Выйдя из дома, Розали едва не налетела на Эммета, который, стоя на крыльце, разговаривал с кем-то по телефону.

- Да не волнуйся ты, Джас! Крышу я укрепил еще осенью, стены проконопатил. Не замерзнут трубы. И зефир твой будет в полном порядке. - Странная фраза привлекла внимание девушки, и она прислушалась. - …Нет, тебе не обязательно приезжать. Проведи Рождество с девочками, я справляюсь, - бородач немного помолчал, видимо, слушая реплику собеседника, а потом продолжил уже совсем другим тоном, сухо и официально: - Нет, не смогу. Не раньше февраля. Мне нужно еще немного времени, Джаспер. Спасибо, что понимаешь. Мне самому неудобно, что Клируотер там за меня отдувается, но тут уж ничего не поделаешь, - уже мягче договорил он и, прежде чем отключиться, еще раз поздравил своего собеседника с наступающим Рождеством.

Сейчас, при свете дня, Розали разглядела, что бунгало было не единственным строением на этой поляне. Чуть в стороне, полузанесенный снегом, стоял небольшой, но основательный, сложенный из толстых бревен сарай с широкими воротами и крошечным оконцем под чуть скошенной крышей, на которой лежал огромный сугроб, придававший этому домику совершенно сказочный вид. От бунгало к нему вела расчищенная тропа.

Солнце белесым пятном едва-едва пробивалось сквозь снежное марево, снег крупными хлопьями мягко сыпался с тусклого неба и оседал на еловых лапах. Девушка вдруг почувствовала себя ребенком, попавшим в снежную сказку. Она раскинула руки, как крылья, и навзничь опрокинулась в сугроб.

- Что ты делаешь? – воскликнул бородач, спускаясь с крыльца.

- Снежного ангела, - с улыбкой сказала Розали. – Неужели ты не делал таких в детстве?

Эммет неожиданно помрачнел:

- Вставай, простудишься, - ответил он хмуро и отвернулся.

- Не могу – крылья испорчу, - рассмеялась Розали. – Пожалуйста, дай мне руку.

Великан помедлил несколько мгновений, но потом все же нашел внутри длинного рукава куртки ее горячую ладошку. Одним мощным рывком он выдернул девушку из сугроба, не повредив отпечаток крылатой фигуры, и тут же знакомо охнул.

- Что с тобой? – настороженно спросила Розали, заметив его напряженное лицо.

- Да так… - неохотно ответил мужчина и тут же поспешно сменил тему: - Хочешь, я тебе что-то покажу? – весело спросил он, и Розали, удивившись внезапной смене настроения бородача, подняла на него глаза. – Пойдем, - Эммет потянул ее за собой по тропе.

Он с усилием приоткрыл тяжелую створку ворот, и изнутри пахнуло таким знакомым теплым духом, что Розали чуть не взвизгнула от восторга.

- Лошадь!.. – замирающим голосом прошептала она, заглядывая в полутьму.

- Тсс! – Эммет прижал к губам палец. – Он обидится. Не лошадь, а чистокровный скаковой жеребец Зефир. Сын Замфиры и Егеря, вице-победитель последнего дерби трехлеток в Санта-Аните. Сейчас я вас познакомлю. Подожди здесь.

Не прошло и двух минут, как ворота конюшни открылись и в них в облаке пара появился Эммет, держащий под уздцы рослого серого в яблоках жеребца. Конь взволнованно прядал ушами, переступал передними ногами и косил на Розали прекрасными лиловато-карими глазами.

- Вот, - гордо сказал бородач, выводя жеребца вперед. – Позволь тебе представить, Ангел. Знаменитый Зефир собственной персоной. Гордость семейства Уитлоков, любимец Джаспера – сразу после жены и дочери, а иногда кажется, что и наравне, - хохотнул Эммет. – Жена, во всяком случае, иногда ревнует. Летом хозяева живут здесь сами, а на зиму нанимают кого-нибудь присматривать за домом и заботиться о Зефире.

- Понимаю, - кивнула Розали. Значит, бородач был не водителем или охранником, как ей подумалось вначале, а конюхом. Редкая профессия. – А ты хорошо разбираешься в лошадях? – спросила она.

- Постольку-поскольку, - Эммет пожал плечами и повел Зефира по расчищенной тропе. – В детстве часто гостил у деда на ранчо, но там были кони попроще, для работы. А на этого и дыхнуть страшно, сумасшедших денег стоит. Но справляюсь пока, хозяева довольны, жеребец вроде тоже не жалуется. Ну а ближе к следующим скачкам хозяин сам им займется, тренера приставит. Я-то здесь только до конца января… - Эммет осекся и снова сменил тему: – Прокатишься?

И Розали не отказалась. Вспомнив уроки верховой езды, она довольно лихо проехалась на Зефире без седла по небольшому расчищенному в снегу кругу. Застоявшийся жеребец норовисто приплясывал, но девушка чувствовала себя уверенно, ведь великан-конюх не выпускал из рук петлю длинной корды. Ловко соскользнув со спины коня в крепкие объятья бородача, она на несколько мгновений оказалась с ним лицом к лицу и вдруг удивилась тому, как открытая улыбка преобразила его обычно угрюмое лицо.

Теперь Розали почти не сомневалась, что конюх совсем ненамного старше ее самой. В его неухоженной темно-русой шевелюре, как и в бороде, не было ни одного седого волоса, тонкие морщинки возле серых глаз говорили только о том, что их владелец любит смеяться. Даже в таком запущенном виде Эммет был по-мужски привлекателен.

У Розали на несколько секунд перехватило дыхание, она не удержалась и осторожно, кончиками пальцев провела по его щеке. Борода оказалась мягче, чем она ожидала. Но улыбка Эммета неожиданно померкла, побледневшие губы сжались в тонкую линию, и Розали, словно очнувшись, отдернула руку и смущенно освободилась из крепких рук конюха.

- Ну что, поедешь со мной откапывать свою малютку? – спросил он вдруг как ни в чем не бывало.

- Конечно, - отозвалась девушка, в очередной раз удивившись противоречивости этого человека.

Они возвратились в бунгало уже в сумерках – усталые, промокшие, голодные, но счастливые, как дети. Правда, перед крыльцом Эммет на секунду остановился, словно не решаясь сделать первый шаг, а Розали дурашливо потянула его на себя за концы длинного шарфа, как будто заводила в дом коня. Эммет тяжело оперся о перила, однако потом довольно бодро взбежал по ступеням, и девушка мельком подумала, что если уж такой силач с трудом переставляет ноги, то ей и подавно завтра будет не встать из-за боли в мышцах. Привстав на цыпочки, чтобы заглянуть в теплые серые глаза великана, Розали прошептала:

- Спасибо тебе… Я уже и забыла, какая она – настоящая жизнь…

***

Прозрачный свет луны, пробиваясь сквозь полуопущенные жалюзи, прошивал пространство маленькой гостиной серебряными нитями. В очаге горел огонь, разбрасывая оранжевые блики. Ночь делала все чуть-чуть ненастоящим.

- Ангел, ты не спишь?

- Нет, - ответила она с порога «своей» комнаты, закутанная в одеяло.

- Иди ко мне, - позвал он тихо. Она вошла и села рядом, подобрав под себя ноги в грубых шерстяных носках.

В этом было что-то неправильное, но ночь делала все чуть-чуть ненастоящим.

- Ты такая красивая, Ангел, - прошептал он, осторожно притягивая ее к себе огромной рукой. Она не сопротивлялась - опустила голову на его плечо, почувствовав щекой мягкую фланель рубашки. В этом было что-то мучительно-правильное, но ночь делала все чуть-чуть ненастоящим. - Расскажи о себе, - попросил он, и она почувствовала его дыхание у себя на щеке.

В этом было что-то опасное, но ночь делала все чуть-чуть ненастоящим.

- И что ты хочешь знать?

Конечно, едва ли он хотел услышать публичную версию ее жизни, которую она знала назубок и не раз, слегка перефразируя, излагала журналистам и ведущим ток-шоу. К тому же ей совсем не хотелось врать этому странному противоречивому мужчине.

- Ну, например… Куда ты ехала, я знаю, а вот откуда? Если это не слишком личное, разумеется…

Она не видела его серых глаз, но легко могла представить, как он смотрит на нее – внимательно, с искренним интересом.

- Не слишком, - Розали вздохнула. – Есть такой городишко, Форкс, слышал?

- Приходилось, - Эммет кивнул и повозился, устраивая ее поудобнее. Надежный с виду диван жалобно заскрипел под ними. И в этом было что-то двусмысленное, но ночь делала все чуть-чуть ненастоящим. – Даже бывал там как-то. Проездом.