- Я вижу, он не местный?

- Нет, стратег. Это скиф – вы же знаете, как они обожают продавать своих сородичей в рабство. Я думал, что смогу сломать дикаря, но, похоже, ошибся. Что бывает нечасто… - словно между прочим, добавил аристократ.

- Я хочу его купить.

- Стратег? Со всем уважением, зачем он тебе?

- Для эксперимента, - ничуть не скривил душой, отвечая, Эвмен.

- С удовольствием, более того, я вам его подарю, стратег, - со злорадством проговорил аристократ.

Хм, кажется, под экспериментом аристократ расслышал не совсем то, что имел ввиду Эвмен. Впрочем, какая разница? Лишних денег у Эвмена не имелось, так что подобная щедрость была ему по душе.

- Эстарх, этот раб в самый ближайший срок должен быть на ногах в твёрдом сознании, как – не важно.

- Понял, стратег, - гиппарх быстро раздал несколько команд – пара соматофилаков, загрузив раба на коня, поскакали с ним в обратном направлении, распугивая людей…

- Было приятно с вами встретиться, стратег.

- Взаимно, - смотря в глаза аристократа, Эвмен прекрасно видел фальшь его слов – собственно, в последнее время аристократия особо и не скрывала своего отношения к царской семье, всё активнее разжигая демагогию о необходимости царской власти и царя вообще…

* * *

- Доказать, что мне можно доверять, значит? – Ишпакай, на бегу сплюнул тягучую слюну – таксис стремительно продвигался в самое сердце вифинских земель.

Если быть точнее, то бежал – коней им не выделили, и регулярным-то войскам их не хватало, кто же даст подобное богатство рабам… Поэтому приходилось идти на своих двоих, что было не так легко – стратег действительно постарался и расщедрился на снаряжение – кольчуги, тяжёлые бронзовые кирасы, махайры и щиты-туреосы, хорошие пергамские шлемы. Создавалось впечатление, что из рабов Эвмен решил создать новые элитные войска… Или он просто игрался. Ишпакай был достаточно опытен, чтобы понимать, что он ещё слишком плохо знает стратега. Но не согласиться он не мог – подобные предложения даются раз в жизни, это был его второй шанс. По крайней мере, Ишпакай так считал.

У бегущего рядом солдата звякнул кинжал, Ишпакай, извернувшись на бегу, ударил в сочленение доспеха нерадивому вояке, тот, сбившись, чуть не упал. Кое-как выровнявшись, он продолжил бежать – слегка согнувшись от боли и кое-как проверяя, не может ли звякнуть ещё что-то. Видевшие это солдаты последовали его примеру – характер у Ишпакая был тяжёлый, как и удар – прочувствовавшие это раз, не стремились повторить подвиг вновь.

Провести таксис через границу тихо ему, к сожалению, не удалось – Вифиния активно готовилась к обороне, всё пограничье тщательно прочёсывали постоянные разъезды, что, с одной стороны, было хорошо для Прусия. С другой – плохо. Видимо, тиран ещё не достаточно хорошо понял характер стратегии Эвмена, который в последней кампании действовал на редкость решительно, громя главные силы противника, пока те не объединились – и сейчас Прусий подставлялся под такой удар. Особенно в свете того, зачем послал своих махайрофоров эпилектов стратег. Ишпакай ухмыльнулся - ну и названия у этих греков…

Эвмен, как понял таксиарх, решил молниеносным ударом занять чёрный город, правда, что это ему давало, Ишпакай не понимал. Вернее, не знал. Ну, займут пергамские силы чёрный город, дальше-то что? Белый с ходу не взять, осаду не устроишь – каждый день будет играть в копилку тирана, чьи силы успеют собраться и пойдут на подмогу. Дальше – штурм с одной стороны и вылазка с другой, всё, поражение. Видимо, был у Эвмена какой-то козырь, о котором он не сообщил таксиарху…

- На месте, - команда шёпотом пошла по рядам назад, ещё пара мгновений и колонна встала, - привал.

Надо было дождаться разведчиков, заведомо высланных в нескольких направлениях – поскольку местные шпионы были, по словам стратега «вне досягаемости», таксису приходилось идти чуть ли не на ощупь, зная только примерное направление. Благо, тучи скрывали луну и звёзды – темень стояла невероятная. За эту ночь надо было пройти все сельские угодья – рядом с Никомедией располагался обширный лес, в котором, по плану, и должен был засесть отряд Ишпакая.

В эту ночь по всей границе внимание вифинских войск отвлекали на себя маленькие – буквально в две-три лохи, отряды пергамских войск. Таксиарх понятия не имел, сколько сил участвовало в данном мероприятии, но, судя по разгоравшимся на горизонте сигнальным огням, суматоху подобные прорывы вызывали немалую. Ишпакай гнал своих людей по кустарнику – иначе их бы давно заметили, а провал операции интересовал таксиарха меньше всего, и так уже успели наследить на пограничье, столкнувшись лоб в лоб с вифинским отрядом. Благо, хоть успели вырезать всех, очень повезло, что отряд был пешим – сидели в засаде.

Разведчиков прождали очень долго – видимо, из-за кромешной тьмы отряды заблудились… В лес прошли только с утренней хмарью, к счастью, всё же незамеченными. Что ж, пока план стратега шёл так, как он задумывал.

* * *

- Эстарх, лагерь уже разбили? – Эвмен, выехав за пределы города, вдохнул полной грудью – канализация канализацией, но от пыли среди ужасной толкотни улиц спрятаться было очень сложно. Духота настроения также не добавляла…

- Занимаются этим, стратег.

- Ровно, красиво?..

- Я… Не знаю, стратег, - растерялся Эстарх от такого вопроса.

- Ты же знаешь, что мы начинаем общеармейскую реформу?

- Реформу, стратег? – спросил все ещё растерянный гиппарх.

- Да, реформу. И начнётся она с разбивки лагеря.

- Стратег, мне кажется…

- Что это очень важная часть подготовки войск? Да, я с тобой согласен, - продолжил Эвмен, - поэтому, как только прибудут фортификаторы, мы станем учиться строить лагерь, как положено. Впрочем, пожалуй, что одного будем всегда таскать с собой. И с частоколом вокруг будет помогать.

- Частоколом?

- Да, Эстарх, частоколом, что это ты сегодня всё переспрашиваешь, не выспался?

- Нет, стратег, - гиппарх решил больше не интересоваться подробностями, итак уже появилось подозрение в невменяемости стратега, становившегося с каждым днём всё страннее и страннее…

Реформы… До захвата Никомедии Эвмен решил особо не торопиться и начать с восстановления железной дисциплины времён Александра, за последние десятилетия эллинистическая военная доктрина сильно сдала. Никто уже не помнил истинного залога успеха – гибкости и стойкости войск, наоборот, эллинистические армии становились всё более костными и неповоротливыми – во весь фронт выстраивалась гигантская фаланга, состоящая, преимущественно, из ополчения. Что из этого выходило прекрасно показали Сарды с Эфесом – много толкотни и практическая невозможность сформировать единый фронт перед наступающим врагом. Такие армии были очень уязвимы и совершенно неуправляемы, но, к сожалению, мало кто понимал это.

Постепенно шло заимствование варварской системы боя – появились так называемые торакиты, практически полностью перенявшие тактику и вооружение дикарей с севера. И опять эллинистические армии разделились на крайности – одни стремительно начали замещать всех сариссофоров новыми торакитами, вторые в гневе отвергли подобное святотатство – как же, лес сарисс доказал свою эффективность в добивании сгнившей изнутри Персидской империи. Никто не думал о времени, а оно, между тем, стремительно шло вперёд. Менялась тактика, совершенствовалось оружие, появлялись новые империи и рушились старые и только чудом пока эти процессы практически не задевали греков…

Эвмен этих крайностей хотел избежать, создав что-то среднее – смесь фаланги и простых пехотных таксисов, способную, на его взгляд, одинаково эффективно вести бой как на пересеченной, так и равнинной местности. Македоняне именно из-за неровной, изрезанной и местами горной земли к северу от Македонии не держали эффективно границу на замке – фаланга просто не могла удержать строй в подобных условиях, чем пользовались варвары, каждые несколько поколений устраивая великие походы на юг. Одно из которых и вовсе чуть не стёрло Македонию с лица Ойкумены…