора волк. Осел философ... За что мне это все? - жаловался волшебник сам себе на судьбу.

В комнате он принялся сметать веником пух. Но ничего хоро┐шего из этого не вышло. Пух разлетался по комнате, забивался во все углы, лез в нос, рот и уши мага. От этого волшебник принялся чихать. И с каждым чихом в воздух взлетали пушинки.

- Апчхи! Будь здоров, уважаемый Годлаик, - говорил он сам себе. - Апчхи! Что же делать? Видно придется обратиться за помощью волшебной книги. Апчхи!

Маг принялся листать книгу в поисках нужного заклинания:

- Убаюкивать... Убеждать... Убирать... Апчхи! Будьте здоровы! Сносок мелкими буквами нет? Нет. И слава богу! Апчхи! Итак приступаем к уборке. Вдуба-слубра-тазубра! Апчхи! Зубра-самубра!

Медленно поднялись с пола щетка и веник, приковыляла из кладовой швабра, влетела в окно половая тряпка. Задвигались, завертелись. Все быстрее и быстрее. От летающего по комнате пуха казалось, что началась метель. Волшебник ничего не мог разглядеть в двух шагах от себя. Годлайк стал чихать еще боль┐ше.

Но через минуты две перьев в доме стало меньше. А еще через минуту - совсем мало. Годлайк мог теперь видеть, что происходит в комнате, как веник и тряпка гоняются за пушинка┐ми, как щетки драют пол, как посуда сама собой ныряет в бадью с водой и плещется в ней.

- Ну, слава богу, хоть на этот раз все прошло без непри┐ятных сюрпризов, - вздохнул с облегчением маг, забыв, что чихнув, он несколько изменил заклинание.

Неожиданно для волшебника какая-то неведомая сила подхва┐тила его и выставила под дождь (потому что на улице мага уже поджидала тучка). Когда Годлайк вымок до нитки, его повлекло обратно в дом, опустило спиной на пол и принялось мыть вели┐ким магом полы. Годлайк пытался подняться, вырваться, убежать. Но не тут-то было. Нечто держало его крепче, чем великан. И всё драило, драило полы. Пока они не засияли. Тогда невиди┐мая уборщица вновь подставила волшебника под дождь, выстира┐ла в бадье, вновь подставила под тучку, и наконец повесила сушиться на веревку.

День был солнечный и волшебник бы быстро высох. Но было одно не учтенное обязательство. Едва Годлайк повис на веревке, как над ним сразу же пристроилось облачко.

Маг потихоньку отщипнул прищепки, соскочил на землю и на цыпочках направился к дому. Однако нечто вновь подхватило его в воздух и опять подвесило на веревку. Да еще невидимая ладонь надавала волшебнику по рукам: чтобы не смел больше своевольничать.

Не известно, сколько бы пришлось так висеть волшебнику и мокнуть под дождем. Но на его счастье подул сильный ветер, книга захлопнулась и уборка прекратилась.

Наконец-то Годлайк смог спуститься на землю и спрятаться от тучки в доме.

Хотя уборка и не была завершена, все же комната волшебни┐ка била чистой как никогда: полы блестели, вся посуда перемы┐та, на полках ни пылинки.

Годлайк, оставляя за собой лужицы, прошелся по своему жилищу. Веник, щетки, швабра - замерли в том положении, в ко┐тором их застал порыв ветра, захлопнувший книгу. Посреди ком┐наты в воздухе висел мешок с мусором. Волшебник обошел его вокруг, залез под него, удивляясь тому, какая сила держит всё в воздухе. Потом заглянул внутрь мешка, полного пыли, пау┐тины и перьев. От пыли у него защекотало в носу и он чихнул.

И все колдовство исчезло!

Упали на пол веник и швабра. Рухнул повреди комнаты мешок, из которого поднялось огромное облако пыли.

Когда пыль рассеялась, Годлайк увидел, что его жилье такое же грязное, как и до уборки. Но в этот день волшебник уже не мог даже подумать, что ему придется взять в руки веник и швабру.

Годлайк снял с себя мокрую одежду, выпил меду и, укрыв┐шись с головой теплым одеялом, лег спать. Хотя на небе еще светило солнце, а до вечера было далеко.

26

Утром волшебника разбудил какой-то шорох. Он приподнял край одеяла и увидел волка, сидящего за столом.

- Это ты?! Опять ты?! - прохрипел Годлайк.

- Я, хозяин, - ответил волк. - Раз вы так разозлились из-за каких-то кур, то я решил, что несколько упитанных курочек вернут вам хорошее настроение.

Годлайк посмотрел в угол, на который показывал волк и увидел лежащих там три курицы, по внешнему виду которым невоз┐можно было понять, отчего они умерли: от старости или от исто┐щения.

- Вот это твои УПИТАННЫЕ курицы?! - удивился волшебник.

- Ага, - оскалился в улыбке Бандито, - Правда, хороши?

- А где ты таких нашел? - поинтересовался Годлайк.

- Да, так, - замялся волк. - Шел, вдруг смотрю куры ничей┐ные валяются.

- Оно и видно, что валяются, - согласно кивнул головой волшебник. - А теперь говори правду.

- Ну, вот. Чуть что, сразу - говори правду, - обиделся Бандите. - Иду я, вижу курятник. А в нем эти несчастные. Одни-одинешеньки. Бот я их пожалел и забрал с собой. Кто кроме нас их еще съест?

- Ты всю правду сказал?

- Угу. Хотя... Там еще петушок был. Но он убежал по доро┐ге.

- Непонятно. И чей же это курятник?

Волк пожал плечами.

- Впрочем - все равно, - сказал Годлайк и соскочил с пос┐тели.

- И я думаю - все равно, - согласился серый разбойник.- Главное, что куры.

- Какая погода на улице? - поинтересовался волшебник.

- Как обычно солнечно.

- А облака нет? - со слабой надеждой спросил Годлайк.

- А куда ему деваться? Сидит на яблоне, - ответил Бандите.

- Тогда сходи во двор - принеси дров.

- Хорошо, хозяин, - согласился волк. - Только ощипывать кур вам придется самому. У меня лапы не оттуда выросли. Я их ощипывать не умею. Целиком ем.