–– Департамент по делам детей и семьи? Почему их привлекли?
–– Руби не имеет права опеки над мальчиком. Формально это подводит его под опеку государства.
Линкольн должен бы был ощутить больше удовольствия от новостей, чем сейчас почувствовал. Он сослался на недостаток сна после визита Руби.
–– Держи меня в курсе всего, что связано с ней или мальчиком.
–– Понял. Есть ли что-нибудь еще, что я могу сделать, лишь бы ускорить процесс с DCF?
Линкольн не был уверен, что заставило его покачать головой.
–– Нет. DCF меня не интересует.
–– Разрешите сказать, сэр?
Зверь внимательно наблюдал за ним из-под капюшона.
–– Я слушаю.
Темплтон перенес свой вес и поправил очки на носу.
–– Если ребенка увезти из дома, считаю, сестра сделает все от нее зависящее, чтобы вернуть его. Что угодно.
Понимание вдруг осенило его. Если Руби потеряет права опеки над своим братом, ей придется пройти через соответствующие юридические каналы, чтобы вернуть его. И без денег процесс может занять несколько месяцев, возможно даже лет. Что не оставит ей никакого выбора, кроме как принять предложение Линкольна.
Но что-то при мысли о похищении раненого ребенка у его сестры оставило плохой привкус во рту Линкольна. Хотя не должно. Если бы не Этвуды, Линкольн никогда бы не стал зверем, каким он являлся ныне.
–– Оставь мальчика в покое. Руби вернется. У меня нет никаких сомнений.
–– Вы уверены в этом?
Зверь шагнул вперед, останавливаясь в нескольких дюймах от испуганного Темплтона. Он навис над ним, заставляя адвоката отклонить голову назад, чтобы увидеть его.
–– Никогда не спрашивай меня снова. Ты работаешь на меня, Темплтон. Не забывай об этом.
Кадык Темплтона на его худой шеи задергался вверх и вниз.
–– Прошу прощения, я перешел границу. Этого больше не повторится.
Линкольн стоял там еще несколько ударов сердца, прежде чем вернуться обратно к окну.
–– Я получу Руби Этвуд, так или иначе. Ее унижение –– это только начало, Темплтон. Если мне предстоит быть монстром всю оставшуюся жизнь, то она проведет остаток своих дней, испытывая мои страдания на себе.
–– Очень хорошо, сэр. Все, что вы пожелаете, вам нужно только попросить. Я буду служить вам, как вашему отцу до вас.
Линкольн закрыл глаза при упоминании своего отца. Он обвинял Стэнфорда Бароне за свое проклятие не меньше Агаты Этвуд. Но все они умерли. Не осталось никого, кто мог бы заплатить за его мучения, кроме Руби Этвуд. И она заплатит...
* * * *
Прошел еще один день без новостей о Руби. Зверь продолжал рыскать по залам своего темного особняка, взволнованный и беспокойный. Он никак не мог перестать думать о молодой, приводящей его в ярость кареглазой красотке.
Неважно сколько раз он хотел обернуть руки вокруг ее горла и выдавить из нее жизнь, он знал, что не сможет. Нет, пока сперва не попробует ее.
Аромат Руби Этвуд застрял в его голове. Казалось, он не мог избавиться от ее мучительного запаха: мягкого чистого аромата, с которым он столкнулся в ее комнате в ту ночь, когда уходил.
Его член пульсировал под молнией, увеличиваясь до боли. У него была проклятая эрекция с того момента, как он несколько дней назад посмотрел на Руби. Вне себя, что она так повлияла на него, Линкольн вырвался из дома и направился прямо к реке.
Мужчину не волновало, что кто-то мог увидеть его. Ничто другое не имело значения, кроме как избавить свой разум от темноволосой красавицы с лучистыми глазами.
С возгласом отвращения Зверь практически сорвал плащ с плеч, стащил рубаху и сапоги. Джинсы заняли немного больше времени, так как его безумная эрекция мешала этому.
Прохладная вода реки ощущалась удивительно на его воспаленной коже. Он нырнул и появился где-то в центре. Откинув волосы с лица, Линкольн открыл глаза и увидел, как на расстоянии огни Французского Квартала издеваются над ним. Руби была там, среди тех огней.
–– Черт, –– зарычал он, борясь с воем, поднимающимся в горле. –– Черт бы тебя побрал!
ГЛАВА 14
–– Руби? –– голос миссис Флеминг проник в затуманенный сном разум Руби. ––
Проснись, дорогая.
Вытянув затекшие ноги перед собой, Руби открыла глаза и моргнула, увидев свою пожилую соседку.
–– Здравствуйте, миссис Флеминг. Что вы здесь делаете?
–– Я пришла посидеть с Кэмероном, чтобы ты могла пойти домой и поспать.
Руби покачала головой.
–– Я не могу оставить его. Он может...
–– Ты сляжешь рядом с ним, если что-нибудь не поешь и немного не поспишь. Не говоря о том, что тебе нужен душ. Я чувствую.
Руби проверила свои часы. Она спала почти час.
–– Я не могу пойти домой, миссис Флеминг. Я должна встретиться с директором ритуального бюро и поговорить о похоронах отца. Но я была бы признательна, если вы посидите с Кэмероном, пока я буду заниматься этим вопросом.
–– Конечно, дорогая. Я останусь так долго, как тебе надо.
Встав, Руби потянулась, взяла свой кошелек и бросила последний взгляд на брата, прежде чем выйти из палаты. Она спустилась на лифте на первый этаж, схватила чашку кофе и покинула больницу.
Похоронное бюро Гаскина, к счастью, находилось на Кэнал-стрит, в трех кварталах от больницы. Чем ближе Руби подходила к ритуальному дому, тем больше ее мутило. Она сделала глубокий вдох и остановилась перед массивными дубовыми дверями. Ты можешь это сделать, сказала она себе, дергая ручку и шагая внутрь. Ее отец мертв уже четыре дня. Время работает не на нее.
–– Могу я вам чем-то помочь? –– пожилой мужчина, одетый в безукоризненный черный костюм, шагнул навстречу.
Руби с трудом сглотнула и встретилась с его пытливым взглядом.
–– Меня зовут Руби Этвуд. Вчера мы говорили о похоронах моего отца.
–– Ах да, мисс Этвуд. Сюда.
Руби проследовала за ним в небольшой кабинет справа и заняла место за красивым столом с черной табличкой, где было написано Лэнс Трумэн.
–– Я искренне сожалею о вашей утрате, мисс Этвуд. Потерять любимого человека и хоронить его –– это достаточно тяжело. Вот для чего я здесь. Давайте начнем с того, что вы ищете.
–– Самая дешевая вещь, которая у вас есть, –– прошептала Руби, не в состоянии встретиться с ним взглядом. –– У моего отца не было страховки.
Мистер Трумэн поерзал на сиденье и открыл толстый каталог, который лежал перед ним на столе.
–– Ясно. Это самые дешевые гробы, которые мы делаем, –– он мягко подтолкнул каталог к Руби.
–– Две тысячи долларов? –– ахнула Руби, наконец-то поднимая взгляд на директора похоронного бюро. –– Это самые дешевые?
–– Боюсь, что так, мисс Этвуд. Единственный вариант, который я могу предложить вам –– это кремация.
Живот Руби сжался.
–– Я не могу кремировать его, мистер Трумэн. Мы – католики. Кремация – не вариант.
–– Я не хотел вас обидеть, –– заверил девушку директор похоронного бюро, кивнув в сторону каталога. –– Но самая дешевая услуга, которую мы можем предложить, будет стоить около шести тысяч долларов. И это вышеупомянутый вариант.
–– Шесть тысяч долларов? –– Руби задохнулась в недоумении. –– Но вы только что сказали –– две тысячи.
–– Сам гроб стоит две тысячи, –– поправил мистер Трумэн. –– Вся организация похорон будет стоить около шести тысяч. И это без налога.
Слезы угрожали пролиться, но Руби заставила их исчезнуть. У нее не было решения, и, честно говоря... она выдохлась.
Она встала на нетвердых ногах.
–– Я буду на связи.
Бросившись из кабинета, Руби прорвалась через деревянные двери, пошатываясь, пошла вниз по тротуару и нырнула в переулок. Слезы всерьез грозили политься. Паника разгоралась в груди, удушая своей силой. Руби не могла дышать. Большой мучительный всхлип вырвался из нее, заставив прислониться к стене в поисках опоры. Из нее вырвался вопль, и ноги не удержали ее. Она скользнула на землю в безумном нагромождении горя и агонии.
