– Ну как хотите. Поеду, прокачу цыпочек. – Ослепительный блондин садится в шикарную машину и уезжает.

Марк поднимает трубку и вызывает своего водителя. Наш «Мерседес» намного скромнее «Бентли» Алекса, но он такой милый сердцу и комфортный, что я явно предпочла бы его.

В машине Марк довольно долго молчит, потом кладет руку на мое колено.

– В университете Алекс увел мою девушку. Я ею очень дорожил. Мы тогда крепко сцепились. Яна была самой красивой на курсе, аж ноги подкашивались при виде такой красоты. Длинная шея, как у лебедя, волоокие глаза, гордая, недоступная. Сама понимаешь, я на автомате включился в борьбу. Я ухаживал, дарил огромные букеты, подарки, она довольно быстро сдалась. Я только потом понял, что она любому согласилась бы подарить свою благосклонность, лишь бы он был богат. А потом появился Алекс. Он скорее насолить мне хотел, нежели получить именно Яну. Мне быстро донесли. Когда я узнал о них, я был в такой ярости! Я боялся убить кого-нибудь из них. Я встретил их на вечеринке, Яна, увидев меня, испугалась, столько гнева во мне тогда было! Мы сцепились, переломали кучу мебели, посуда поразбивалась, нас еле растащили. Я потом ездил извиняться перед владельцем заведения, к счастью, он оказался мужик что надо. Я оплатил ему счет за разбитую обстановку, выпили с ним, поговорили.

Надо сказать, Алекс бросил ее очень быстро, буквально через несколько месяцев. Иначе и быть не могло. Яна приехала ко мне, у нее был комплект ключей от моей квартиры, валялась в ногах, рыдала, умоляла простить. Но я не мог ее простить. Этого ощущения омерзения я не забуду никогда. Замки в дверях мне пришлось поменять. Яна пошла по рукам. В последний раз ее видели с каким-то омерзительным жирным старым мудаком. Поэтому я не был рад видеть его сегодня. А ты…

Тут Марк замолчал.

В зеркале заднего вида вижу преисполненные сочувствия глаза водителя. Он, судя по всему, возит Марка уже тысячу лет. Мы молчим, Марк проводит рукой по моему лицу и вдруг наклоняется, чтобы поцеловать меня. Я уклоняюсь – мы ведь еще не одни.

У подъезда моего дома Марк отпускает водителя и поднимается вслед за мной на 6-й этаж. В квартире я успеваю только сбросить туфли и положить клатч на тумбочку, как любимый сгребает меня в охапку и уносит в спальню.

Утром следующего дня я просыпаюсь от восхитительного запаха кофе. Через минуту в дверь просовывается довольное лицо моего жениха.

– Тарам-парам, мадемуазель, завтрак в постель!

Марк приносит поднос, на подносе круассаны (и когда успел купить?), 2 чашки капучино, апельсины, тосты, ветчина, вареные в мешочек яйца. Мой любимый присаживается на краешек кровати и помогает мне утолить голод.

– Моя мама всегда запрещала мне есть в кровати, – бубню сквозь набитый рот.

– А мама не учила тебя не болтать во время еды? – парирует с усмешкой Марк. – Не беда, это твоя кровать, мамы рядом нет, так что можешь делать, что хочется.

Утро выходного дня – именно то, что надо влюбленной паре.

– До свадьбы осталось меньше месяца, – говорю Марку и чувствую, что готова впасть в панику.

– Не переживай, все под контролем.

Звонок в дверь прерывает нашу милую беседу.

– Кто это?

Марк идет к двери, открывает ее и в квартиру врывается вихрь. Джонни! Наш знаменитый устроитель свадеб. Джонни не совсем натурал, но поскольку мы с Марком ни разу не гомофобы, нам с ним очень комфортно.

– Я скоро сойду с ума! – вопит Джонни и картинно заламывает руки. – Времени ноль, мастера косорукие, грузчики тупые, я так больше не могу!!!

– Ничего, – доносится с кухни голос Марка, – Джонни, милый, я забронирую тебе местечко в самой уютной психоневрологической больнице, какую только можно найти в Москве.

– Ну не душка ли? – мгновенно растаял Джонни. – Тебе, милочка, определенно везет. Я ему, конечно, могу попенять только на то, что он не гей, но в остальном… Так, не будем терять времени зря!

И на меня обрушился целый водопад каталогов. Марк убежал в спортзал, не просидев с нами и получаса. Вслед ему полетели гневные вопли Джонни, что он еще не подобрал идеальную бутоньерку.

Месяц пролетел как три дня. И вот я уже стою утром, оглушенная, в белом платье, вокруг суетятся Джонни, визажист, парикмахер, подруги. Надо сказать, мой знаменитый устроитель постарался на славу. У меня все абсолютно идеально. Все шикарно! Но, к слову сказать, я не люблю, когда все прекрасно. Ощущаю какой-то подвох, как будто в этот момент может случиться что-то неприятное. Но я отгоняю эту мысль, боясь сглазить, прогнать неземное, эфирное счастье.

Стилисты очень быстро завершили свою часть работы и, поздравив меня, скрылись за дверью. Джонни убежал контролировать работу операторов, снимающих на видео процесс выкупа невесты. Я сижу в комнате одна, похожая на воздушный зефир, и рассматриваю себя в зеркале. Какое-то странное ощущение, что это все происходит не со мной. Это не я собираюсь выйти замуж за лучшего мужчину на свете, это другая девушка, очень милая, да, но не я.

Смех и взвизги за дверью становятся все громче, и я понимаю, что самый ответственный момент в моей жизни приближается с космической скоростью, и так же неотвратимо. Дверь распахивается и в квартиру вваливается не меньше двух десятков человек. Их очень много. Во главе всей компании, окруженный элегантными друзьями в костюмах, Марк. Безупречный костюм, галстук-бабочка, нежно-розовая бутоньерка в кармане. Джонни, ты – гений!

Под общий вздох восторга Марк опускается на одно колено и надевает мне на ногу подвязку. Мы спускаемся вниз, возле подъезда нас ждет черный лимузин. Видеооператоры снимают все происходящее на камеру, я, если честно, боюсь вздохнуть. В ЗАГС мы подъезжаем минута в минуту, навстречу нам выходит женщина лет 50-ти в нарядной блузке с жабо и юбке.

Звучит приветственный марш, нас приглашают в зал. Как только я собралась сделать первый шаг вслед за сотрудницей ЗАГСа, за спиной послышался непонятный шум. Что такое? В холл врывается целая толпа молодых людей во главе с Алексом. Половина из них в костюмах, половина в чем попало.

Марк делает угрожающий шаг навстречу нарушителям спокойствия. Сотрудница учреждения пытается выяснить, что случилось. И тут Алекс поднимает руку, требуя тишины. Все замолкают.

– Даш, привет! – говорит Алекс.

– Привет, – отвечаю я. – Ты можешь объяснить, что ты здесь делаешь? Мы решили не включать тебя в список приглашенных, по причине, о которой ты сам, наверно, догадываешься.

– Даш, ты хороший человек, – говорит мне Алекс, и лицо его покрывается красными пятнами. – Я наводил справки. Так вот, у нас с этим чуваком, что рядом с тобой, может, и есть некоторые разногласия. Я его терпеть не могу, да и ну его на хрен. Так вот, а тебе я ничего плохого не желаю. И прежде чем ты выйдешь за этого замуж, спроси себя и его, кстати, все ли ты о нем знаешь? Быть может, что-то он от тебя утаил?

– О чем ты? – спрашиваю его и с ужасом ощущаю, что язык пересох и почти перестал меня слушаться. – Что ты имеешь в виду?

– Ты в курсе, Даша (а я думаю, ты как без пяти минут жена должна знать), что у Марка вообще-то есть ребенок, сын? Он тебе все о себе рассказал?

– Ребенок? Какой ребенок? – у меня зашумело в ушах.

– Я повторю, у Марка есть сын. Он тебе об этом говорил?

Больше Алекс ничего сказать не успел, потому что Марк одним прыжком оказался возле него и ударил его кулаком по лицу. Толпа пришла в движение, я скорее увидела, чем услышала, как отчаянно завизжала сотрудница ЗАГСа, как подбежала охрана, а все мужчины и с той, и с другой стороны устроили потасовку. Я развернулась и, не обращая внимания на крики, пошла в сторону выхода. Девушки пытались меня остановить, что-то говорили, но я не слышала ни слова. Мой взгляд уперся в глаза Джонни и я пошла прямо к нему.

– Дай мне денег, Джонни, – сказала я.

Тот сочувственно кивнул и вытащил из кармана брюк пачку пятитысячных купюр. Я автоматически забрала у него деньги, сказала, что верну все при первой же возможности и вышла прямо под поток машин. Кто-то загудел, закричал. Я вышла на проезжую часть и остановила первое попавшееся такси.