- Все ясно, операцию разрешаю, и назначим ее на второе января, на...

- Как?! - в один голос возмутились обе женщины.

Михаил, в силу своего положения, промолчал, но по крепко сжатым кулакам можно было догадаться, что и он недоволен решением начальства.

- Вы понимаете, какой моральный удар получит Елена Рябинина в эту новогоднюю ночь? - начала объяснять Кравцова. - Девочке всего шестнадцать лет, и ее заставят выступать обнаженной перед пьяными мужиками.

- Вы что, не понимаете, что на подготовку такой операции одного дня недостаточно? Мне тоже жалко девочку, но ситуация такова, требуется время.

- Там, кроме Лены, находятся еще минимум десять рабынь, которые будут вынуждены удовлетворять мужскую похоть.

- Я все понимаю, сам отец, но мы просто не успеем все подготовить.

- Так скорее отдайте приказ готовиться, чтобы успеть.

- Нет, такой приказ сейчас я не отдам.

- Ну что ж, извините за беспокойство, - начала Агата, поднимаясь со стула. - Я предвидела такое отношение полиции, а поэтому заранее обзвонила все сыскные агентства города, и нашлось около десяти ребят, которые готовы пожертвовать возможностью отпраздновать Новый год в кругу семьи и поехать выручать девчонок. Мы постараемся справиться без вас.

- Да вы не посмеете, у вас нет прав арестовывать людей! - взревел Шмелев. - Я вас самих посажу и лицензий лишу.

- Только пугать не надо. Мы арестовывать и не собираемся, охранникам морды набьем и девочек заберем. И потом, победителей не судят. Когда родители пятнадцати детей, которых полиция уже несколько лет ищет, получат своих чад обратно, то посмотрим, кого сажать надо будет, - сказав это, Агата направилась к двери, буркнув Оксане: - Пойдем Ксюша, нам здесь больше делать нечего.

- Да постойте вы! - пошел на попятную полковник, поняв, что госпожа Кравцова настроена крайне решительно. - Хорошо, дайте подумать.

Впервые в жизни Лена ждала приближающийся Новый год не с радостью и предвкушением, а со страхом и безысходностью. И вот уже утро тридцать первого декабря. Сердце замирало от того, что ждало ее этим вечером. Она так и не смогла смириться с тем, что придется выступать голой перед толпой пьяных взрослых мужчин. А о том, что ждёт после, когда ее отправят к выбранному Хозяином клиенту, девушка просто старалась не думать. Ей казалось, что все это равносильно смерти. Хотя сознание говорило: "Не умрешь! Вот, минет научилась делать, и этому научишься". А ведь так и было. В воскресенье перед обедом к ней пришел Гриша и открытым текстом сказал, что сегодня его очередь "трахать ее в рот". Что можно было ответить? Она молча сняла халат и встала перед ним на колени. Вел себя он намного грубее, но и это пришлось выдержать, а потом опять полоскать рот и горло и отплевываться сотни раз, не обращая внимания на слезы, льющиеся из глаз. Зуля вообще удивлялась, откуда берется столько слез, казалось, что уже должны бы закончиться, ведь за свою, пусть и короткую, жизнь ей не приходилось столько плакать, как за эти несколько дней.

На следующий день девушка с самого утра пыталась представить, как она "предложит" себя Феде, но так ничего и не придумала. Однако все произошло очень просто: охранник зашел незадолго до обеда и встал перед матами молча, а Зуля так же молча разделась и опустилась на колени. Но дальше происходило намного хуже: он сразу взял ее за голову и делал все, чтобы доставить себе максимум удовольствия, ни о чем и ни о ком более не заботясь. К концу действа девушка была практически в бессознательном состоянии, на что Федя даже не обратил внимания. Она упала на маты, пытаясь хоть как-то нормализовать дыхание, а он развернулся и вышел.

Когда Зуля наконец пришла в себя, она вздохнула с облегчением, понадеявшись, что теперь-то хотя бы пару дней ее никто не будет мучить, но очень ошиблась. На следующий день к концу ее обычных ежедневных занятий гимнастикой в комнату вошел Хозяин.

- Надеюсь, ты помнишь, что завтра вечером у тебя первое выступление перед публикой? - спросил он. - Я хотел бы еще раз посмотреть все от начала до конца. Подключи музыку и начинай, - сам же взял стул и уселся на него верхом, положив руки на спинку.

После стольких занятий и прогонов всю программу Зуля прошла без единой ошибки и по улыбке Хозяина сразу поняла, что он доволен.

- Молодец! - похвалил он и потрепал ее по щеке. - Я слышал, что ты научилась прекрасно делать минет. Надеюсь, в этом ты мне не откажешь?

Это было как удар под дых, девушке стоило огромного труда не показать, насколько ей стало противно после его мерзкого вопроса. Нет, после тех трех раз сделать это в четвертый было уже не страшно. Просто Хозяин казался ей выше этого, более тонким. Теперь было ясно, что он ничем не отличается от своих охранников: так же, как и они, он воспользовался беспомощностью пленницы.

Чтобы хоть как-то забыться и не думать ни о чем, Зуля все больше увлекалась чтением, так что во вторник вечером она перевернула последнюю страницу и пожалела, что не передала через кого-нибудь просьбу Дарье подобрать ей следующую интересную книгу. Эта прочитанная книга вселяла в девушку надежду, что и она, как Фрэнсис, когда-нибудь выберется из этого борделя, сможет найти свою любовь и прожить достойную жизнь.

Утром тридцать первого сразу после завтрака к Зуле пришла Дарья. Сняв с девушки халат, она внимательно осмотрела тело. После этого намазала ее всю каким-то кремом, попросила походить так, но не садиться. И сразу же ушла, а вернувшись минут через двадцать, сказала наполнить ванну водой, влила туда какой-то шампунь, наказав полежать в этой смеси приблизительно четверть часа, а потом душем смыть все и насухо вытереться, сама же побежала дальше, посоветовав после обеда поспать, так как ночь будет нелегкая.

Вытираясь после всех процедур, Зуля почувствовала, что ее кожа стала похожа на шелк - нежная, гладкая и как бы светящаяся изнутри. С одной стороны, было очень приятно, но с другой - больно, ведь она знала, к чему ее готовят.

После обеда девушка легла, но никак не могла уснуть - мысли о предстоящем не давали ей спать. Она попробовала думать о чем-нибудь приятном, о том, как ее подружки готовятся к Новому году, о красивом платье, о новогодней вечеринке, но все это приносило только ноющую боль. Она попыталась представить себе свой дом, родителей, что они сейчас делают, о чем думают.

Вот она, ее мама, стоит у плиты такая печальная, держит ложку в руках, смотрит на стену, о чем-то задумавшись. Мама не замечает дочку, стоящую на пороге.

- Мама! - кричит, Лена. - Я здесь, я вернулась!

- Девочка моя, красавица моя! Иди ко мне! - Мама плачет, тянет к ней руки, но сдвинуться не может.

Вдруг хлопнула дверь - и все исчезло. Зуля открыла глаза - перед ней стояла Дарья.

- Молодец, что поспала, - сказала она. - Вставай, умой лицо, и я помогу тебе причесаться как Хозяин хочет, а потом пойдем ко мне, я тебя подготовлю к выступлению.