А Грейнджер. Это его личная путеводная звезда. А звезды должны сиять ярко, оставаясь недосягаемыми. Так надо.

— Малфой! — в комнату вбежала взбудораженная Гермиона. — Малфой!

Вид уставшей и вялой Грейнджер уже стал привычным. Они целыми днями просиживали за книгами, и оба выглядели откровенно плохо. Бледные, с темными кругами вокруг глаз. А сейчас Гермиона буквально источала саму жизнь — глаза горели каким-то непонятным огнем, щеки раскраснелись, а движения ее были порывистыми и полными силы.

— Что такое? — спросил Драко. — К нам пришел Поттер, и ты уже празднуешь, что наконец избавишься от меня?

Она крепко схватила Малфоя за руку, уставившись на него своими горящими глазами.

— Тебе нужен вампир, — восторженно проговорила она.

— Спасибо конечно, — Драко кивнул, — но я предпочитаю женщин.

Гермиона отмахнулась, пропустив его ответ мимо ушей, и сунула ему под нос какой-то потрепанный кусок пергамента.

— Обратившись, ты потеряешь связь с человеческой родословной, — сбивчиво проговорила она, тыкая пальцем в пергамент, — ты будешь частью рода того, кто тебя обратил. Рода Малфоев больше не будет, нет батарейки и нет проклятия!

Драко с полминуты буравил Гермиону пристальным взглядом, а затем дернулся уголок его рта. Он улыбнулся, хохотнул, а затем и вовсе залился нездоровым смехом, схватившись руками за живот.

Грейнджер терпеливо ждала, пока пройдет приступ истерики, одолевшей Малфоя, и когда наконец он рвано выдохнул, утирая тыльной стороной ладони заслезившиеся от смеха глаза, она молча подала ему стакан воды.

Драко весело смотрел на Гермиону, пока дыхание выравнивалось, а отдельные нездоровые смешки постепенно сходили на нет.

— Ты хочешь сделать меня вампиром? — улыбаясь, поинтересовался он.

— Не вижу ничего смешного, — возразила Гермиона, — это может сработать.

— А потом мы заразим твоего Уизли ликантропией и сообразим тройничок? — Драко недвусмысленно поиграл бровями.

— Это не смешно! — серьезно повторила Гермиона. — Малфой, это не шутки!

Он медленно выдохнул, зарываясь рукой в волосы. Грейнджер все еще сжимала злосчастный кусок пергамента, который, видимо, и навел ее на эту мысль. Выглядела она, гм, внушительно. Брови были нахмурены, губы сжаты в тонкую полоску, а взглядом она бы и вовсе прожгла Драко насквозь, если бы только могла.

Малфой отрицательно покачал головой, чем вызвал негодующий возглас Гермионы.

— Как это нет? — она всплеснула руками. — Я не спрашиваю, хочешь ты или нет, мы обязаны это попробовать!

— Нет, Грейнджер, — еще раз покачал головой Драко, — я не спущусь на предыдущую ступень эволюции добровольно.

— Тогда я тебя заставлю это сделать! — прищурившись, процедила она.

— Это нелегкая задача, — Малфой сжал пальцами древко палочки, — особенно без палочки.

Гермиона отступила на пару шагов назад, смотря на предмет, предостерегающе направленный в ее сторону.

— Либо так, либо… — она запнулась, глядя как посерьезнел Малфой. — Я не дам тебе сбежать. Прости.

Драко пристально изучал Гермиону, то, как сжались ее кулаки, как участилось ее дыхание, как вся она собралась, будто хищный зверь, который готовится к прыжку.

— Пора прощаться, — спокойно проговорил он, делая шаг навстречу.

Грейнджер упрямо помотала головой, шаря глазами по комнате в отчаянных поисках того, что помогло бы ей остановить Драко.

Малфой подошел к ней вплотную, игнорируя ее попытки отшатнуться от него. И Гермиона почувствовала, как ее лба коснулись сухие губы. Она чувствовала, как неспокойно он дышит, как весь трясется от мелкой дрожи. И услышала шепот над своей головой.

— Я бы мог оглушить тебя, — проговорил он, — портключ перенес бы нас очень далеко отсюда.

Гермиона сново отрицательно покачала головой, не решаясь поднять взгляд.

— Прости меня, — тихо сказал Малфой, и Грейнджер почувствовала, как в ребра ей уперлось твердое древко, — я не хочу, чтобы ты мешала. Петрификус Тоталус!

Он подхватил парализованное тело, аккуратно опуская неподвижную Гермиону на пол. Малфой выпрямился и, не оборачиваясь, вышел из комнаты. В коридоре послышались его удаляющиеся шаги.

*

Стоило резкому хлопку раздаться в кабинете, как Гарри отработанным движением в ту же секунду вскинул палочку в направлении источника звука. И не поверил своим глазам.

В центре помещения стоял Драко Малфой, собственной персоной. Рядом с ним, цепляясь за запястье хозяина, переминался с ноги на ногу маленький домовой эльф.

Малфой, делая шаг в сторону рабочего стола, медленно положил на него свою палочку и продемонстрировал пустые руки.

Когда Гарри направил палочку на домовика, Драко легко поднял руку в предупредительном жесте.

— Сэмми, теперь ты служишь мисс Грейнджер, — голос хоть и прозвучал ровно, но в нем слышалась то ли неспокойная дрожь, которая сотрясала говорящего, то ли его неровное дыхание, — заботься о ней так же, как обо мне.

Домовой эльф пару секунд взирал на хозяина большими бархатистыми глазами, а затем, уважительно склонив голову, исчез.

Малфой выглядел безупречно — костюм и мантия — с иголочки, ботинки — начищены до зеркального блеска, а изящной вишенкой на торте был еле уловимый аромат, в стоимости которого сомневаться не приходилось.

Драко холодно посмотрел на Поттера, заметив, каким взглядом тот смерил его от макушки до пят.

— Уходить надо красиво, — подчеркнуто безразлично протянул он.

— Я верно тебя понял? — спросил Гарри.

Драко утвердительно кивнул.

— Какие-то формальности с завещанием? Особые пожелания? — сухо поинтересовался Поттер.

Малфой сделал отрицательный жест головой.

— Тогда не будем терять время, — ответил Гарри, открывая дверь своего кабинета.

Он пропустил Малфоя вперед, и тот почувствовал, как между лопаток ему уперлась волшебная палочка.

— Формальность, ничего личного, — пояснил Поттер.

Малфою казалось, что они прошли с десяток каких-то коридоров и переходов, то поворачивали, то спускались, то поднимались. А может, у него окончательно сдали нервы. Потому что дрожал он весь — руки, ноги, да даже само сердце будто отплясывало в груди. А еще в голове боролись две мысли. Молотом стучал вопрос “Какого хрена?”, и перебивали этот вопрос эфемерные и нечеткие, маячившие где-то глубоко в сознании слова, что бояться ему нечего.

Шли они в полном молчании, только один раз, когда ехали в лифте, тишину нарушил Поттер.

— Почему ты пришел? — спросил он.

И что Драко должен был ответить?

Что он осознал, какой опасности подвергает волшебный мир? Но это неправда. Срать ему на этот мир.

Что делает это ради Грейнджер?

Что пришел сюда из-за взбесившегося внутреннего голоса, который твердил ему, что Авада в висок — это его личный Уроборос?

— Иди в жопу, Поттер, — ответил Малфой.

Когда Драко уже задумался, а не издевается ли над ним его спутник, или может, это такая изощренная пытка — гонять его по министерским уровням и коридорам, пока он не загнется от усталости, они пришли.

Гарри толкнул тяжелую деревянную дверь.

Они зашли внутрь и оказались в почти пустом помещении с низкими потолками. Интерьер Малфой не разглядел, потому что степень паники достигла своего апогея. Тело его трясло, сердце колотилось, а в горле стоял сухой ком. Даже дышать он едва мог, потому что уровень кислорода в воздухе упал до неприлично низкого уровня. Или это ему только кажется?

Помимо них в комнате находились два волшебника в темных мантиях. Никто не здоровался, не приветствовал друг друга кивками, лишь один из них сухо поинтересовался у Гарри о том, как все пройдет.

— Как планировали, — коротко бросил Поттер, делая шаг в сторону двери и собираясь, по всей видимости, запечатать ее.

А дальнейшие события происходили так стремительно и хаотично, что Малфой с трудом мог бы объяснить, что именно произошло и в какой последовательности.

Потому что в ту секунду, когда Поттер шагнул к двери, все завертелось.