Канаме будто обратился в камень. Он стоял ни жив ни мёртв. Его лицо под маской стало белее мела. Харука смаковал впечатление, произведённое его словами.
- Я… не позволю тебе и близко подойти к Юки, - с трудом сдерживая рвущиеся наружу эмоции, сдавленным голосом произнёс Канаме.
- И кто же мне помешает? – с усмешкой на губах спросил Харука. – Не находишь - история повторяется: наши отцы боролись за благосклонность одной женщины – Джури; Ридо был так близок к цели, но она предпочла ему Харуку, моего отца, - сделал он ударение на последних словах. - Младший брат выиграл. Как же это символично.
На молодого человека смотрели глаза его отца, перед собой он видел его точный образ, словно тот воскрес и теперь предстал перед ним, но за этой внешностью скрывался жестокий ум и безжалостность. Нет, этот парень не может быть сыном Харуки и Джури… Канаме до сих пор сохранил то чувство тепла и любви, которое он испытывал, глядя на старое семейное фото. Пусть он не мог вспомнить своё детство, но он был уверен, что всё, что рассказывали про чету Куран – истинная правда. Так как же они могли породить такое чудовище?!
- Тебе не победить, мой неудачливый старший братец, - тем временем подвёл итог Харука. – Юки будет моей. А теперь, прошу меня извинить - столько дел ещё предстоит. – Довольный собой, он развернулся, собираясь скрыться в проходе. Неожиданно он остановился и, не оборачиваясь, добавил: - Ах да! Я же совсем забыл поблагодарить тебя, - ты оказал мне неоценимую услугу, пробудив в Юки вампира.
Харука ушёл, а Канаме остался стоять в пустой чужой прихожей. Лишь спустя долгое, тянущееся бесконечно, мгновение он пришёл в себя после потрясения. Что же он наделал? Как позволил этому парню скрыться?! Он бросился в тот самый проход, в котором исчез его противник. Крутые, спиралевидные ступени вели вглубь дома, в подземелья. В голове билась одна-единственная мысль: он должен догнать его, остановить; он не может позволить ему причинить вред Юки и кому-либо из своего окружения.
========== Глава сорок вторая ==========
Он уверенно двигался по мрачным лабиринтам подземелий, прекрасно ориентируясь в темноте. Сворачивая то направо, то налево, Харука всё дальше углублялся в древние катакомбы. Он знал все эти переходы как свои пять пальцев – ведь именно они стали его укрытием на бесконечные десять лет, в течение которых ему приходилось скрывать своё существовании от всех.
Кажется, молодому человеку был знаком здесь каждый камень, каждый подтёк на стенах от сочащейся сквозь трещины в них влаги; он привык к ритмичному звучанию, с которым капли воды падали вниз, ударяясь о каменный пол. Долгие годы это место было его царством. Здесь он строил планы на будущее, копя в душе злость и ненависть к своему сопернику, отнявшему у него всё.
О том, что сын Харуки Куран жив, знали лишь избранные. Его опекуны сильно рисковали, ведь узнай Ридо, что истинному наследнику удалось спастись, никому бы не поздоровилось. Гнев этого ненасытного чистокровного обрушился бы на их головы.
Искусно притворяясь верными сторонниками, склоняя голову в раболепном поклоне, каждый из заговорщиков-аристократов с нетерпением ожидал, когда же Харука-младший достигнет того возраста, когда сможет претендовать на трон и будет в состоянии свергнуть поднадоевшего тирана, заняв его место.
Харука не помнил своих настоящих родителей – лишённый с рождения их тепла и ласки, он рос, подобно дикой лозе: цепляясь за стены и карабкаясь вверх, используя для этого любую лазейку. Он совершенно не скучал по ним. Харуку-старшего он видел лишь мельком в ту роковую ночь, когда замок Куран пал, а Джури не знал совсем. Для него слова «родители» и «семья» были пустым звуком.
Единственное, что двигало им, - это были месть и жажда вернуть себе то, что принадлежало ему по праву рождения. Он не задумывался о том, что Канаме тоже стал жертвой козней Ридо Куран, даже будучи родным сыном последнего. Для Харуки этот молодой человек был причиной всех его бед. Он не принимал в расчёт того, что его кузен, как и он сам, был оторван от матери в младенчестве и отдан в чужую семью, разве что ему повезло чуть больше – Харука и Джури заботились о нём так, словно они были его настоящими родителями.
Переходы катакомб начинались под особняком Айдо, проходя под разрушенным ныне поместьем Ичиджо; они тянулись на многие километры, пролегая под землёй и оканчивались на окраине города, выходя на отдалённые улочки – туда, где редко показывались обычные смертные, где чаще всего скрывались от преследователей отверженные полукровки, и где можно было ненароком столкнуться с одичавшими обращёнными, жаждущими крови.
Харуку не пугала перспектива непредвиденного столкновения с уровнем «Е», он не считал достойными противниками тех, в ком течёт смешанная с человеческой кровь вампиров, не особо беспокоился и о нечаянной встрече со смертными – что они для него? Преодолев за короткое время огромное расстояние, разделявшее дом Айдо и окраину, молодой человек покинул своё укрытие и вышел на свежий воздух.
Улицы уже окутал бархатный сумрак. Вечерние сумерки мягко опустились на город. Харука точно знал, где искать. Его шпионы были повсюду. Не доверяя никому, он верил лишь в свои силы. Крошечные тени метнулись к нему, слившись с ним и став с ним единым целым. Ему всего-то и было нужно – перейти на другую сторону и пересечь небольшой проулок, выйдя на более широкую улицу. А вот и она!
- Ну здравствуй, сестрёнка! – приветствовал он спешащую домой девушку.
*****
Никогда ещё Канаме не терял самообладание. Он всегда умел сдерживать свои эмоции, пряча их под ледяной маской равнодушия. Обычно он был в состоянии совладать с обуреваемыми им порой чувствами. Обычно… Но не в этот раз.
Никогда ещё он так не спешил, мчась наугад по тёмным коридорам и полагаясь лишь на свою интуицию. В висках пульсировала боль, мешая сосредоточиться. Мысли затуманивало плохое предчувствие. Куда ведёт этот лабиринт? Что поджидает его впереди? Возможно, Харука нарочно заманил его в катакомбы, а он, будто малое дитя, позволил вовлечь себя в эту опасную игру.
Неожиданно впереди появилось яркое свечение. Канаме резко остановился, не сводя с него глаз. После абсолютной темноты, было сложно разглядеть, что же перед ним. И хотя шестое чувство подсказывало ему, что опасности нет, какое-то время он всё же продолжал неподвижно стоять, лишь вглядываясь в непонятное видение.
А свечение постепенно стало уменьшаться, словно сужаясь, съёживаясь и обретая новую форму. Пару мгновений, и молодой человек едва не вскрикнул – перед ним стояла… Юки!
Она смотрела на него и улыбалась с тихой грустью во взгляде, как умела только она одна. У него перехватило дыхание: откуда она здесь? Почему оказалась в таком месте? Это снова козни Харуки?
- Ю… ки… - хотел позвать Канаме, но видение уже исчезло, не оставив после себя и следа.
Постояв ещё несколько секунд, приходя в себя и пытаясь собраться с мыслями, он поспешил дальше, стараясь выбросить из головы только что привидевшееся ему – должно быть, это морок, наведённый его соперником.
«Юки…» - Но всё же воспоминания не желали покидать его.
«Юки…» - Её нежный тихий голос до сих пор звучал в его памяти.
«Юки…» - Как бы ему хотелось сейчас обнять её и почувствовать её хрупкую фигурку в своих руках.
« Юки…» - Как хочется утонуть в её огромных испуганных, как у лани, глазах, испить сладость её чуть приоткрытых губ, вкусить ещё раз её крови, которая действовала на него подобно целительному нектару.
Впервые для него не имело значения ни его происхождение, ни страх быть отвергнутым, ни борьба за власть… Лишь бы снова увидеть её улыбку, иметь возможность наблюдать за ней, пусть и издалека. Если Харука доберётся до неё первым… Кто знает, что задумал этот амбициозный чистокровный, ведь Юки для него всего лишь средство для достижения его целей.
Внезапно шрам на лице молодого человека обожгло огнём. Канаме снова остановился, приложив холодную ладонь к изуродованной щеке. «Он где-то рядом…» - подсказывал ему его внутренний голос. И снова образ Юки – в этот раз в его голове – возник перед ним. Неужели он опоздал?!
