— Это вовсе не так.

— Может, ты просто перестанешь настаивать, и однажды я сам выберу кого-то, но прежде посоветуюсь с тобой, — Тор, конечно же, врал, но надежда отложить этот разговор в долгий ящик ещё теплилась. Если Локи решит, что громовержец согласен однажды выбрать царицу, то перестанет так открыто сватать его каждый день.

— Я не хотел давить, — смутился Лафейсон, видимо, признавая свою ошибку. — Прости. Если ты просто пока не готов, то ладно, я думаю, что ты, в принципе, ещё можешь повременить с принятием решения на этот счёт.

— Спасибо за понимание, — осторожно выдохнул Тор. — Так мы договорились?

— Договорились, — нехотя огласился маг. — Будь по-твоему, мой царь.

— Так, — Тор посерьёзнел, то, как брат произносил «мой царь», раздражало. — Нам нужно обсудить один конфиденциальный вопрос, ты можешь магией скрыть нас, чтобы никто не смог подслушать.

Одинсон показательно отстранился, держал себя в руках настолько, насколько был способен, чтобы Лофт не заметил в его взгляде озорную искру. Только бы не заметил! А иначе царю придётся ещё выслушивать до обеда нотации и по этому поводу. К счастью, маг ничего не заподозрил, обернулся к нему спиной и что-то там нашептал, повёл руками, сотворил магический вакуум. Лафейсон снова повернулся к брату, наивно полагая, что громовержец поведает ему нечто важное и серьёзное.

Тор между тем с видом грозного царя дал ему следующий наказ:

— Поднимись, — Тор подбородком указал на ступени к трону, наблюдая, как маг тяжело сглатывает и хмурится.

— Зачем? — подозрительно прищурился маг.

— Разве я не царь тебе, что ты смеешь мне не подчиниться? — громовержец боялся, что голос ему изменит.

Так с Локи брат никогда не говорил, более того, он не приказывал ему прежде и не собирался делать это впредь, и лишь надеялся, что Локи чуть позднее поймёт, в чём всё дело, и злиться не станет.

Лофт растерялся, он просто не ожидал такого напора со стороны брата, тем более в официальной обстановке. Маг сглотнул и бесстрастно шагнул, поднимаясь на одну ступень.

— Выше, — добавил Тор всё тем же повелительным тоном беспощадного царя. Локи поднялся ещё на одну ступень и выглядел угнетённо, словно раб, которому позволили надеть чужую корону, насмехаясь над его жалким положением в этом мире.

— Выше!

Маг оказался на третьей ступени, он стал значительно выше Тора, и ему от этого было как-то не по себе.

— Садись.

Лофт обескураженно уставился на бога грома, в его взгляде было и недоверие, и смущение, даже неуверенность, он не понимал, что от него требуют и зачем, а Лафейсон не любил, когда ситуацию он не мог или не имел возможности контролировать.

— Тор, я…

— Я сказал, сядь немедленно! — рыкнул Тор, едва справляясь со своими эмоциями, сдерживая похотливое выражение на своём лице.

Лафейсон судорожно сглотнул, растерянно бросил взгляд на золотой трон и, словно его приговорили к смерти и трон был его гильотиной, опустился на место, которое ему никогда не принадлежало и принадлежать не будет. Локи уселся так скромно, что у Тора ёкнуло сердце, он почувствовал себя виноватым, что заставлял брата чувствовать себя неуютно.

— Вот так-то лучше, — довольно выдохнул Тор, он шагнул на первую широкую ступень и опустился на колени на второй, так было максимально удобно подобраться к Локи. — Мой изумрудный король.

— Что? — опешил маг, захлопав ресницами в изумлении, в первую очередь от обращения и уже во вторую — от коленопреклонной позы истинного царя. — Ты что делаешь? Тор? Я… чёрт!

Тор втиснулся между ног брата, одной ладонью коснулся скрытой чёрной кожей груди, а другой уверенно огладил между ног, заставляя Локи вжаться в полукруглую спинку трона, словно бы уходя от контакта.

— Расслабься, мой король, — Тор улыбнулся и облизнул губы. — Я снова твой раб, разве не заманчиво?

Локи шумно сглотнул.

— Не время и не место, Тор, — возмущённо выпалил маг, когда Одинсон сжал его через кожаную ткань штанов, удержать стон не удалось, но в противовес своей реакции Лофт снова запротестовал, обхватил запястье брата, сжал, пытаясь отстранить, и торопливо заговорил, снова убеждая брата прекратить. — Нас ждут на обед в большом зале, твои друзья будут, и если мы не явимся…

— Мы успеем, мой король. Как долго ты сможешь сдерживаться? — Тор так засмеялся, что маг задрожал от предвкушения, его руку брат отцепил от своей и уже расстёгивал пуговицы на штанах.

— Тор, если мы не явимся, они решат, что с тобой что-то случилось, — предпринял последнюю попытку маг, уже нехотя и только из чувства долга. — Хочешь, чтобы на меня снова смотрели как на предателя и заговорщика?

— Мой король забывает, что никто не посмеет бросить в его сторону подобные обвинения, — продолжал гнуть своё Тор, продолжая высвобождать Локи из плена штанов, наконец, его пальцы коснулись крепнувшего члена, и Тор больше ничего не говорил и не сказал бы, даже если Лофт попытался его вынудить.

Локи стонал в голос и царапал широкие подлокотники золотого трона, пока Тор брал его жадным ртом, впускал глубоко и порыкивал, словно дикий зверь, от чего маг едва не задыхался, теряя сознание от этого искрящегося удовольствия, скручивающего все внутренности. Удовольствие горячей лавой разливалось по телу, сводило мышцы до чёрной пелены перед глазами, Локи умолял прекратить, поскольку уже не был уверен, что сможет это перенести, даром что бессмертный.

Изливаясь в рот брату, Локи дышал судорожно, вздрагивал всем телом и до боли сжимал веки.

— Мой изумрудный король доволен? — сквозь пелену удовольствия расслышал маг.

Советник медленно облизнул пересохшие губы, с огромным трудом открыл глаза. Тор выжал и вылизал его до чиста.

— Ты просто невыносим, — бросил Локи своему брату, который устроился между его ног и уже приводил его в порядок. — А почему изумрудный король?

— Ну, твоё царство осталось без царя, там, в Мидгарде, — объяснил Тор, улыбаясь. — Там ты был таким счастливым, я ведь подслушивал все твои разговоры, используя магический камень.

Локи заторможено кивнул.

— Наверное, ты прав, — меланхолично отозвался маг, а затем его губы вдруг растянулись в довольной улыбке. — Но я и сейчас счастлив.

Локи был непостижимой загадкой, в нём вели непримиримую битву разные сущности: предатель и смелый герой, лжец и праведник, злодей и добряк. Но Тор знал, что Локи с ним хорошо, иначе он бы не остался, пожертвовав своей свободой. В такие моменты Одинсону было всё равно, лживые речи льются с тонких губ или правдивые, Локи рядом, — о большем Тор не хотел и мечтать.