В архитектуре их нового дома преобладали строгие формы, вид особняка довольно громоздкий, но зато внутри уютно и тепло. Каменно-деревянный рай для двоих.
Локи нашёл себе занятие по душе, он переводил старинные трактаты, довольно редкие, адаптировал их для изучения современниками, за что получал хорошие деньги. Он сколотил приличный капитал за время пребывания в Мидгарде, однако, зная о золотом запасе любимого, Джеймс всё-таки хотел сам зарабатывать, чтобы не чувствовать себя ущербным.
Хант открыл в себе музыкальные таланты, сам бы ни за что не поверил в то, что через десяток лет сколотит группу и будет собирать стадионы. Он снова знаменит, теперь не гонщик, а гитарист со своей группой, где солирует вовсе не он, однако ж заочно фанатки готовы отдать свои сердца в его нежные руки. Поклонницы, что всюду пытались устремиться за своим импозантным и улыбчивым кумиром, не могли встретить его нигде, кроме официальных пресс-конференций и автограф-сессий. Хант ускользал от назойливого внимания в объятия озорного бога, кроме Локи ему никто не был нужен, он просто занимался тем, что ему нравилось, и получал за это приличные деньги. В период гастролей Локи наведывался к нему в отели, и они старались не слишком шуметь, чтобы не вызывать подозрений. Жизнь никогда ещё не казалась такой прекрасной, а воздух - сладким.
С Тором и Томом бывшие гонщики виделись довольно часто. Проведение вместе праздничных вечеров стало для них традицией, не чаще, чем требовалось для того, чтобы Тор и Локи не успели устать от вида друг друга.
Лето заканчивалось, тёплые дни были на исходе. В воздухе уже чувствовалась прохлада. В один из таких уютных прохладных вечеров, когда Хант и Лафейсон, не обременённые работой, отдыхали на широкой террасе, в гости к ним заглянули старые друзья.
Облачённый в элегантные чёрные брюки, водолазку и вязаный зелёный жилет Локи посиживал на несколько жестком диване на террасе, листал журнал с многочисленными интерьерами. Он услышал, как заиграла музыка, через приоткрытую стеклянную дверь полилась приятная мелодия, и тут же поднял голову. Последние две недели любовники обсуждали ремонт. Строгость и чёткость линий дома начала несколько раздражать, и принято было решение подобрать для обстановки что-то вычурное. Всё же здесь жили две творческие личности, которым требовалось больше яркости.
Узнав мелодию, доносившуюся из дома, Лафейсон отложил журнал на стеклянный столик в ожидании, когда же появится Хант. Тот не заставил себя ждать, выплыл на террасу, плавно пританцовывая под музыку. Гитарист был облачён в простые джинсы и растянувшуюся серую кофту ему не по размеру, в тапочках на босу ногу. Лофт растянул губы в улыбке, когда жестом руки британец пригласил его на танец, и тут же поднялся со своего места. Забывая обо всём, рванул как бабочка в объятия горячего солнечного пламени.
Они медленно двигались в такт музыке, что доносилась из дома, при этом солисту подпевал то один, то другой. Где-то в отдалении по небу прокатился громовой раскат. Любовники не обратили внимания, они продолжали двигаться в том же сладостном ритме, не теряя зрительного контакта.
— Яяя прячу душу мою от светааа, — напевал Локи в такт голосу Джонни на заднем плане. — Держууусь за две стороны монеты! Я ослеплен ложью, слишком поздно, назааад не вернуться…
Маг зарылся ладонью в белокурые волосы Ханта и, словно кот, скользнул щекой по его щеке, британец напевал в ответ так проникновенно, словно хотел поделиться своими эмоциями со всей вселенной, и его энергия обволакивала, щекотала, услаждала мага.
— Не прощаааюсь! Любовь - это навсегда! И мне нужно, чтобы ты остался! — подпевал Хант, прижимая Локи к себе. Хант посвятил Локи множество песен, тягучих баллад о их вечном пути, и пускай они живут вместе всего ничего - девять лет, они на стезе бесконечности, и эта не та дорога, которую хочется проскочить на огромной скорости. По этой трассе Джеймс идёт пешком, не торопясь. — Еееееее, не говори “прощай”! Не говориии… Мы настолько сильны вместе!
Играет потрясающий проигрыш, Локи хохочет, прижимается теснее и шепчет на ухо любовнику:
— У твоего вокалиста очень сексуальный голос, — маг хитро посмеивается, впрочем, душой не кривит, голос действительно потрясающий.
Джеймс знает, это просто подначка, и реагирует спокойно, отвечает тем же.
— Самому нравится, его голос безупречно подходит для того, чтобы передавать мои мысли и признаваться тебе в любви, — Локи чуть отстраняется, облизывает губы, смотрит в глаза своему лихому гитаристу, на заднем плане проигрыш медленно угасает, а они уже не танцуют, а просто смотрят друг на друга, улыбаясь.
Подозрительный громовой раскат раздаётся, можно сказать, прямо над домом, заставляя Ханта озадаченно поднять голову вверх. Локи тоже удивлённо вскидывает голову, с подозрением вглядываясь в тяжёлые серые тучи, а затем оба оборачиваются, заслышав голоса гостей. Воронка портала исчезает, как только Тор и Том оказываются на террасе. Одетые официально, оба в костюмах: Том в дорогом костюме цвета металлик, его кудрявые волосы отросли чуть длиннее обычного, а Тор - в тёмно-синем с забранными в хвост волосами и гладко выбритым лицом.
Гонщики озадаченно переглядываются, Одинсон выглядит растерянным, а Хиддлстон — озадаченным. Судя по виду, гости только что были на какой-то вечеринке, возможно, на вручении премии.
— Привет, — актёр смущённо улыбается, окидывая взглядом бывших гонщиков. — Мы не вовремя? Жаль, что отвлекли вас друг от друга.
— Да ладно, — добродушно отмахивается Локи и гостеприимно предлагает. — Выпьем по чашке кофе?
В последние годы он уже не был столь критичен к своему племяннику, и они вполне могли проводить время в относительной близости, Том и Джеймс всегда были их громоотводами, да и давно боги уже не спорят и не ссорятся. Как видно, для этого просто нет повода, или же оба серьёзно сдают. Лафейсон не хотел над этим задумываться, у него другая проблема на повестке дня — ремонт.
— Вообще-то мы пришли не за этим, — хмурится Тор, но об истинной причине только вздыхает, но вслух не произносит.
— А зачем? — не понимает Хант, смотрит на друга в надежде, что хотя бы тот что-то прояснит.
Гости так и стоят посреди террасы, не зная, куда себя деть, словно провинившиеся дети.
— Ко мне заявилась Сиф, — гудит Тор недовольно.
— О! — Локи удивлённо распахивает глаза шире, потирает подбородок. — Блистательная Сиф.
— Она не заявилась, Тор, — поправляет актер, топчась на месте, он перевёл взгляд на Лофта. — Она нанесла визит, когда мы были на организованной Тором вечеринке для автоклуба, в общем-то, полчаса назад.
О том, что Сиф действительно выглядела ослепительно, Хиддлстон предпочёл не думать. Как Тор ушёл от такой женщины, для актёра было загадкой столетия. Богиня была столь блистательна, что её тут же окружили своим вниманием многочисленные мужчины. Однако она не замечала никого, кроме Тора и Тома, разговор состоялся короткий, но довольно ёмкий, она пришла передать сообщение от Рагнара, сообщила, что сын ждёт Одинсона в Асгарде, приглашает на празднество. Вопрос так и остался открытым, она не успела получить отказ, ушла раньше, чем Тор начал метать молнии.
— Так, ну, вы присаживайтесь, — Хант решительно подошёл ближе к Тому и, подхватив его под руку, повёл к дивану, по-братски заботливо устроил его поудобнее, кивнул Одинсону. Тот отрицательно покачал головой, оставаясь стоять на своём месте, он был раздражён и словно ждал неожиданного удара. — И что ей нужно? Сиф? От вас?
— Нас приглашают на свадьбу моего внука, — хмуро отозвался Одинсон, наконец означив причину своего недовольства. — Я идти не хочу, а Том настаивает. Но, разумеется, один я не пойду, только с ним, а Том считает своё присутствие в Асгарде неуместным.
Хиддлстон выдохнул, ослабил и снял галстук, небрежно сунул в карман пиджака.
— Какой вздор! — не удержавшись, всплеснул руками Локи, он-то думал, случилось что-то серьёзное. — Тебе обязательно следует выбраться в Асгард, там впечатляюще. А если ты стесняешься, так я тебя уверяю, о вашей с Тором личной жизни там знают если не все, то половина Асгарда точно.
