Сосед Володи по его жестам всё прекрасно понял, засмеялся и что-то сказал экскурсоводу, а тот перевёл:

– Не беспокойтесь, заказывайте, этот парень заплатит. Я его знаю, он за вечер не напрягаясь выпивает кружек семь-восемь.

– Так это же семь литров! – удивился Володя.

– Он член элитного клуба любителей пива, а туда принимают только тех, кто выпьет двенадцать.

– За какое время?

– Специально время никто не ограничивает, но в полночь бар закрывается.

– Я, наверное, и эту кружку допить не сумею, – сказала Алла.

– Не беспокойся, я тебе помогу. Такого вкусного пива я ещё не пробовал, – успокоил её Володя.

– Попробуй ещё золотистое, – предложил переводчик, и Володя кивнул. Вскоре музыканты, приплясывая, пошли между рядами, приглашая всех посетителей следовать за ними. Сосед, угостивший Мухановых, взял Аллу за руку и повёл за собой. Володе ничего не оставалось, как присоединиться. Вся процессия вытанцевала на улицу и, ведомая музыкантами, стала медленно продвигаться вдоль здания. Видно было, что участники хорошо знали маршрут, потому что, обойдя вокруг газетного киоска, повернули обратно. В этот момент Володя увидел своих сотрудников.

Слизняковы ухитрились выторговать в каком-то магазине большой ковёр по сходной цене. Автобусы в это время ходили редко, а счастливые обладатели ковра не знали ни языка, ни маршрутов и, боясь, что их завезут неизвестно куда, тащили ковёр на себе. Столкнувшись с Мухановыми, они остановились.

– Что вы здесь делаете? – спросил Слизняков-муж.

– Пьём пиво и танцуем, – ответил Володя, – разве не видно?

Слизняковы перевели взгляд на гида. Тот кивнул и вместе со всеми, пританцовывая, направился обратно в бар.

В тот же день Володю и Аллу вызвал старший группы и подробно расспросил, что они делали в пивной, кто там был, с кем они успели познакомиться, о чём говорили и почему не пошли отовариваться вместе с остальными членами группы. Володя ответил, что давно хотел попробовать немецкое пиво и вчера специально для этого пошёл с женой в самый дешёвый бар. Кстати, каждый из трёх сортов пива, которые он вчера пил, гораздо лучше Жигулёвского. К тому же он видел, как немцы, подвыпив, стучат кружками по столу. У него это вызвало неприятные ассоциации, и хорошо, что при этом не было Заречного, иначе в баре началась бы потасовка. Но, в общем, немцы оказались нормальными людьми. Они так же любят встречаться со своими друзьями, петь и танцевать, только пьют не водку, а пиво, и войну начали потому, что были обмануты гитлеровской пропагандой.

Услышав эти часто повторяемые советской прессой слова, руководитель решил, что над ним издеваются, и внимательно посмотрел на Володю, но Муханов ответил ему открытым взглядом положительного героя советских кинофильмов. Поняв, что дальнейшие расспросы бесполезны, старший закончил беседу и пошёл к Слизняковым. Похвалив их за проявленную бдительность, он заверил, что Мухановы ничего противозаконного не делали.

Володя продолжал играть в любительской студии и иногда приглашал друзей в ведущие театры Москвы на самые популярные спектакли. После этого ребята обычно заходили в кафе. У них даже выработался своеобразный ритуал: Муханов доставал билеты, Саша привозил всех на своей машине, а Борис расплачивался в кафе. Иногда к трём мушкетёрам присоединялся и д’Артаньян – Миша Ларионов.

В тот раз Володя пригласил их в театр Сатиры, а поскольку собственная машина Саши проходила очередную модернизацию, он привёз друзей в машине отца.

Во время антракта Борис подошёл к окну, из которого открывался вид на площадь. Он взглянул на машину друга, закрыл глаза, потряс головой и посмотрел снова.

– Ты что? – спросил Саша.

– Либо у меня обман зрения, либо я сошёл с ума.

– Это очень короткий путь, – заметил Саша, но, проследив за его взглядом, прошептал: – вот сука! Сейчас он пожалеет, что его мама родила, – и, повернувшись к Боре, сказал: – возьми Муханова и подходите к машине.

Борис нашёл Володю у входа в туалет и, предупредив его, вышел на площадь. Саша, поправляя галстук и посматривая на часы, уже подходил к стоянке. У него был вид интеллигента, прогуливающего породистую собаку.

Около его машины сидел парень лет тридцати и сосредоточенно крутил домкрат. Изредка он смотрел по сторонам, но на Сашу не обратил ни малейшего внимания. Подойдя к нему вплотную, Саша схватил его за волосы и изо всей силы ударил о колесо. Парень взревел от боли и сразу же к месту происшествия быстрым шагом направился плотный мужчина в спортивном костюме.

– В чём дело, ребята, – крикнул он, – я дружинник.

– Тогда позови милицию, а то они и тебе морду набьют, – посоветовал Боря спеша ему навстречу.

– Нужно их разнять, – сказал дружинник.

– Обязательно, – согласился Боря и, указав рукой влево, добавил, – ой-ой-ой, смотри.

Мужчина повернулся, и Борис ударил его ногой в пах. Бил он сбоку, из очень неудобного положения и точно по цели не попал, но дружинник охнул и перегнулся пополам. Затем давно отработанным и уже почти забытым движением Боря схватил дружинника за волосы, приложил его голову к своему колену и оттолкнул. Мужчина каким-то чудом удержался на ногах, но к этому моменту Саша уже нокаутировал вора и, подскочив к дружиннику, хуком снизу уложил и его. Через секунду они услышали милицейский свисток, и на месте происшествия появился страж порядка.

– Прекратите дебоширить, – крикнул он зычным голосом, и тут же раздался голос Муханова, бежавшего к стоянке машины:

– Я всё видел, я могу засвидетельствовать. Вот тот, около домкрата, пытался свинтить колесо с машины моего друга, а этот начал его защищать. Я всё видел.

Вор, лежавший у домкрата, пришёл в себя и, подняв голову, пробормотал, что его хотели убить, но Володя успел пнуть его ногой, до того как милиционер засвистел во второй раз.

– Не смейте их трогать, – приказал милиционер, – мы сейчас пройдём в отделение, и я составлю протокол.

– Ни в какое отделение мы не пойдём, – продолжал кричать Володя, ещё больше привлекая внимание прохожих, – ты там насоставляешь такой протокол, что мы окажемся виноваты.

– Что ты орёшь как сумасшедший, заткнись, – пытался осадить его милиционер.

– Мы застали воров на месте преступления, – не обращая внимания, продолжал истошно вопить Володя, – граждане, смотрите, будьте свидетелями. Пусть этот с домкратом скажет, что лежит в бардачке машины, а потом пусть попробует открыть её, и мы посмотрим, есть ли у него ключ.

– Мы должны пройти в отделение и составить протокол, – гнул своё милиционер.

– Мы это сделаем здесь, – не унимался Володя, – смотри, сколько свидетелей, и бумага с ручкой у нас есть. А начнём с тебя. Как твоя фамилия, какой у тебя номер?

– Не твоё дело.

– Нет, моё, ты хочешь составить протокол! Ну, говори, я запишу. Граждане, посмотрите, мои друзья пресекли воровство, а мент хочет обвинить нас в хулиганстве. Постойте за справедливость, товарищи, ведь завтра и вы можете оказаться на нашем месте. Посмотрите, у них здесь банда, один ворует, а двое охраняют. У этих головорезов всё куплено – и дружина, и милиция.

К этому моменту вокруг них собралась небольшая толпа. Борис и Саша, поражённые представлением своего друга, на минуту выпустили из поля зрения дружинника, а тот, воспользовавшись этим, незаметно встал и бросился бежать.

– Видите, товарищи. Один назвался дружинником и сбежал, а второй хочет нас в отделение затащить. Они все заодно, порядочному человеку из их отделения живьём не выйти. Граждане, давайте я составлю протокол при вас.

– Чего орёшь, – уже менее агрессивно сказал милиционер, – пойдём в отделение, там всё и оформим.

– Никуда мы не пойдём, – ответил Саша, – пиши всё здесь, а на вора надень браслеты.

– У меня их нет.

– Нет?! Ну и не надо, – Саша заломил вору руки за спину, а Борис достал из багажника верёвку, и они перевязали ему руки. К удивлению друзей, нашлось три старушки, согласившиеся пойти в отделение и засвидетельствовать происшествие.