Миссис Туф проигнорировала замечание девушки, переместившись вместо этого к шкафу и потянув за двери.

Руби в благоговении разинула рот, когда, по крайней мере, двадцать явно дорогих, совершенно невероятных платьев открылись ее взору. Прочистив горло, чтобы скрыть свой шок, Руби изучала остальную часть содержимого в тишине. Обувь каждого стиля и цвета ровными рядами стояла вдоль нижней части античного гардероба, наряду со множеством других видов одежды, аккуратно сложенной на верхней полке. Видимо, старик Бароне знал, что она приползет к нему, задолго до того, как она это сделала.

Горечь почти душила ее. Девушке потребовалась каждая унция мужества, чтобы оставаться в этой комнате, когда все, что она хотела, убежать отсюда и никогда не оглядываться назад. Но она не могла. Кэмерон нуждался в ней, и он был всем, что имело значение в этот момент.

Миссис Туф вытащила красивое красное платье из шкафа и положила его на большую кровать. Затем она открыла ящик и забрала некоторые другие предметы одежды, прежде чем выдвинула узкий ящик и достала какие-то драгоценности из их бархатистого дома. После того, как домоправительница взяла пару серебряных сандалий на высоком каблуке, она повернулась к Руби.

–– Вам помочь выбраться из вашего платья?

Руби покачала головой.

–– Я сама могу одеться. Вам нет необходимости оставаться.

Взгляд миссис Туф нервно переместился к двери.

–– Мистер Бароне приказал мне помочь вам.

–– Я вижу, –– пробормотала Руби саркастически. –– Мы не хотим разочаровать его величество.

Выражение лица домоправительницы можно было принять за комичное в любое другое время. Не сегодня.

Повернувшись к миссис Туф спиной, Руби развязала плечевые шнурки на сарафане и вылезла из него. Румянец залил ее щеки, когда она предстала перед женщиной почти голой, кроме пары коротеньких белых трусиков и босоножек на ней ничего не было.

–– Вам необходимо снять все, –– нерешительно прошептала миссис Туф. ––

Он хочет, чтобы вы надели это.

Прикрыв обнаженную грудь, Руби повернулась к кровати, чтобы взять одежду. Там оказался какой-то белый бюстье с маленьким красным бантиком между чашечками бюстгальтера. Два маленьких красных бантика покоились с обеих сторон в области бедер. Снизу свисали эластичные ленты, к которым, по-видимому, прикреплялись прозрачные чулки, покоящиеся под ними.

С трудом сглотнув, Руби подняла свой взор на зардевшуюся домоправительницу.

–– Где низ?

–– Его нет.

Руби отвернулась, не глядя на домоправительницу. Ее руки дрожали, когда она потянулась к ней.

–– Дайте это мне, пожалуйста.

Миссис Туф, к счастью, ничего не сказала, когда Руби, выскользнув из своих туфель, надела бюстье и сняла трусики. Затем она натянула чулки, прижала эластик к ленте вокруг своих бедер и снова протянула ей руку.

–– Платье.

–– Еще не слишком поздно, чтобы убежать, –– прошептала миссис Туф ей на ухо, когда одевала мерцающее платье через голову Руби. –– Беги и не оглядывайся.

Руби повернула голову и встретилась взглядом с женщиной.

–– Я не могу. Ставки слишком высоки, чтобы бежать сейчас.

Сострадание сияло в карих глазах миссис Туф.

–– Найди другой выход, девочка. Всегда есть другой путь.

–– Для меня его нет.

Руби разрешила миссис Туф помочь ей с платьем. Все было подогнано тютелька в тютельку, даже босоножки идеально сидели.

–– Садись прямо здесь, –– мягко потребовала миссис Туф, поглаживая подушку скамейки, стоящей перед туалетным столиком без зеркала.

–– Что случилось с зеркалом?

Миссис Туф отвернулась, но не раньше, чем Руби увидела беспокойство на ее лице.

Что-то прохладное коснулось кожи девушки, когда миссис Туф вернулась и приложила что-то к ее шеи.

–– Настоящие? -–– ахнула Руби, приподнимая сверкающее рубиновое ожерелье на свет.

–– Они принадлежали матери хозяина. Дай мне свою руку.

Руби подняла руку, позволяя домоправительнице застегнуть соответствующий браслет на ее запястье.

–– Ну, все. Готово.

Если бы не обстоятельства, окружающие ее, Руби бы испытала удовольствие от своего наряда. Она встала, надела серебряные каблуки и последовала за миссис Туф к лестнице. Облаченный Линкольн стоял у основания лестницы, все еще похожий на смерть, и только едва слышимый мягкий вдох был доказательством того, что он одобрил одежду Руби.

Девушка остановилась перед ним, ожидая, когда он скажет, что делать дальше.

Бароне продолжал стоять.

Она оглянулась на миссис Туф, надеясь, что та даст ей подсказку к тому, что он ожидал, она будет делать, когда Линкольн наконец заговорил. Но его слова были адресованы не Руби.

–– Как только ужин будет подан, вы должны уйти на всю ночь, миссис Туф. Я не хочу, чтобы меня беспокоили по какой-либо причине. Не забудьте сообщить и другим.

Сердце Руби подпрыгнуло к горлу. Он хотел, чтобы все ушли из дома, кроме нее. Значит, он планировал причинить ей боль? Мучить ее?

–– Тебе не нужно бояться, Руби Этвуд, –– прогрохотал Бароне, видимо, прочитав ее мысли. –– У меня нет намерения причинить тебе вред.

Руби молилась, чтобы он говорил правду. Хотя она знала, что он старше, тело под этим плащом было огромным. По крайней мере, шесть футов и шесть дюймов с плечами, которые могли бы соперничать с размерами полузащитника. Да он может переломить ее, как ветку, если захочет.

ГЛАВА 18

Зверь подождал, пока миссис Туф отправится на кухню, прежде чем протянул руку Руби. Ему все еще было трудно дышать после того, как увидел ее на вершине лестницы. Член настолько налился кровью, что это чуть не опустило его на колени. Теперь, когда раздувшаяся эрекция пульсировала до самого сердца, Линкольн чувствовал запах опьяняющего аромата, принадлежавшего Руби. Он еще сильнее затвердел.

Девушка приняла его жест помощи, но бунтарский свет, который он узнал, все еще сиял в глазах. Бароне обнаружил, что ему нравится мятежный дух девушки. Это делает ее более волнующей.

–– Прекрасно выглядишь, мисс Этвуд.

–– Не могу сказать того же, Грим.

Губы Линкольна дрогнули под плащом. О, как он будет наслаждаться, склоняя ее к своей воле.

Вместо того, чтобы посадить Руби на другом конце стола, как это было принято, Линкольн проводил ее к стулу рядом с собой. После того, как помог ей сесть, он занял свое место во главе слишком большого стола и предложил ей вина. Руби покачала головой.

–– Нет, спасибо.

Линкольн, сжимая решительно челюсть, схватил ее бокал и налил в него приличное количество сладкого красного вина.

–– Я настаиваю.

–– Вы всегда такой властный?

Ее вопрос разозлил его.

–– Ты здесь, пока я этого хочу. Ты будешь делать, что тебе сказали, без вопросов. Если ты не можешь следовать этому простому правилу, то можешь уйти прямо сейчас.

Руби подняла подбородок и схватила свой бокал. Она смотрела на него над ободом бокала, пока опустошала его. Линкольн знал, что она пила вино из вредности. Однако это не имело значения.

Миссис Туф суетливо вошла в комнату, Стайлс напрягся на каблуках. Они поставили несколько блюд в центре стола, прежде чем оставить хозяина на ночь.

Линкольн отмахнулся от них, даже не взглянув, его взгляд был прикован к красоте рядом с ним. Ему потребовались все силы, чтобы не опустить руку под стол и не провести пальцами по ее бедру. Идеальная грудь, которую он когда-либо видел, почти вываливалась из декольте ее рубиново-красного платья. Линкольн отвел взгляд, прежде чем опозорился бы, высвободив свою бушующую эрекцию и избавив себя от боли, которая пульсировала в паху с момента прибытия Руби.

Ужин состоял из жареной утки и молодого картофеля, приготовленного в легком соусе из хереса. На десерт были зеленый горошек, домашний хлеб и банановый пудинг.

–– Ешь, –– потребовал он, кивая на еду в центре стола.

Руби вздрогнула, но продолжила держать свой проклятый подбородок высоко поднятым. К удивлению Линкольна, она разрезала утку и помогла себе отломить кусочек приличного размера, прежде чем добавить картошку, горох и кусок хлеба.