Вопреки всему разумному, я не смог отговорить себя от следующей встречи с ней, и на то были причины.

Мне удалось стащить у Джоуля ключи, которыми он пользовался. Ночью я отправился туда, никем не останавливаемый. В свое время я изучил погреб от и до. Никаких дополнительных дверей там не наблюдалось, а на поиски тайных ходов мне толком не оставляли времени.

На сей раз я был упорен и вскоре мне удалось заметить в стене выступающий кирпич. Я надавил на него ладонью с силой, и внезапно со скрипом открылась дверь внутрь огромного, в человеческий рост, бочонка. На его дне оказалась круглая, металлическая решетка. Я подобрал к ней ключ и медленно выглянул за нее. Мне открылся длинный коридор, уходящий в темноту. По обеим сторонам его были запертые камеры, на каждой - механический замок с секретом. Из одной доносились какие-то звуки, и я подошел к ней, но неожиданно услышал быстрые шаги с другой стороны коридора и выбежал наружу, запер за собой дверь, вернулся в погреб, спрятался за большим бочонком. Скоро послышался звук отпираемого замка, и за мной вышли четверо слуг, среди которых был и Эмиль. Они тащили за собой пустую тележку, перешептываясь. Вернее, говорил лишь садовник и дворецкий.

- Принеси угля, - велел первый. - Огонь слаб.

- В этот раз их слишком много, - угрюмо отвечал второй.

- Быстрее, пока не рассвело, - поторопили его. - А вы поставьте тележку и как следует отмойте ее от крови. Я проверю.

Он вышел, двое немых слуг куда-то потащили металлическую громадину на колесах, и я услышал, как открылась дверь, ведущая в сад. Эмиль проверил, заперт ли бочонок, и тоже вышел за ними. Несомненно, он и эти двое вернутся. Мне хотелось поскорее пробраться внутрь тайного коридора вновь, чтобы узнать, куда именно он ведет и главное - что за звуки раздаются из-за запертой двери. Но едва я приблизился, как услышал:

- Эй, кто тут?

Свет масляного фонаря стремительно догонял меня. Быстрее зайца я выскочил в сторону двери к коридорам замка и закрыл ее за собой. Мне хотелось притаиться за стеной, подкараулить Эмиля, схватить его и выбить всю правду, но я слышал, по коридору кто-то идет и побежал по лестнице к себе в комнату.

"Это бессмысленно. Джоуль скажет, что они жгут туши убитых животных. Однако... я почти уверен - звуки из камеры похожи на человеческие стоны. Нужно достать мушкет и поймать его с поличным. Я хочу знать их расписание, чтобы подгадать момент. То, что я совершу, не должно меня убить или навредить Сае. Но как выследить их расписание? У меня нет на это времени... Нужен информатор".

И у меня был только один.

Снова ранним утром, до того, как стемнело, я безо всякого удовольствия проделал путь через этажи башни. На этот раз коридоры были грустно усеяны комками лучей восходящего солнца. И красиво и жалко выглядело это убежище.

- Опять ты? - Дива, кажется, удивилась. - Что тебе от меня нужно? Я всё сказала.

При этом я едва успел ступить на последний этаж. Непонятно, откуда Дива сразу поняла, что ее визитер - я.

- Там ведь люди, верно? - сходу заговорил я, приближаясь к двери между нами. - Он что-то там делает с человеческой кровью. Даже Сае не нужно столь большое количество, это не ради нее и не ради экспериментов на основе теории Ламарка. Я пришел, потому что ты, несомненно, часть его безумного плана. Это нужно остановить, - твердо выговорил я, коснувшись ладонью двери, - но меня прикончат, если заметят. Я хочу подгадать момент, когда можно действовать. Народ в погребе постоянно. Там находится рабочий инвентарь. По ночам туда тоже ходят слуги и охрана с оружием, но должно быть слепое пятно. Говори со мной! Как открываются эти двери на тайном, механическом замке? Как подгадать момент? Я помогу тебе бежать.

И снова - не таясь, не скрываясь, я выложил ей больше, чем любому проповеднику. Даже когда понял это, не подумал удивиться.

Дива некоторое время молчала, а потом тихо рассмеялась:

- Хаджи, я чувствую блеф по запаху.

- Я действительно помогу твоему побегу, - не сдавался я. - Ты сказала, во мне было что-то помимо того, что есть сейчас. Допустим, я знаю это. Допустим, принимаю.

- Принимаешь ли? Смело сказано, Хаджи, - царственно, с усмешкой протянула Дива.

- Проверь меня. Испытай.

Спустя секунды молчания, она проронила:

- Что ж, это интересно. Я расскажу свою историю. Ты узнаешь, зачем Джоуль заточил меня в башне. И если после этого ты согласишься меня выпустить, клянусь, я помогу твоему плану.

- Договорились.

- Не помню, как оказалась здесь. Еще с детства вижу лишь эти стены. Очень смутно припоминаю коридоры, комнаты. Он заточил меня в башню, потому что так захотел и всё. Ну, а мне это со временем не понравилось, конечно.

- Я не понимаю, зачем запирать ребенка в башне.

- Это потому, что ты наивен, - резко оборвала Дива со своей привычной бесцеремонной грубостью. - Все просто. Я была меньше и слабее - он этим воспользовался. Я стала его добычей. Пауки жрут мух, а мухи садятся на меня, если я их не убью. Большая птица охотится за маленькой. Всё в порядке вещей.

- Джоуль хладнокровный негодяй, но чтобы так истязать ребенка, нужна веская причина...

- Да, он же купил тебя с потрохами! - рассмеялась Дива холодным, почти деланным, резким смехом. - Мне никто не давал имени и я даже не знаю, когда появилась на свет. Моя жизнь началась так же, как у тебя, Хаджи. С боли и холода. Ты знаешь, что это такое - сидеть в углу помещения в ожидании боли? Ведь бежать некуда. А если ты решишься, боль станет сильнее. Самое знакомое - ощущение кандалов на запястьях. Я нередко была в распятом состоянии. Проверь ее болевой порог, Амшель. Проверь ее инстинкты, Амшель. Закрой ей рот, а я вскрою грудную клетку. На меня не действует спирт. Почти не действует. Они поняли, что я воскресаю. Поняли, что я сильнее ломовой лошади и что мне нужна кровь. Много красного сока в их жилах. Они испугались, что раз уж я ребенком так сильна, то вырасту и стану опасна. Поэтому меня почти не кормят. Эксперименты продолжаются неделя за неделей. Не счесть, сколько крови выкачали. Если бы мое тело могло хранить шрамы, их было бы больше, чем есть места на коже. Она прекрасна, Амшель. Научи ее писать и говорить, Амшель. Но они совершили ошибку. Мне дали книги. Мне говорили о том, что происходит в замке. Я видела огни, слышала музыку. А еще от меня пытались получить потомство. В ход шли люди разной национальности, даже животные. Джоуль часто называл меня сильной, но сообразительной - ни разу. И в этом его просчет. Я очень и очень быстро схватываю все на лету. Меня пытались покорить, сломать мою волю, сделать послушной. А я становилась вместо этого умнее и злее. И под конец старик окончательно перепугался. Он чувствует на себе мою ненависть. Он знает, что однажды придет расплата. У нас не было детства. Твою спину тоже секли кнутом, Хаджи, и там до сих пор шрамы. На твоих запястьях браслеты - это клеймо, след от кандалов. Я никогда не видела тебя, но я тебя знаю. И от того я ненавижу то, каким ты стал. Ты сказал, эксперименты Джоуля бесчеловечны. И что? Ты еще не понял - мне наплевать на мораль и справедливость. Их просто нет. Ты спал все время и думал, что они есть, но это выдумка. Запомни - существует только каждый отдельный в своем одиночестве человек. И у каждого из них - своя справедливость, своя война и месть.

Я прислонил к двери ладонь, и показалось, что Дива сделала то же самое. Струны моего сердца дрожали возмущением, точно на них смычком играл дьявол. Я желал освободить ее, но... Чувствовал кожей и вставшими на затылке дыбом волосками, что произойдет потом. Эта ненависть, которая пока что находила выход в голосе, в песнях, выльется смертью, насилием. Едва ли Дива ограничится простым убийством Джоуля.

Я убрал руку. За дверью раздалось тихое, повелительное:

- Теперь уходи, бедный, потерянный Хаджи. Ты раб. Так оставайся же рабом.

- Замолчи, - спокойно перебил я. - Тебе известно, что я хотел бы дать тебе выбраться, и это мое первое побуждение.