========== Глава 2 ==========

Весь день Локи провёл в унылом ожидании, он завтракал и обедал тем, что ему приносили. Кормили отменно, как принца, вовсе не так, как в прошлый раз. Приходили двое: один слуга и караульный, те же что и вчера. Лофт не пытался выкинуть что-то из ряда вон выходящее, он отлично знал, что у караульного есть артефакт, блокирующий магию в радиусе двух метров, и ётуну придётся рассчитывать только на свои силы. Он вполне мог выйти победителем в этой схватке, но только не в том случае, когда караульный вооружен ещё и небольшой защитой, люди назвали бы это гранатой, только никакой чеки не было, небольшой рычажок, и Локи откинет в сторону, да так, что он влетит в стену и долго не придёт в себя. Если кости удастся собрать, то мозги - только частично. Локи видел, как охрана применяла такую любопытную вещицу на других пленниках, когда те начинали бунтовать. Эти чудные хлопушки не помогли караульным, когда приспешник Малекита учинил восстание, лишь потому, что не успели использовать её непосредственно на бунтовщике, а отбиваться от легиона мародеров, используя целенаправленную хлопушку - бесполезно.

Поэтому маг просто стоял в стороне, не делая резких движений, когда являлись его скромные, но хорошо вооружённые гости, и снова возвращался на кресло, когда те уходили. Раз от раза Локи увлекал себя чтением, делал закладку, размышлял о чём-то несерьёзном и снова читал. Поужинал он неплотно, приближение вечера придало ему лёгкой нервозности. Он пытался отвлечься чтением, единственное развлечение в его положении, а когда устал ждать, понял, что Тор не явится. Всё, закончилась братская любовь!

Локи захлопнул книгу, отложил на стол, поднялся с кресла и решил освежиться перед сном. Ясное дело, сегодня ему почивать одному. Будто он не привык быть один, его бросили давным-давно ещё в детстве, может, и к лучшему ему было умереть в Ётунхейме многие годы назад? Он не достоин править, не достоин жить. И пусть его тайны все до единой умрут в месте с ним. Зачем Тор спасал его тогда в Свартальвахейме? Зачем оттолкнул пару дней назад, когда в Локи летело смертоносное оружие мертвеца из Хельхейма? У Локи сдавило горло, хотелось что-то сделать, нечто безумное и яркое. Может, залить камеру своей кровью, полоснув ножом по горлу? Как назло столовые приборы уже унесли.

Локи вдруг зацепил взглядом мешковину под столом и, судорожно выдохнув, присел на корточки. Там была палка с острыми шипами, такой легко можно вскрыть вены. Тихо залить весь пол кровью. Почему бы и нет? Или кровать? Или сделать это в ванной, раздевшись донага? Его всё равно хватятся, когда принесут завтрак на следующий день. У Локи сильная магическая подпитка, но даже она не выдержит планомерного самоубийства. Боги тоже истекают кровью и умирают. О! Хель оторвётся на нём по полной программе за предательство, за оглушительное фиаско в Асгарде.

Себе уж Лофт мог признаться в том, что достоин такой участи. Лафейсон развернул мешковину, представляя, как утром Тору сообщат, что предатель мертв, истёк кровью в своей клетке, пересудов хватит на пару десятков лет. Локи быстро нашёл искомое, штыри приличные, вполне подойдут для его цели за неимением других колюще-режущих предметов. Он вовсе не ждал, что кто-то его остановит, нацелился на особо заметную на бледной руке вену, сжал остриё и уже хотел ударить, как заслышал динамичные шаги в коридоре.

Нельзя было отвлекаться, нужно бить, быстро, сильно. Но Локи вдруг отчаянно отталкивает от себя пыточный инструмент. Если он сделает это сейчас, и кто-то увидит, план не воплотится в жизнь. Нужно время и, по возможности, одиночество. Завтра у него будет время, он не станет тянуть, и к ужину братцу испортят аппетит сообщением о позорной смерти Локи в чёртовой камере.

Маг поднялся на ноги и отошёл к постели, присел на мягкую перину и нетерпеливо облизнул пересохшие губы. Через мгновение напротив камеры появились две фигуры: как и вчера - Тор и Огун. Локи едва сдерживал улыбку. Он молчал, когда брат миновал защитный барьер, ждал, когда друг молодого царя снова заточит их вместе. Иллюзия единения. Огун молча покинул подземелья. Тор облачён сегодня в простую белую рубаху, чёрные плотные штаны и ботинки, без накидки в руках, он держал уже знакомый Локи ларец — одежда для принца. Но молота при нём нет — вот это диво.

— Скучал? — спокойно интересуется Тор, замечая враждебный настрой брата.

— Ты помешал мне вообще-то, — отвечает Локи просто и без затей, наблюдает, как Одинсон опускает на пол ларец, открывает, вытаскивает одежду, чёрное и белое, вешает на спинку кресла, сапоги со шнуровкой ставит на пол. Одинсон замечает, что мешковина открыта, сверху лежит палка с шипами.

— Помешал? — переспрашивает Одинсон, поворачивая голову к Локи, тот не сдвинулся с места, только повернулся в его сторону, но подняться с постели даже не пытается.

— Да, я хотел вскрыть себе вены, — буднично сообщает маг и видит, как Тор хмуро переводит взгляд на пыточный инструмент и слышит голос Локи. — Да, именно этим незатейливым предметом, подумал, вполне сгодится для моих нужд.

Тор стискивает пудовые кулаки, поворачивает голову, смотрит предупредительно, и Локи чувствует кожей, что братишка понимает — это не ложь. И асу не нравится, эта небрежность в признании узника, его равнодушие и обречённость.

— Значит, я вовремя, — мстительно буркнул Тор. — Не соблаговолишь переодеться?

— Ммм, — тянет Локи и улыбается, дышит полной грудью, Тор принёс с собой свежий ветер, который немного привёл мага в чувства, хотя ветер иллюзорный, но все же действенный. — Игра мне нравится, но объясни, зачем я надеваю эту нелепую одежду?

Тор не пытается хоть как-то затронуть тему вчерашнего инцидента после порки, и Локи его в этом поддерживает. Сложно объяснить, зачем нужна другая одежда, отличная от принятой в Асгарде. Одинсон и сам толком не знает, он просто не хочет воспринимать Локи в момент, когда тот причиняет ему боль, как брата, он предпочитает думать, что его бьёт кто-то другой. Ведь Тору претит думать о том, что это норма, когда его младший брат вымещает на нём злость, а с другой стороны громовержец понимает, что Лофту это нужно, просто нужно, и они должны это пережить и идти дальше.

— Только в этой нелепой одежде ты можешь быть моим хозяином, — отвечает Тор серьёзно.

Локи мечтательно улыбается, ответ его устраивает, он поднимается с постели. Сегодня узник более спокоен и расслаблен, хотя ещё десять минут назад готов был покончить со всем этим, со своей жизнью. Маг подошёл очень близко, потянулся за одеждой, подхватил мидгардские тряпки, нагнулся за обувью. В этот раз Одинсон не отступил, поскольку близость Тора брата не смущала.

— Я быстро, — Лафейсон окинул его странным взглядом, немного подумал и добавил. — Кандалы не надевай, рубашку не снимай.

Тор кивнул, соглашаясь. Не похоже, что брат злился хоть в половину столь же сильно как вчера, но это ещё хуже, скорее всего, сегодня он будет исключительно жесток, нет ничего более опасного, чем обманчиво спокойный Локи. Маг удалился переодеваться, снова примерил на себя личину хозяина. А Тор вдруг задался вопросом: как всё пройдёт сегодня? Просто порка или порка с продолжением? Локи понравилось вчера, или он просто перетерпел, кончил, конечно, Одинсон постарался довести дело до конца, и при этом не просто механически, а вкладывая душу в процесс. Тор застонал от досады и злости. Что с ним происходит? Он просто прикидывает варианты или надеется, что Локи позволит снова застать себя врасплох?

Возможно, им стоило бы поговорить обо всём, что произошло, об их жизни, о правильных и неправильных поступках, поплакаться друг другу, выпить хорошего мёда и подраться. А проснувшись с утра, забыть обо всем, что их отдалило друг от друга, и жить дальше.

Дверь в ванную открылась, и Лофт неспешно прошёл в комнату. Тор тут же забыл обо всём на свете. Локи выглядел так же как и вчера, но его образ сегодня раскрывался совершенно иначе, казалось, он соблазнял, а вовсе не злился. Одинсон вдруг осознал, что они не обсудили, в какой позе стоит находиться рабу, становиться на колени было поздно, и ас лишь покорно опустил голову, соглашаясь быть подвластным.