На окраине Осаки очень милые маленькие отели. В одном из них я и проснулась ранним мартовским утром. За два дня, проведенных в чужой стране, довольно сложно освоиться, почувствовать местный ритм, расслабиться. Я так давно мечтала попасть в Японию и не поверила своим ушам, когда руководитель назвал мое имя в числе трех счастливчиков, назначенных сопровождать его в поездке в Страну Восходящего Солнца. У Босса – одна половина сотрудников компании его обожала, а вторая ненавидела – были азиатские корни, поэтому он был суров, порой мог довести кого-нибудь из новеньких до истерики, но при этом всегда безупречно вежлив, отменно учтив с клиентами, зато безобразно невежлив с сотрудниками его собственной компании. Для него мы были мусор, клоака, что угодно, только не люди. Он мог не ответить на вопрос, если считал его несущественным, а за три глупых вопроса полагалось увольнение. С выплатой выходного пособия, к счастью.
Я считалась уже не из новичков, но и к «старичкам» еще примкнуть не успела. Да и не хотела. «Старички» были сплошь холодные, как айсберги в Ледовитом океане, надменные женщины неопределённого возраста, что-то между 40 и 45 годами. На вид каждой было не дать больше 35. Все высокие, ухоженные, скуластые, на высоких и острых, как лезвие ножа, шпильках. Заговорить хоть с одной было ошибкой, сравнимой лишь с неумением пользоваться офисной кофе-машиной. Мне повезло, я была от природы молчалива, поэтому меня, так сказать, пронесло. Говорят, что карьера особенно удается тем, кому не везет в личной жизни. Я не могла сказать о себе ничего подобного, потому что в любви мне так же катастрофически не везло, как любой среднестатистической офисной мышке. Да, я тоже была серой мышкой, глупо отрицать очевидное.
Поначалу я, как и все офисные дурочки, заглядывалась на клиентов, которые приезжали к Боссу на переговоры и наивысшим счастьем было поймать дружелюбный взгляд гостя, не говоря уже о заинтересованном. Честь разносить кофе выпала мне лишь на 4 месяца, после меня повысили до менеджера, и чаи стала подавать Ленка-коленка, высокая и статная, надо признать, секретарша Босса. Та еще стерва, добавлю от себя. Моим самым любимым клиентом (какое дурацкое, заезженное, но необходимое слово, ибо иного еще не придумали) был постоянный партнер Босса. Он был атлетически сложенным брюнетом с неизменной короткой, но очень стильной стрижкой, загадочной белозубой улыбкой и умопомрачительными бицепсами. Все девчонки в компании были влюблены в него, но, увы, тот был окончательно и бесповоротно женат. Лишь однажды я видела его в гневе, когда сорвалась безумно дорогая сделка, которая стоила нашему Боссу кучу потраченных нервов и денег, но и тогда – прости, Господи! – он был прекрасен.
Очень скоро я поняла, что отчаянные поползновения новеньких секретарш поймать и женить на себе мало-мальски обеспеченного клиента компании обречены на неминуемый, а порой и позорный провал. За все 10 лет максимум, на что могла сподобиться очередная смазливая девчонка, так это на совместный уход с веселой вечеринки, за которым следовало незамедлительное увольнение с суровым штампом «за нарушение корпоративной этики». Отсрочку мог дать только хоть немного затянувшийся роман с клиентом, но ни одна из интрижек не протянула больше 2-3 месяцев. Пяток секретарш на таком точно погорели.
Наблюдения за романтическими фиаско на службе заставили меня стать еще более осторожной, поэтому Босс и был ко мне более-менее благосклонен, потому что точно знал, что ни в одной зарубежной стране я не опозорю его компании, повесившись на шею очередного мачо. Итак, я попала в Японию. Где-то в этом отеле, в апартаментах класса люкс, храпел мой любимый шеф. У нас было всего два дня на переговоры и заключение контракта. Я люблю путешествия, но пока мало где побывала, так, стандартный набор из Турции и Египта. А Япония не была бы мне по карману, будь я обычным туристом. Слава богу, о тратах я могла не думать, так как за все платил щедрый Босс.
Долго думать, мечтать и строить планы мне не пришлось. В номер, как всегда почти без стука, ворвался Босс. Хорошо, что я с утра уже умылась, оделась и почистила зубы. За границей, особенно в служебной командировке, надо быть готовой к любому повороту событий.
– Так, Мышь, звони в гонг, буди Рому и Анюту, едем, машина будет здесь через 10 минут! – с этими словами Босс унесся так же стремительно, как и прилетел.
Ну вот. С Боссом не соскучишься. Рома, конечно, спит крепким сном. Все девчонки в офисе были в курсе его личной жизни. Одна залетная девица из ночного клуба, пользуясь случаем, утащила дорогие часы Ролекс из его квартиры. А нефиг спать, когда в твоем доме малознакомые люди. В полиции она заявила, что часов на нем не было, мол, по пьяни потерял. На том и разошлись. Рома – переводчик Босса, шеф на него периодически ругается, но терпит, так как такого талантливого словоплета еще поискать. Японский тот знает так себе, поэтому Босс заказал себе еще одного, но уже местного переводчика. Анюта – а точнее Анна Михайловна – самая-самая из «старичков», надменная, но иногда весьма кокетливая (это по настроению), уже сидела в холле, с кипой папок в руках. Идеальный маникюр и замысловатая прическа, как всегда, прилагались. И когда она успела это накрутить? Не иначе как два часа просидела в салоне за углом. Рома успел привести себя в порядок в самую последнюю минуту и прибежал, когда Босс уже выходил из лифта. Этот шельмец знает, что делает. Босс в такие дни и секунды опоздания не простит.
Переговоры были как всегда предельно скучные, все подписали быстро. Японцы, ухоженные донельзя, были довольны не меньше нашего. До чего милая нация!
Самолет домой вылетал поздно вечером. Я, Босс, Рома и Анюта прилетели в Шереметьево, получили багаж и разъехались по домам. Самодур укатил к себе на Фрунзенскую, Анюта в Коньково, Рома к бабуле в Домодедово, а я – на любимую Павелецкую. Мои коллеги меня часто подкалывали, как это я умудрилась забуриться в самый центр, хотя доходы чуть больше барышей церковной мыши. Я обычно на такие шутки отмалчивалась, так как полемизировать на эту тему бесполезно. Я давно заметила, что если озорнику не отвечать на его плоские шутки, то тот быстро сдуется и будет впредь реже выбирать тебя объектом замечаний. Дома меня ждал любимый серый кот по имени Муся, присмотреть за ним на время моей отлучки я попросила соседку, бабу Катю. Муся встретил меня истошным мяуканьем. Соскучился, родимый! Покормив и обласкав кота, я провалилась в долгий тягучий сон.
Утро следующего дня встретило меня ярким, не по-московски ласковым солнцем. Босс дал один день на то, чтобы отоспаться, а затем велел явиться в офис, чтобы сдать отчеты, по которым мы должны были отчитаться еще на прошлой неделе. Целый день! В нашей жестокой круговерти улучить целый день на то, чтобы поваляться в постели – немыслимая роскошь. Наши замужние и с детьми коллеги об этом и мечтать не могли. Суббота и воскресенье были посвящены выгулу детей, за целую неделю утомленных детскими садами, школами и прочими учебно-просветительскими учреждениями. Но я была свободна, словно северный ветер, ни детей, ни мужа у меня не имелось.
Окончательно проснуться меня вынудил требовательный телефонный звонок. Это была Лола, моя давняя знакомая, скандалистка и выскочка, впрочем, безмерно мною любимая. У нее накопилась за время командировки масса новостей, которую надо было немедленно вывалить на мою несчастную голову. Вовик, ее бойфренд, опять флиртовал в ночном клубе с какой-то на редкость страшной пигалицей, за что получили по морде и сам мачо, и его страхолюдина. К тому же, ее любимая розовая машинка бесповоротно сломалась, причем причину поломки Лоле не мог объяснить ни один столичный механик. Про себя я подозревала, что настоящей причиной отказа было нежелание автослесарей попасть на очередной судебный иск. Просто моя подружка очень любила в частном разговоре прихвастнуть своими достижениями в области юриспруденции, чего, на мой обывательский взгляд, в некоторых случаях делать не стоило. Но в целом моя подруга была просто сгустком энергии, умела поднять настроение одним словом и никогда не впадала в отчаяние. С удовольствием обсудив все последние новости и сплетни, вешаю трубку. Взбираюсь на диван, ложусь на спину, рассматриваю свой потолок, изученный уже до малейших трещинок. Вот он, истинный отдых – лежать без движения и ничего не делать. Ни о чем не думать. Просто лежать, рассматривать тени на потолке, слышать звуки, доносящиеся с улицы и… всё. Лежать, молчать, ничего не делать. Так незаметно я провалилась в сон.
