Я не поверил до конца, но правда, на которую намекала, кричала мне интуиция - слишком кошмарна. Я даже не осознавал ее. Легко отмахнуться от истины, если она причиняет адскую боль.
Была поздняя ночь, поэтому я отложил беседу до рассвета. И, едва проснувшись, собрался и направился к Сае. Дверь в её спальню оказалась заперта. Ни разу за все эти годы Сая не закрывалась от меня на ключ. Рядом стоял встревоженный дворецкий, который в руках держал сосуд с какой-то жидкостью. Я видел его и раньше, но все выглядело, как ранний завтрак, ведь эта девушка ест страшно много.
- Говорит, что никого не желает видеть, - вздохнул старик. - Это весьма опрометчивый поступок. Юной леди необходимо... позавтракать.
Я забрал у него поднос и отправил на кухню, а сам принялся стучать.
- Прежде, чем ты объявишь мне бойкот, дай услышать твой голос. Потом молчи, сколько хочешь, - сказал я.
- Прекрати смеяться надо мной, - прозвучал из-за двери холодный голос. - Я прекрасно осведомлена о том, как ты относишься ко мне теперь. Лучше сразу исчезни.
- Не доставлю тебе подобного удовольствия, - не смутился я. - Не веди себя, как маленькая и вылезай оттуда. Сколько раз повторять, что нельзя быть такой эгоисткой.
Вместо ответа что-то разбилось о дверь. Стеклянное.
- Ладно, я понял. Ты не оставила мне выбора, - легко пробормотал я, осененный спасительной идеей. - Я иду, так что лучше бы тебе одеться и привести себя в порядок.
Я проверил на герметичность и крепкость глиняный сосуд с пробкой сверху, снял пиджак, закатал рукава и пошел прочь по коридору.
Единственное окно в комнате Саи находилось над глубоким рвом, окружавшим эту часть поместья. Кровь бродяги, если она есть в человеке, никогда в жизни не позволит уже ему разнежить своё тело. Все мои инстинкты, заложенные кочевым детством в таборе, немедленно дали о себе знать. Мне приходилось преодолевать и гораздо более сложные препятствия. С малых лет я порой выступал вместе с нашей труппой и выполнял большинство акробатических трюков. С тех пор моё тело и навыки мало изменили своей привычной ловкости.
Сняв рубашку и привязав ею кувшин к своему поясу, я взглядом рассчитал расстояние от окна до земли, отошёл на несколько метров, разбежался. Мне удалось прыгнуть на широкую нишу. Иногда Сая ставила туда особенно красивые цветы. На этот раз она пустовала. Я ухватился за карниз над своей головой.
За стеклом мельком успел увидеть Саю, которая неподвижно лежала на постели лицом вниз. Окно бы она мне не открыла, поэтому я с невозмутимым видом снял с шеи привязанный пиджак, обернул им кулак правой руки, хорошенько размахнулся и ударил, отвернув голову. Но два крупных осколка всё равно порезали щеку. Послышался грохот разбиваемого стекла - я влетел в спальню по инерции, как-то смешно приземлившись на пол, умудрившись не разбить драгоценный кувшин, зато уничтожив очередную вазу. Цветы, стоявшие там, живописнейшим образом материализовались у меня на голове, и по спине потекла холодная вода.
- Вот черт, - прошипел я, отряхиваясь и убирая из волос хризантемы.
Вскрикнув, Сая обернулась, немедленно прекратив плакать. Она посмотрела на меня сначала, потом на разбитое окно, а затем на кувшин.
- Ты, - мрачно нахмурилась она. - Ты... какого чёрта тут делаешь?! Разве я не велела тебе удалиться?
- Разве я ответил "как пожелаете"? - проворчал я, снимая с себя цветы и протягивая ей кувшин. - Пора пить лекарство, Сая. Я прослежу, как ты выпьешь его, а потом - уйду. Навечно или на пару минут - как скажешь.
- Ты... без рубашки! - попробовала возмутиться она.
- Катастрофа, - я саркастически приподнял бровь, садясь подле неё на кровать и откупоривая кувшин.
- Каков наглец, - искренне изумилась она, но губы её дрожали, грозя расплыться в улыбке, глаза смеялись.
- Пей, - приказал я, сунув ей в руки кувшин. - Придется из горлышка, потому что я разбил бокал.
Сая почти демонстративно стала пить кровь. Я думал, это будет выглядеть более жутко, но все случилось удивительно обыденно. Я только протянул ей салфетку, чтобы эта девица вытерла губы, и вздохнул, забирая кувшин:
- Так насколько мне уйти? Навечно или на пару минут?
- Только попробуй уйти. Тебе еще нужно помочь мне выбрать платье.
- Ни за что.
- Опять будешь краснеть и забавно смущаться? - расхохоталась она.
- Сая, - улыбнулся я, - думаю, на сей раз смущаться будешь именно ты.
Мне редко удавалось выбить ее из равновесия, но на сей раз она и впрямь растерялась...
Запись 13 сентября 1862 года
Это была самая трогательная и яркая пора нашей дружбы. О большем я не мечтал, и благодарил провидение уже за то, что у меня есть. Наверное, услышав это "нет", я сделался более спокоен, более свободен. Мне ничего не стоило просто быть подле нее и любить, почти не скрывая, ибо она этого не замечала. Я был счастлив, не желая ровным счетом ничего взамен. Она говорила со мной, и мне нравилось выслушивать ее, а она ценила мое умение молчать. Разумеется, на дне моей души ныла и скреблась боль, я словно стучался в глухую стену, но я старался не замечать, абстрагироваться и жить тем благом, что мне дано.
Мне постоянно что-то мешало выполнить мою затею с расследованием катакомб. После разговора с Джоулем, он стал засыпать меня разными просьбами, мотивируя это тем, что в дальнейшем я смогу помочь в экспериментах. Я редко оставался без наблюдения, а с той поры дверь в подвал, вообще, была закрыта от всех, кроме пары слуг. Старик, конечно, мне не доверял, а я думал, как обхитрить его упрямство.
В один из таких дней, когда я вышел из поместья прогуляться по саду, едва у меня выдались полчаса свободного времени, Сая позвала меня к озеру. Она выглядела встревоженной, часто смотрела себе под ноги, точно была дезориентирована. В лодке она долго молчала, игнорируя мои вялые попытки начать беседу.
- Я сейчас задам вопрос, а ты ответь. Только честно. Хаджи, я тебе противна? - она смотрела на меня спокойно и сосредоточенно, но это видимость. Губы дрожали, руки, сложенные на коленях, сжаты в кулачки.
- Почему ты меня сторонишься? - спросила она, - Я тебя обидела? Всё своё свободное время ты прячешься от меня в библиотеке или крыле слуг.
- Ты, наверное, перегрелась, - помедлив, предположил я.
Не стоило ей говорить, в чём, конкретно, я подозреваю Джоуля и что именно хочу понять. Она меня на месте утопила бы.
Тогда Сая порывисто поднялась. Лодка закачалась, я поспешил тоже встать и уговорить её сесть. Сая покачнулась и упала ко мне в руки. Я не выпускал её, балансируя на одном месте.
- Хаджи, - пробормотала Сая, - я слышу твоё сердце, оно бьётся с точно такой же скоростью, как и моё. Почему же время течет для нас по-разному? - горестно спросила она. - Что если все умрут, и я останусь совсем одна?
- Я никогда тебя не брошу.
- Это ложь - покачала головой она. - Ты однажды оставишь меня. А даже если нет, я буду вынуждена наблюдать за тем, как мой лучший друг отдал ради меня всю свою жизнь и всё время. Ты не узнаешь радости отцовства, разделенной любви. Ты красив и талантлив, свободен, но присужден оставаться со мной. Я не могу заставить себя оттолкнуть тебя и твою великодушную дружбу. Но я смотрю правде в глаза.
- Перестань, - спокойно перебил я. - Я найду способ оставаться с тобой столько, сколько потребуется.
Но не бывало вечера, когда я не тосковал по прежней жизни. Какой бы она ни была уродливой, она принадлежала мне. Я вспоминал беззаботность, упрямство и гордость, которыми наделила меня природа. Во время своих прогулок по лесу или вдоль стены я иногда долго смотрел в небо, спрашивал себя, смогу ли оставить "Зоопарк". Нет, конечно. Та жизнь, что будет после того, как я покину ту, что воплощает в себе весь мир, будет подобна пребыванию в пространстве без воздуха, света и жизни. Неудержимое любопытство и страсть крепкими узами приковали меня к Сае.
