–– Я тот, кто я есть. Ты будешь есть с этим лицом, проводить дни с этим лицом и спать с этим лицом. Хотя я похож на чудовище, я все еще мужчина. И у меня есть мужские потребности. И ты будешь удовлетворять их.

–– Сейчас? –– прошептала Руби, больше шокированная, чем напуганная.

Зверь пожал массивным плечом.

–– Еще не решил. Но я имел в виду то, что сказал. Я не возьму тебя силой, так что можешь расслабиться. Теперь ешь.

Руби с трудом сглотнула. Она не могла отвести взгляд от его лица. Он не был отвратителен, как она изначально думала. Его волосы каштанового цвета были распущены по плечам. Хотя его лоб был больше, чем у обычного человека, он каким-то образом подходил его звериной форме. Зубы Зверя походили на зубы его волка, но губы были полными и мягкими. Нос, казалось, принадлежал больше животному, чем человеку, и легкий пушок покрывал его щеки. Но больше всего привлекали внимание девушки его глаза. Они, должно быть, были самого синего цвета, который она когда-либо видела.

–– Ты собираешься смотреть или есть? –– рявкнул он, подхватывая свою тарелку и наполняя ее едой.

Руби подпрыгнула от рычащего тона.

–– Прости, но это ты решил снять капюшон. Я просто смотрела.

Его движения были отрывистыми, наполненные гневом или, может быть, смущением. Она не могла сказать.

–– Расскажи мне о Спенсере.

Это застало ее врасплох.

–– Тут нечего рассказывать.

–– Уважь меня, ––практически зарычал он, положив перед собой свою тарелку и заполнив ее.

Руби не хотела обсуждать Спенсера. Особенно, со Зверем. Она подняла вилку, попробовала картофельный салат и заговорила лишь после того, как проглотила.

–– Я не знаю, что ты хочешь знать. Спенсер и я встречаемся друг с другом с десятого класса.

–– Ты его любишь? –– он откусил большой кусок.

Руби подумала об этом мгновение, вспомнив блондинку, которая, как она самолично видела, оседлала Спенсера в его комнате.

–– Я думала, что люблю.

Что-то мелькнуло в глазах Зверя.

–– Но ты не уверена?

–– Я больше ничего не знаю, –– и девушка именно это имела в виду. За всю прошлую неделю ее жизнь изменилась. –– Могу сейчас я задать тебе вопрос?

Он только кивнул.

–– Когда я смогу устроить похороны папы?

Выражение его лица стало сердитым.

–– Если бы это зависело от меня, я бы свалил его в реку, чтобы аллигаторы могли им полакомиться. Но так как он был твоим отцом, Темплтон все устроит. Похороны пройдут через два дня. Все расходы я взял на себя.

Хотя ей было неприятно слышать, как он говорит об ее отце, Руби была слишком рада, что Линкольн позаботился о похоронах. Поэтому она позволила его замечанию проскользнуть мимо ушей.

–– Спасибо.

Он отмахнулся от ее слов благодарности.

–– Расскажи мне о колледже.

Проглотив следующий кусок, Руби вытерла рот салфеткой.

–– Я посещала Калифорнийский университет в Беркли в течение последних двух лет. Я учусь на ветеринара.

–– Ясно. И сколько еще до получения степени?

–– Более двух лет.

Зверь продолжал расспрашивать ее в промежутке между хищными перекусами пищи.

–– И если ты получишь опеку над своим братом, как ты сможешь ходить в колледж?

Руби не заглядывала так далеко.

–– Я не знаю. Полагаю, мне придется закончить год в местном колледже и выпуститься там.

Как бы она ни старалась, девушка не могла заставить себя отвести взгляд от лица Линкольна. Он действительно был зверем.

–– Могу я задать вопрос?

–– Можешь.

–– Откуда ты знаешь, что проклят, и это, –– она указала на его лицо, –– не какой-то врожденный дефект?

Линкольн перестал жевать и сделал большой глоток из своего бокала.

–– Ты провела последние два года в медицинской школе, Руби. Ты когда-нибудь видела рожденного ребенка, походившего на животное? Зверя?

–– Это не значит, что этого не может быть, –– слабо запротестовала она. –– Я имею в виду, просто потому, что у тебя другое лицо.

–– Мое лицо? –– перебил он, вскочив на ноги. –– Ты думаешь, это проклятие остановилось на моем лице?

Он внезапно поднялся, схватил подол своей рубашки и дернул ее над головой. После этого стащил перчатки.

Руби чуть не проглотила свой язык. Она прежде никогда не видела грудь такого размера. Мышцы вздувались от его плеч к поясу облегающих джинсов. Его живот состоял из одних мышц, которые были твердыми, как мрамор. Но его огромные когтистые руки поразили девушку больше всего. Она быстро оглядела его, испуганная и заинтригованная одновременно.

–– Прости. Я не хотела подразумевать, что это неправда. Просто пойми, мне трудно принять, что ты был проклят, чтобы быть зверем.

Он снова надел рубашку и вернулся на свое место.

–– Теперь ты знаешь.

И она знала. Что-то внутри нее хотело верить ему. Довериться ему.

–– И моя бабушка сделала это с тобой.

Это был не вопрос.

Зверь откинулся на спинку стула, его поразительные голубые глаза сияли от силы испытываемых им чувств, и продолжил рассказывать Руби историю о том, как он появился.

ГЛАВА 24

Линкольн внимательно наблюдал за Руби, рассказывая историю проклятия Агаты Этвуд и смерти матери, которая произошла во время родов. Он видел моментами страх в ее глазах, но ни разу она не прервала его или сделала вид, будто не верила ему.

На протяжении всего пересказа своего прошлого, Линкольн прокручивал в голове, как он держал Руби на руках и как она прижималась лицом к его шее. Девушка доверяла ему свою защиту.

Наконец Руби подняла руку.

–– А у моего отца были возможности, чтобы разорвать это проклятие?

–– Он знал об этом, –– признался Линкольн, вырвавшись из воспоминаний о Руби на его руках. –– Я считаю, что он имел их. Но, насколько мне известно, это знание умерло вместе с ним.

По какой-то причине Линкольн не мог заставить себя рассказать Руби о загадке, которую оставила для него ее бабушка. Он предпочитал ее страх, а не жалость. И он каким-то образом знал, что она жалеет его.

Он резко отодвинул стул от стола.

–– Иди сюда.

Страх вспыхнул в ее глазах, но она сделала то, что требовалось. Девушка медленно встала и обошла стол, остановившись около него. Линкольн схватила ее за руку, осторожно подталкивая вперед.

–– Закрой глаза.

Ее веки плотно сжались, и еле заметная дрожь прошла через нее. Если бы он не был так близко к ней, то вполне мог пропустить это. Зверь поднес ее руку к груди и прижал к своей коже.

–– Дотронься до меня.

Она облизнула губы, и он понял, что Руби нервничает, когда она поднесла ладонь и медленно провела по его шее.

–– Больше, –– убеждал он, закрыв собственные глаза.

Чувство, когда ее пальцы заскользили по меху его груди, должно быть самое невероятное ощущение, которое когда-либо испытывал Зверь. За все его двадцать девять лет он никогда не чувствовал прикосновения женщины так ярко. Стон соскользнул с его губ.

Он открыл глаза и обнаружил, что она смотрит на него с любопытством. Но эмоция исчезла так быстро, что он не сомневался, ему все показалось.

–– Достаточно.

Руби поспешила вернуться на свое место, лицо девушки было бледным и вытянутым.

–– Заканчивай со своей едой.

Он заметил, что у Руби дрожала рука, когда она подняла вилку, и решил снова поговорить. Почему это беспокоило его, он никогда не узнает.

–– Расскажи мне о своей жизни.

–– Моей... жизни?

Линкольн кивнул, отводя взгляд. Он не мог видеть отвращение, которое, как он был уверен, скрывалось в ее прекрасных глазах.

–– Твои любимые блюда, музыка, цвет... и тому подобное.

–– Хм, хорошо, –– нерешительно пробормотала она. –– Я люблю всю еду, но мое любимое блюдо –– стейк. Что касается музыки, мне нравится блюз, все песни Кенни Уэйн Шеппарда, Джонни Ланга, Стиви Рэй Вона. Мой любимый цвет –– красный.

Красный выглядел потрясающе на ней, подумал Линкольн, обдумывая все, что она поведала о себе. Отсюда причина, по которой он выбрал красное платье и рубины в ту ночь, когда она ужинала с ним. Цвет просто... подходил ей, как и имя.