— Отчего же, буду только рад. Как только обозначатся первые успехи, напишите ему, я буду счастлив доказать ему, что я не белоручка* — пожалуй, Томас повёл себя грубо, но по-другому не получалось. Хемсворт удивлённо вскинул брови, должно быть, не ожидал подобной реакции или думал, что если решил вложить в его проект деньги, то перед ним теперь будут стелиться и унижаться.

— Что-то не так, Томас? — вопрос в лоб не смутил, он был вполне ожидаем. Хиддлстон не хотел отвечать, но внутри что-то тормошило его, слова вырвались сами собой. — Вы чем-то обеспокоены?

— Ваш отец напомнил моего в своей беспочвенной убежденности, что я ни на что не способен, — Томас сглотнул и отвернулся, он не находил в себе сил сносить взгляд Хемсворта, потому и не заметил, что Крис сбросил маску, которую обычно редко снимал. На его лице отразилось понимание и сочувствие. Хиддлстон с минуту смотрел в окно, когда в отражении заметил приближающегося к нему американца. Тот опустил ладонь на его плечо и подошёл вплотную, едва не касаясь его спины грудью. Их взгляды встретились в отражении оконного стекла.

— Откровение за откровение, — шепотом произнёс Крис. — Мой отец тоже не был образцом для подражания, мой родной отец ненавидел меня, считал, что мать изменила ему с кем-то и родила безродного ублюдка.

Томас вмиг забыл о том, что американец мог быть действительно опасен, Хиддлстон обернулся. Крис увидел большие, как у ребёнка, глаза и неподдельное выражение сострадания, он был в такой опасной близости от него. Хемсворт выдохнул, потерявшись в вихре противоречивых ощущений. Томас с такой быстротой менялся, то он был сдержан и скрытен, то взволнован и решителен, а теперь и по-детски наивен в своей жалости. Крис стремился сохранить самообладание, нельзя доверять тому, кого намерен использовать в своих целях, только холодный расчёт и ничего более. Но эти глаза затягивали в свою глубину, а тонкие губы…

— Это жестоко, — Томас взволнованно сглотнул. — Я не имею ничего против твоего отчима, но просто…

— Такова жизнь, — взял себя в руки американец, ему было приятно, что в этот момент обоюдной искренности Том забыл о приличиях, переходя на «ты». — Что ж, в таком случае в понедельник мы отплываем, я заказал три билета на пароход.

Британец рассеянно кивнул.

Более чем странно. Хиддлстон точно заметил во взгляде американца мягкость и тепло, но они тут же контрастно сменились на отчуждённую холодность. Когда джентльмены покинули кабинет, Крис более не заговаривал с баронетом, старался меньше внимания уделять Люсиль и всё больше находился рядом с Эдит.

*Белоручка (разг. неодобрит.) - человек, чурающийся физического труда, грубой или грязной работы.

***

В ночь перед отбытием Хемсворту не спалось, предвкушение будоражило сознание. Крис испытывал некоторую слабость к людям, подобным Томасу. О! Таких на его пути было не мало. Обманчивая мягкость внешности, напускная добродетель, искренние речи — обман восприятия. Такие люди, как правило, всегда оказывались монстрами, их тайны скрыты за семью печатями, они выставляют себя с лучшей стороны, а под личинами ангелов скрываются демоны. Таких Крис любил больше всего, ему нравилось наблюдать, как их уверенность в себе рушится по мере того, как Хемсворт проникает в их жизни и низвергает демонов обратно в адскую бездну. Крис не был ангелом, его натура ничуть не лучше всех тех, кто встречался на его пути. Но Хемсворт мог себе это позволить — играть в свою, одному лишь ему известную игру. Он всегда выигрывал.

Документы, которые Картер Кушинг предоставил, отговаривая Криса от общения с британцами, лишний раз подтвердили, что Хиддлстоны лжецы и, скорее всего, жестокие убийцы. Тем лучше. Крису нравилось осушать источник испорченной души, в этом было определённое очарование. Он никогда не трогал ангелов — так Крис называл тех людей, помыслы которых были чисты и не затуманены. И практически не обращал внимания на тени — так он именовал обычных неприметных людей со своими мелкими страстями и проблемами. Хемсворту нравилось наблюдать за ангелами, от них исходили светлые блики, и, разумеется, как часть тёмного мира он уютно чувствовал себя в обществе демонов, где он был единственным хищником.

Но не только предвкушение охоты сейчас не давало Хемсворту заснуть. Томас Хиддлстон с первой секунды знакомства завладел вниманием Криса, баронет и сам ещё не знает, какую опасность на себя навлёк. Ровно как и Хемсворту неведомо, что британец не намерен просто опустить руки, он готов бороться.

Как и было сказано, отплыли они в понедельник рано утром. У Криса было множество багажа, в частности, запасы кофейных зёрен. Он не имел претензий даже к простой пище, но кофе - это непреложный атрибут его жизни. Том немало удивился, увидев такое огромное количество чемоданов, могло показаться, что Хемсворт намерен перевозить все свои вещи в «Allerdale Hall». Впрочем, наличие огромного количества багажа не так сильно волновало, как сам факт присутствия американца. Томасу лишь оставалось наблюдать за Крисом, его поведением, и попутно размышлять о том, какое существо в этом мире может защитить его и сестру от этого человека.

Во время плаванья Хемсворт всё чаще общался с Люсиль, и она была явно довольна его обществом, в то время как Томас занимался своим проектом и продумывал некоторые детали, разумеется, сложно было сосредоточиться на работе, когда всё время думаешь, как защитить Люсиль. Едва ли она полагала, что нуждается в защите, но Томасу казалось, что именно сестра окажется первая под ударом, что бы не задумал Крис. Баронета не оставляла мысль о существе-защитнике. Придумать его мало — это всего лишь бесплотная фантазия. Существо под воздействием воли создателя должно обрести силу, в разы превышающую человеческие. Томас с трудом понимал процесс подобного создания, однако, он был механиком и собирал множество разных безделушек для Люсиль в детстве, а с возрастом обратил свой взор на более серьёзные машины. Он справится с этой задачей, но следует поторопиться.

Во время плаванья Томас решил поднять интересующую его тему. Он как раз нашёл любезничающих Криса и Люсиль на палубе, они пили кофе за уютным столиком. Плечи сестры укрывала тёплая шаль, а Хемсворт облачился в дорогой сюртук, застёгнутый на все пуговицы. Заметив приближающегося к ним Тома, леди подобралась, взглянула на баронета приветливо.

— Прошу прощения, что помешал, — учтиво начал Хиддлстон, он вдохнул свежий воздух, огляделся по сторонам, на палубе было прохладно, серое утро клонилось к полудню.

— Вовсе нет, — отозвался Хемсворт. — Будете кофе?

— Нет, спасибо, — отказался баронет и демонстративно занял место между Крисом и Люсиль, подчёркивая тем самым без лишних слов, что желает отгородить сестру от инвестора. Хиддлстон понадеялся, что американец понял его намёк, пожалуй, не такой уж тонкий.

— Я набросал примерный перечень необходимых деталей для машины, примерные расценки и…

— Том, — тут же оборвал Хемсворт, и на его губах расцвела странная улыбка, в ней угадывалась смешение довольства и главенства. — Я прошу вас, деньги - это моя проблема, от вас требуется лишь список необходимых деталей, приспособлений. Всё, что потребуется. Думаю, вам и помощники не помешают, наймем бригаду.

— Пару человек, быть может, — нехотя согласился Хиддлстон. — Я бы не хотел злоупотреблять вашей благосклонностью и не потрачу больше, чем требуется. К тому же, необходимо составить долговые обязательства, я покрою все ваши затраты…

— Об этом потом, — просто отмахнулся Хемсворт.

Томас кивнул, Крис ясно дал понять, что его эта тема не увлекает, болтовня с Люсиль предпочтительней. Оставаясь за столом в обществе инвестора и сестры, он оказался в неудобном положении, когда третий был явно лишним, но оставлять их наедине не собирался, хотя в беседу не вмешивался.

Крис вскользь рассказывал о своих рабочих командировках, о местах, в которых довелось побывать, а Томас наблюдал за ним. Его манерами вести разговор и держать себя. Хиддлстон вздохнул и отвёл взгляд, он должен что-то придумать: следует контролировать общение Люсиль с Хемсвортом.