Грейнджер потянулась к тумбочке за пузырьком с тонизирующим зельем, когда помещение озарило мерцающее свечение. Посреди комнаты стоял полупрозрачный сияющий олень. Что ж, Гермиона знала, что так будет.

*

— Что с ним произошло? — встревоженно спросила она.

— Расщепило, — пожал плечами Драко. — Наверное, не рассчитал силы, перенося нас, или ему помешал барьер, который эти олухи установили. Не знаю, у меня нет объяснений.

Грейнджер отработанными движениями поправила повязки на теле спящего домовика.

— Что ты ему даешь? Какие зелья?

— Стандартный набор, — ответил Малфой, — и на удивление — ему помогает это лучше, чем нам, людям.

— Не в зельях дело, — отмахнулась Грейнджер, — домовые эльфы выносливее людей, и способность к регенерации у них… Эй, ты куда?

Малфой молча вышел из комнаты, не дослушав ее объяснения. И Гермиона, торопливо и как можно тише прикрыв за собой дверь, последовала за ним, догнав уже в гостиной. Грейнджер плотнее запахнула полы мантии, надетой прямо на голое тело. Ее аккуратно сложенную одежду Малфой благополучно забыл прихватить после ритуала, а искать в очередном магловском доме что-то взамен времени не было — как только она смогла подняться с постели, тут же поспешила осмотреть Сэмми.

— Как будто я еще не все видел, — сказал Драко, заметив ее жест и сопровождая свои слова кислой усмешкой.

— Да и не только видел, — неловко пошутила Гермиона, — после такого ты обязан на мне жениться.

— Или удочерить, учитывая, сколько возни было после с твоей лихорадкой.

— Или сказать “спасибо”, за то, что сделала для тебя, — Грейнджер выжидающе посмотрела на Малфоя.

Пауза затянулась на несколько секунд, пока Малфой по всей видимости боролся с необходимостью выразить благодарность и желанием съязвить.

— Спасибо, — коротко произнес он.

— Хорошее воспитание победило, это успех, — Гермиона позволила себе легкую улыбку.

Драко промолчал, глядя куда-то в сторону.

— Как они нас нашли? — озадаченно спросила Грейнджер, возвращаясь мыслями к антитрансгрессионному барьеру, как к возможной причине ранений Сэмми.

Малфой пожал плечами и отрицательно покачал головой, давая понять, что сказать ему нечего. Мерлин, если бы кто-то платил ему за каждый вопрос, на который он не знает ответа.

Драко прошелся вдоль окна, вдоль книжных полок и замер у камина, глядя на тлеющие угли. На Гермиону он не смотрел.

— Знаешь, Гарри назначил мне встречу, — поделилась она, — вполне предсказуемо. А теперь, когда моя палочка у них, связать меня со всем этим… Вопрос времени.

Когда Малфой понял, что совершенно забыл о волшебной палочке, которую Гермиона выронила во время обряда, он почувствовал себя настоящим идиотом, которого голые сиськи заботили больше, чем собственная безопасность.

Не то чтобы его сильно волновало, что теперь Поттер узнает о связи своей подружки со всем этим делом, но в таком предприятии важно не оставлять зацепок и следов, а он…

— И чего хочет от тебя наш Потти?

— Наверное, спросить, какого черта я вытворяю, — невесело усмехнулась Гермиона.

— И ты пойдешь?

— Конечно. Я же должна убедить его дать нам время.

Малфой кивнул, избегая встречаться взглядом с Грейнджер. Заложив руки на спину, он собрался было окончить этот разговор и покинуть комнату, но Гермиона, с непонятно откуда взявшимися силами и прытью, загородила ему проход.

Она не любила ходить вокруг да около, терзаясь предположениями и догадками. Малфой вел себя с ней не так, как три дня назад, и она не понимала, почему.

Сейчас он был либо необоснованно резок, либо вообще никак себя не проявлял, являя ей свою отстраненность и безразличие. Что-то в это было помимо стандартного набора малфоевских комплексов и тараканов, она чувствовала это.

И Гермиона не была бы самой собой, не попытайся она выяснить в чем дело. Малфой, который стоял перед ней, был типичным Малфоем. Но она-то видела и другую его сторону. И мириться с такой переменой в поведении она не хотела. Носиться с малфоевскими бзиками как с младенцем, не было ни сил, ни желания.

— Малфой, что происходит? — прямо спросила Гермиона.

— О чем ты? — равнодушно поинтересовался он, принимаясь разглядывать свой маникюр.

— О том, как ты ведешь себя. В чем дело?

— Ни в чем.

— Тогда почему ты то избегаешь меня, то ведешь себя так, будто я твой враг номер один? — не отступала Гермиона.

— Вспомнил вдруг, как я тебя ненавижу, Грейнджер, — спокойно ответил Драко.

— Опять? — раздраженно отозвалась Гермиона, которую вся эта бессмыслица и недосказанность начинала выводить из себя.

Как и его ленивая манера тянуть слова. И мина на лице, будто вся мировая скука и тоска обрушились именно на его голову. И, Мерлин Великий, как же ее бесит его привычка надевать на себя этот равнодушно-надменный образ мини-Люциуса, как только тема разговора начинает его напрягать. Хочется подойти и тряхнуть этого поганца как следует, лишь бы добиться от него хоть каких-то эмоций. Даже когда он хлопает дверью, выбегая из комнаты, в этом больше правды, чем в текущем разговоре.

— Тогда почему ты остался?

— Может, поэтому и остался? — Драко наконец встретился взглядом с Гермионой.

Однако вопреки всем законам романтической литературы, где встреча “его” и “ее” глаз непременно высекает искры и провоцирует предоргазменное состояние, взгляд Малфоя был настолько нейтрален, что, пожалуй, на утреннюю овсянку он смотрел с большей эмоциональностью, нежели в данный момент на Грейнджер.

Драко попытался было ее обойти, но не тут-то было. Гермиона была настроена решительно.

— Мы не договорили, — безапелляционно заявила она, заслоняя собой дверь.

А Малфой нарочито медленно вытащил из рукава волшебную палочку, довольно усмехнулся, когда рука Гермионы ощупала безнадежно пустой собственный рукав, и с хлопком исчез.

Когда он материализовался за ее спиной, Грейнджер обреченно закрыла глаза, облокотившись на дверной проем. Она слышала удаляющиеся шаги Драко. И могла поклясться — на его лице сейчас играла самая мерзкая из всех мерзких ухмылок, что только видел этот свет.

*

Рейд по одежным шкафам и комодам принес ей неплохую добычу. Когда все еще разгоряченная после душа, с вьющимися пуще обычного влажными волосами, Гермиона примерила свои трофеи (футболку да джинсы, найденные в спальне, судя по всему — подростка), она нашла свой облик вполне достойным. Куда лучше пыльной дорожной мантии, которая чего только не повидала за прошедшие дни.

Как назло, стоило хотя бы вскользь припомнить недавние события, на ум моментально приходил эпизод. Стыдоба. Негоже взрослой здравомыслящей девушке предательски краснеть. Хвала небесам, Малфой тот еще гад, но ведет себя — не придраться. Будто ему действительно абсолютно безразличен этот нудистский шабаш, который имел место быть. А может, ему действительно все равно?

Все равно ли ему, и какой отклик в ней самой находит данная мысль, Гермиона решить не успела, потому что ее привлек звон стекла, который доносился из приоткрытого окна, выходившего во внутренний дворик.

Двор был очень небольшой, наверное, даже чуть меньше традиционного, что обычно прилагается к магловским городским домам. Клочок земли с не самым ухоженным газоном, парой цветущих кустов да маленькая терраска, где и обнаружился источник странного звука — всего навсего Драко Малфой с парой пивных бутылок.

Увидев Гермиону, он, вопреки ожиданиям, не наградил ее убийственным взглядом и не сделал вид, будто ее здесь нет, а лишь протянул уже початую бутылку пива, поудобнее устраиваясь в плетеном кресле.

Вечерело. Сад исходил шорохами и шелестами, запахом свежей зелени, цветов и сырой земли. В воздухе было влажно и прохладно.

— Никогда бы не подумала, что увижу Драко Малфоя с магловским пивом, — сказала Гермиона, удобно устраиваясь в садовом кресле по левую руку от Малфоя, — которое он, вдобавок, предлагает мне.