Бледная кожа британца казалась холодной, черные шёлковые завитки волос придавали уже не молодому мужчине лёгкой игривости и романтизма. Но помимо лёгкости и нежности в образе Томаса Крис заметил что-то мимолётное — тени тяжёлого прошлого. Хиддлстон намеренно скрывал их ото всех, успешно, как видно, поскольку лишь немногие люди способны видеть то, что находится за гранью реального восприятия, понятного всем и каждому. Хемсворт заметил, как смотрит на докладчика Эдит. Она восхищена, но пока это лишь её эмоции, которым противится разум. Ребёнка несложно обмануть, он не видит внутренней сути, и хотя сестре было уже девятнадцать, она молодая женщина и разумней многих в некоторых жизненных аспектах, но дитя внутри неё обманывается, принимая за родственную душу британца, что так сладко говорит.
Отец тоже заметил взгляд Эдит, и как человеку прямому ему это не понравилось, что он и не замедлил показать. Он в пух и прах разбил надежды британца на финансирование его предложения о разработке глины. Томас попытался как-то объясниться, заверить в своей готовности работать, он был искренне заинтересован в сотрудничестве и не намеревался отсиживаться в салоне за чашкой чая, пока кто-то батрачит на него. Но Картер отклонил и этот его порыв. Эдит печально выдохнула. Презентация не удалась. Томасу больше нечего было сказать, он, лишь соблюдая приличия, попрощался со всем семейством Кушинг, а, проходя мимо Криса, едва улыбнулся, но во взгляде его была отрешённость, печаль и разочарование.
***
В отель Томас вернулся разбитым, как, впрочем, и всегда после подобных презентаций. Он только вошёл в номер, а Люсиль уже всё поняла, подошла ближе, обняла, затем отстранилась и нежно коснулась его губ. Она дожидалась брата в его номере, чтобы узнать как всё прошло.
— Ничего, — прошептала она, успокаивая, ей хотелось умолить печаль брата, но она знала, что ему просто нужно немного времени, чтобы смириться с неудачей. — Всё будет хорошо.
Хиддлстон лишь кивнул в ответ, что тут можно сказать. Как вдруг в дверь постучали. Томас вздрогнул от неожиданности, а Люсиль перевела взгляд ему за спину. Они понятия не имели, кто может пожаловать к ним, однако, нельзя заставлять визитёра ждать. Томас поспешил открыть дверь. Его удивлению не было предела, на пороге стоял высокий блондин, едва знакомый ему — Крис Хемсворт.
Этот визит был полной неожиданностью и в большей мере смутил Тома, чем обрадовал. Гость бросил взгляд за спину британца, заметив красавицу брюнетку в номере Хиддлстона.
— Могу пройти? — просто поинтересовался Крис. Том взволнованно кивнул и отошел в сторону.
— Конечно, простите меня, мистер Хемсворт. Прошу вас. Познакомьтесь, моя сестра, леди Люсиль Хиддлстон.
— Очень приятно, — гость уверенно подошёл к брюнетке с пронзительным взглядом, изящной фигурой и рассыпанными по плечам вьющимися волосами. Должно быть, они такие же шёлковые, как у брата. Крис взволнованно сглотнул, Люсиль была привлекательна и в некоторых деталях похожа на его мать. В ней читалась забота и одновременно ледяная отстраненность, она расчётлива и сильна. Хемсворт тут же завладел её рукой и, нагнувшись, коснулся её губами, хотя это в высшей мере недозволительно, он должен был всего лишь едва коснуться кончиком носа её кожи. Люсиль почувствовала смущение, она давно не испытывала подобного ощущения, незнакомец едва переступил порог, а уже подчинил себе ее внимание.
— Люсиль, это мистер Крис Хемсворт, — представил Томас, пристально наблюдая за поведением гостя. — Старший сын мистера Кушинга.
— Так оно и есть, — подтвердил американец. — Ваша презентация…
— Не впечатлила вашего отца, — в некоторой мере резко отозвался Том, Крис поймал его взгляд, и напор британца пришёлся ему по вкусу.
— Томас, не нужно так, — попросила Люсиль, пытаясь разрядить обстановку. — Я попрошу, чтобы нам принесли чай.
— Я уже распорядился, — тут же отозвался Хемсворт с явным превосходством в тоне. — Надеюсь, никто не против кофе?
— Ни в коей мере, — леди Хиддлстон улыбнулась, гость впечатлил своей уверенностью. — Продолжим разговор в гостиной?
— Пожалуй, — согласился Томас. Люсиль пошла вперед, а мужчины остались в холле, где Хиддлстон снова заговорил с гостем. — Простите мою резкость, я не хотел вас обидеть, просто…
— Неудачное утро, я понимаю, — кивнул Хемсворт. — И, прошу вас, называйте меня Крис.
Томас кивнул, и они проследовали в гостиную. Обстановка в номере была строгой. Мебель и аксессуары достаточно добротные, а вид из окна был на дорогу — это средний номер без особых изысков.
Люсиль сидела на диване возле журнального столика, Крис и Том расположились на креслах, словно два оппонента игры в шахматы, друг напротив друга. Хиддлстон откровенно не понимал причины и цели визита. Хемсворт внушал ему смешанные чувства. С виду светлый, энергичный американец быстро менялся, становился сверхвнимателен, это выражалось во взгляде, он словно использовал невидимую лупу, дабы рассмотреть узоры на диковинной бабочке.
— Прошу прощения, — первая заговорила Люсиль, разрушив затянувшееся молчание. — Мистер Хемсворт…
— Называйте меня Крис, — попросил гость, взглянув на леди Хиддлстон. — Вам, должно быть, любопытно по какой причине я нарушил ваше уединение?
Томас вздохнул, но подтверждать очевидное не стал. Люсиль тоже промолчала, но слегка кивнула, и Хемсворт продолжил:
— Ваш брат прекрасно выступил. Просто обстоятельства сложились не в его пользу. Понимаете, мой отец, — во взгляде Люсиль Крис, наконец, заметил лёгкое недопонимание и тут же постарался объяснить. — Картер Эверет Кушинг мой отчим, но я люблю его и уважаю как родного отца. И вы, Томас, просто имели неосторожность быть слишком любезным с моей сестрой, она вами заинтересовалась.
— И в мыслях не было! — от возмущения Томас тут же поднялся с кресла. — Мистер Хемсворт, ваша сестра обворожительна и молода, но, позвольте, я не сделал ничего такого…
Люсиль вопросительно приподняла чёрные брови, брат ответил ей таким взглядом, словно отрицал слова гостя, однако, о них никто уже и не вспомнит, Хемсворт продолжил, перекрывая все, что сказал до того.
— Должно быть, вы просто не осознаёте своей привлекательности, ибо я тоже попал под ваше очарование.
Хиддлстон вцепился тонкими пальцами в спинку кресла. Раздался стук в дверь.
— Должно быть, приготовили кофе, — мягко произнесла Люсиль и поднялась с дивана. Крис тоже поднялся с кресла в уважительном жесте, леди удалилась в холл, послышались голоса, а через пару минут она вернулась с подносом в руках, ароматно запахло кофе.
— Что вы имеете ввиду? — голос британца дрогнул.
— Имеет значение лишь то, что я хочу вложить деньги в вашу идею, но у меня есть условия.
Леди Хиддлстон заинтересовалась, поставив поднос на журнальный столик, она снова уселась на диван, и только после этого мужчины последовали её примеру.
— Вложить деньги в машину Томаса? — уточнила Люсиль и улыбнулась брату, чуть нагнув голову в бок, как бы давая понять, чтобы он был помягче.
— Ваш отец отказал мне в финансировании, — напомнил британец. — Не думаю, что есть хоть одна возможность, что он взглянет на меня иначе.
— Это и не нужно, — развёл руками Крис. — Он не согласится иметь с вами дела ни при каких обстоятельствах, он не хочет, чтобы Эдит ещё больше вами увлеклась. Я считаю, он прав, и моя дорогая матушка его поддержит, как только увидит вас.
— Я решительно не понимаю, — помотал головой Том. — Почему тогда вы пришли?
Томас пребывал в некотором недоумении, его словно обвиняли в том, что он есть, что было в высшей мере оскорбительно, тем более от едва знакомого человека.
— Простите, я не ответил на ваш вопрос, — Крис взглянул на Люсиль, которую оставил без внимания. — Я хочу вложить деньги в машину Тома, разработку ваших шахт с глиной и изготовление красного кирпича.
Глаза Люсиль загорелись, это ведь отличный шанс для Тома и для неё. Не будет рядом назойливых невест, убийств, которые так огорчают брата, выпивают из него трепетную душу. А главное, у них будут деньги.
