— Ты же их потом спас!
— Долг платежом красен, — развёл руками Гарри. — Так что ещё на седьмом курсе мы внезапно осознали, что перестали быть врагами. Нас многое объединяет, что неудивительно. Может, мы и не друзья, но давно уже хорошие приятели. К тому же совместных дел немало. Зная твоё отношение, я ничего не рассказывал. Понимал, что именно ты в праве на своё мнение. И не моё дело пытаться переупрямить тебя.
— Неужели он мог так измениться? — задала самый волнующий вопрос молодая волшебница.
— А я остался таким, как был в восемнадцать? — хмыкнул Гарри. — А ты? Малфой сильно тебя обидел, и не раз. С тех пор много воды утекло. Он не стал ангелом, упаси Мерлин! Просто в нём прибавилось, так сказать, человечности и убавилось дурацких предрассудков. От них, знаешь ли, война неплохо лечит. Ну и возраст, конечно.
— Ты его уважаешь, — тихо заметила Гермиона и упрямо продолжила: — Но это же Малфой. Заветы чистокровных и всё такое…
— Да, — согласился Поттер, — Малфоем он остался и далеко не все привычки откинул. Иногда бывает редкостным гадом, вот как сегодня, когда поднял меня в полшестого утра. Однако зачем родовое имя превращать в клеймо? Хотя бы за профессионализм ты могла ему отдать должное. Вы же коллеги, я думал, ты читала его книги? Неужели не впечатлило?
— Книги?
Девушка подняла брови, лихорадочно в уме перебирая яркие публикации последних лет и не находя среди авторов знакомой фамилии. Уж такое она бы точно не пропустила.
— Бард Дестин — это псевдоним Драко, — засмеялся Поттер. — Ты, правда, не знала? Именно поэтому его позвали к нам в Министерство. Он о книгах на первой встрече с коллегами рассказывал.
— Я не была на ней… — поражённо покачала головой волшебница, поражаясь собственной слепоте.
Как можно было такие вещи не услышать? Наверняка их обсуждали в коридорах министерства, и не раз…
— Помнится, я над ним похихикивал, узнав о выбранном псевдониме: Бард — победитель дракона… Тогда Малфой меня порядком удивил, когда понял причину моих насмешек, — Поттер улыбнулся старому воспоминанию. — Оказывается, гадкие слизеринцы иногда тайком почитывают магловскую литературу. Не припомню, чтобы так веселился!
«А читать я всегда любил, в этом мы похожи. Это был способ убежать от реальности, и я нередко им пользовался, когда уставал от масок…» — всплыли в памяти Гермиона слова Малфоя.
Девушка перевела взгляд на полку с любимыми книгами. Часть её занимали труды профессора Толкиена, а среди магических книг в лёгкую отыскались бы два исследования по редким артефактам и зельям, которые она считала чуть не лучшими за последнее время. На корешке обоих числилось то самое имя: Бард Дестин.
Да уж… Эксперимент, если то был он, в чём теперь Гермиона очень сомневалась, с треском провалился, не поспоришь. Все ключи к загадке лежали в её руках, Малфой дал ей предостаточно подсказок, наводя правильную мысль. Однако она, как правильно было замечено, так и не смогла снять шоры с глаз. И ни разу за всё время, перебирая близких и дальних знакомых, примеряя их на роль Барда, не вспомнила о Малфое.
Да что там! Даже сейчас глубоко внутри она искала повод не верить Гарри. Ведь его всегда было легко обмануть, он до сих пор умудрялся верить в лучшее в людях… Такой вариант принять было проще, чем признать свою неправоту. Ведь куда горше становится потеря, когда понимаешь, что всё совершено не по чьей-либо вине, а собственными руками.
Гарри давно ушёл по своим делам, а она всё сидела на диване, сжимая кружку с остывшим кофе и, глядя в одну точку, вспоминая все пережитые с Бардом моменты. Беседы, объятия, поцелуи… и почти упиваясь чувством невосполнимой потери. Гермиона достаточно узнала Малфоя, чтобы понимать простую истину: он не придёт. С самого начала в его словах звучала эта надрывная нотка безнадёжности. Гермиона слышала её, но только теперь смогла понять, откуда она возникла. Похоже, он знал всё наперёд. Он изучил её куда лучше, чем она его, поэтому его выводы не содержали ошибок. Гермиона Грейнджер действительно оказалась до зубного скрежета предсказуема.
***
Потянулись недели. Гермиона пропадала на работе, уматываясь до такой степени, что, приходя домой, просто падала на постель и забывалась сном. Она по-прежнему занималась исследованиями Сферы Слизерина, всё-таки добившись разрешения от мистера Илстоуна на личный доступ к артефакту, и, как и предсказывал Драко, постепенно в её магическую ауру вплелась способность ярче ощущать чужие эмоции, а тех, кто касался сферы, она теперь стала отчётливо видеть. Вот только ни с кем она ни разу не смогла уловить даже толику испытанного рядом с Малфоем. Точно мир скрыла серая завеса, плотно укутывая реальность в обыденность и скуку.
Нечасто выпадавшее свободное время Гермиона тратила на визиты к друзьям: её крестник, Джеймс Сириус Поттер, по мере взросления старательно оправдывал данные ему имена, и думать о плохом в его присутствии было просто невозможно. Стоило покинуть гостеприимный дом, как привычные мысли из вины и сожалений накатывали вновь.
Как назло, имя Малфоя всплывало повсеместно. Коллеги обсуждали скорый выход его новой книги о редких заклинаниях, изумляясь разносторонним увлечениям мага, часто вспоминали его визит, пересказывая те или иные детали. О нём, бывало, вспоминали и Гарри с Джинни: Малфой, оказывается, успел познакомиться с Джеймсом и теперь посылал ему необычные подарки из дальних краёв. И тогда подруга с улыбкой сетовала, что несносный слизеринец вконец избалует её сына.
Тоска изъедала душу Гермионы, вина вторила ей. Доносимые министерскими сплетниками вести говорили, что Малфой мотался по миру, нигде не задерживаясь, поглощенный новыми исследованиями, а внутренний голос настойчиво говорил, что общение с Гермионой Грейнджер — это последнее, что ему сейчас необходимо. Разочарование — острый клинок, а уж она-то постаралась, чтобы он вошёл поглубже.
Ведомая тоской по несбывшемуся, Гермиона умудрилась отыскать путь к заветному дому, тайком от всех исследуя границы владений Малфоев. Как ни странно, защита поместья её пропустила: похоже, хозяин забыл восстановить барьер. И теперь время от времени она приходила в старый заброшенный сад, наблюдая, как зелень лета сменяется тёплыми оттенками осени, а потом медленно умирает, окончив свой жизненный путь.
С древнего дуба, который она когда-то щедро полила слезами, и который теперь нередко выслушивал её оправдания и размышления, уже опала почти вся листва, когда она в один из вечеров вновь услышала знакомое имя в переходах Министерства.
— Приезжает делегация из Франции, — увлечённо рассказывала Линда. — Мистер Малфой, как я поняла, будет тоже. А ещё приедут итальянцы, и даже русские. В один из вечеров будет праздник, в большом зале!
— Линда, а по какому случаю? — встряла в беседу Гермиона.
— Гермиона, ты спала в последнее время? — поразилась девушка. — Всё министерство гудит, как улей, уже с неделю: Конфедерация Магов собирается в Англии, впервые за много лет!
Волшебница усмехнулась: она действительно спала последние месяцы, мало что замечая вокруг. Однако судьба, похоже, решила подарить ей последний шанс… и его никак нельзя было упускать.
***
Министерство наводнили маги из множества стран. То и дело в коридорах попадались крайней степени экзотические личности, звучали, казалось, все языки мира. Встречи, обсуждения длились без конца. Презентации новых трудов в разных областях магии вызывали живейший интерес общественности. Не удержавшись, Гермиона всё-таки пришла и на встречу, посвящённую новой книге Барда Дестина, но, наверное, первый раз в жизни её не интересовали научные изыскания, несмотря на то, что были они более чем любопытными.
Малфой оставался спокоен и собран, легко поддерживая интерес искушенной аудитории. Стоя за колонной, девушка всматривалась в каждый жест, прислушивалась к интонациям, улавливая знакомые нотки и поражаясь собственной слепоте. Все те месяцы общения она сталкивалась с ним на работе, и ни разу ей даже в голову не пришло, что Бард и Драко Малфой — одно лицо. Он носил маску. Только скрывала она далеко не всё, и лишь от самых невнимательных глаз, либо даже не пытавшихся приглядеться… Однако у неё оставался козырь в рукаве. С которого некогда затеял игру Драко. Оставалось надеяться, что на этот раз партию удастся выиграть.
