Разбудило ее прикосновение к щеке возле виска чего-то неприятно пахнущего, холодного и вроде бы даже острого. Ойкнув, Розали резко открыла глаза и попыталась отстраниться, но бородач крепко держал ее голову, не давая пошевелиться.

- Что ты делаешь? – возмутилась она, пытаясь освободить из-под пледа руки.

- Не дергайся! – скомандовал верзила, по-прежнему прижимая что-то к ее щеке. – Если не хочешь, чтобы шрам остался. Где же ты так приложиться успела? Я вчера и не заметил, а тут смотрю – кровит. По-хорошему, так надо бы пару швов, но разве в такую погоду доктора где найдешь.

- Наверное, об елку, - проскулила девушка, смутно припоминая, что в борьбе с острым еловым суком вчера, кажется, действительно сильно оцарапала щеку, но тогда обратила внимание только на пострадавший жакет.

При утреннем свете, который пробивался сквозь полуопущенные жалюзи, Розали осмотрела хижину – она была совсем не такой убогой, как показалось на первый взгляд: натуральные материалы – дерево и камень – использованные в интерьере, ввели ее накануне в заблуждение, но в каждой детали чувствовалась рука опытного дизайнера.

- Спасибо…

Мужчина смущенно кашлянул и басовито произнес:

- Не за что, - а потом добавил: - Я Эммет.

- Розали Хейл, - ответила девушка, не особенно ожидая, что ее странному спасителю окажется известно ее имя.

- Правда? – неожиданно отреагировал бородач… то есть Эммет. – Та самая Розали Хейл?

Розали слабо улыбнулась: ей нравилось, когда ее узнавали. Кажется, последние месяцы это было единственным, что еще как-то позволяло ей держаться на плаву. Кроме надежды на несостоявшуюся помолвку, конечно. «Отложенную, - поправила она себя. – Отложенную помолвку. Не надо падать прежде выстрела – еще не все потеряно». Вообще-то Розали не обольщалась насчет своего дарования – да, в руках талантливого режиссера она была способна на многое, но после смерти Кевина такие режиссеры ей больше не попадались. Однако изнанка ее профессии – не для посторонних глаз, в то время как имидж преуспевающей кинодивы – почти половина успеха. А то, что бородач… то есть Эммет, хоть и не сразу, но все же узнал ее, не могло ей не льстить.

- Да, та самая. Розали Хейл, «Золушка из захолустья».

- Какая еще Золушка? – недоуменно переспросил бородач. – Почему? Нет, ты Ангел, я просто не сразу узнал, давно не видел этот клип. Да и ты изменилась…

Розали смутилась:

- Ох, Ангел… Да, кажется, это тоже я, - улыбнулась она, натягивая на плечи плед. Кто бы мог подумать, что этот альбом еще помнят. – «Грешный Ангел», июнь две тысячи шестого…

- Ангел… - довольно повторил Эммет, осматривая обработанную царапину. - Ну вот. Теперь должно до свадьбы зажить.

- Лучше бы все-таки до помолвки, - грустно пошутила Розали, представляя в каком виде явится на самую ответственную вечеринку в своей жизни: с поцарапанным лицом, обломанными ногтями и в порванном жакете.

- До помолвки? – переспросил бородач. И вдруг зло усмехнулся: - Ах да, с тем хлыщом, который даже не удосужился забрать тебя с дороги?

Розали поежилась, вспомнив вчерашний вечер, ссору с Ройсом и последовавшую за ней отвратительную сцену. Но все же вяло возразила:

- Зачем ты так? Ты же его совсем не знаешь…

- Неужели? – Эммет подбросил полено в огонь и повернулся к ней. – Поверь, я бы нашел способ вытащить свою женщину из такой передряги. Костьми бы лег.

Розали вспыхнула – здоровяк сказал именно то, о чем она не позволяла себе думать, и… это оказалось больнее, чем она предполагала. Но в ее ситуации выбирать не приходилось, поэтому она проглотила все ядовитые слова, которые готовы были сорваться у нее с языка, и тихо сказала:

- Ну что ж, значит, твоей жене повезло больше, чем мне. Однако иногда жизнь просто не дает выбора.

- Нет у меня никакой жены, - буркнул, мрачнея, Эммет. – Это я так, к примеру. Но ты не права, Ангел. Выбор есть всегда.

Розали тихо покачала головой, а бородач – неужели он совсем недавно казался ей угрюмым и злым? – осторожно поправил на ней плед и упрямо подтвердил:

- Всегда, Ангел. Просто многие предпочитают его не замечать.

***

«Надо бы позвонить Ройсу, - лениво подумала Розали после завтрака, в котором было столько калорий и холестерина, сколько не содержала ее недельная диета, и в этот момент, как по команде, раздалась знакомая мелодия входящего вызова. Девушка торопливо потянулась к своему мобильнику, а Эммет, нахмурившись, молча вышел из дома, впустив в маленькую гостиную клубы морозного воздуха.

Разговор с Кингом получился недолгим и деловитым. Он не стал извиняться, а она сделала вид, что ничего не случилось. Их ссоры почти всегда заканчивались чем-то подобным. Ройс сообщил, что федеральную трассу обещают открыть уже вечером, но ехать на ночь глядя ей не советовал, попросил подождать до утра, а еще лучше – пока как следует не рассветет. Прощаясь, как всегда, сказал, что любит. «Я тоже», - довольно натурально ответила Розали и разъединилась.

Эммет вошел с улицы с небольшой охапкой дров, и девушке показалось, что он ожидал окончания разговора прямо за дверью.

- Вроде бы чуть распогодилось, - бодро сказал он, немного неловко скидывая дрова возле очага. – Но снег еще идет. На крыше джипа целый сугроб. Твою малявку, наверное, уже вообще из-под снега не видно. Жаль будет, если ее какой-нибудь бульдозер помнет, когда дорожная техника до нас доберется, эта красавица небось кучу денег стоит.

- Ну, твой джип тоже не из дешевых, - Розали почему-то не захотелось говорить о том, что ее «Ауди» - подарок Ройса на годовщину их знакомства, поэтому она решила сменить тему, но досадливо прикусила губу, с опозданием подумав, что напоминать ее спасителю о его социальном положении, наверное, не слишком тактично.

- Да… наверное, - Эммет пожал плечами и собрался уходить.

- Можно… с тобой? – неожиданно спросила Розали.

Мужчина обернулся, окинул девушку с ног до головы удивленным взглядом, молча открыл стенной шкаф и вскоре уже держал в руках пуховик с капюшоном и меховые сапоги.

- Твои ботиночки еще сыроваты, да и на носки не налезут, но я тут нашел кое-что. И куртку вот накинь, твоя совсем никуда не годится, а в моей утонешь.

Девушка скептически оглядела предложенное, размышляя, кому могла принадлежать мужская куртка известного спортивного бренда, слишком маленькая для Эммета, и вдруг, словно спохватившись, замотала головой:

- Я это не надену. Где моя одежда?

- Твоя одежда? Да твоя одежда только для города и годится. А у нас тут не город. Так что не капризничай, Ангел.

Розали упрямо покачала головой. Вчера ей было все равно, как она выглядит – так сильно она замерзла и устала. Но то было вчера. А сегодня – это сегодня. Рано утром, умывшись, Розали первым делом осмотрела царапину у себя на щеке. Затем расчесала и заплела в две косы не слишком свежие волосы и аккуратно подстригла обломанные ногти – в общем, как могла попыталась привести себя в порядок. И нельзя же позволить себе весь день ходить в спортивных штанах чудовищного размера и рубахе с жилетом, смотревшихся на ней как просторный халат! Красота – это ее профессия, ее инструмент! Розали готова была скорее мерзнуть, чем выглядеть уродливо, о чем тут же и заявила в довольно энергичных выражениях.

- Ну, извини, Ангел, - рассердился Эммет. - Шелков и бриллиантов, достойных твоего королевского величества, у меня тут нет. Так что ты остаешься, я еду один, - отрезал он.

Розали обиженно отвернулась и тихо всхлипнула: неужели же этот дикарь не понимает?..

Вдруг огромные руки осторожно опустились ей на плечи.

- Ты прекрасна в любой одежде, Ангел… - от этого хриплого шепота Розали бросило в жар. – И напрасно думаешь, что какие-то тряпки могут тебя украсить или изуродовать. Не могут. Одевайся, я жду тебя в машине. Роки, пойдем.

Входная дверь хлопнула, и девушка неуверенно улыбнулась. Ей миллион раз говорили, как она красива, когда она действительно была красива, - и она принимала комплименты как должное, как справедливое вознаграждение за те усилия, которые прилагала для поддержания своей красоты. Но никто и никогда не говорил ей того, что сейчас сказал этот странный человек.