После посещения подруги Эмили приняла решение съездить ещё и к родителям, которые переехали в другой город, подальше от всего того ужаса, который пережили. Потому что дома находиться было выше её сил.

На поезде добираться до нового места пребывания своих родителей пришлось почти сутки. За это время девушка передумала кучу вариантов, как им всё рассказать и объяснить, что дочь уже не та, что для неё всё случившееся не прошло бесследно… Врать им Эмили была не намерена. Она расскажет им всё и будет надеяться, что они не отвернутся от неё, как это сделал глава клана Роквудов, лицемерно заявивший, что она является невестой его сына, и будто она часть клана. Какая же это была наглая ложь, манипуляция, игра на чувствах. Теперь-то Эмили понимала это как никогда. Альфред Роквуд был ничем не лучше Ройла Горарда. Он также уничтожил её, даже несмотря на то, что она — пара Ансара. Для него благополучие клана оказалось важнее счастья сына. Хотя, о каком счастье шла речь, если Ансар в открытую сказал, что не любит её, подтверждая слова отца о метке. Эмили была нужна ему только в качестве постельной утехи — не более….

Родители были несказанно рады увидеть дочь. А Эмили всё собиралась с силами, чтобы поделиться своей тайной. Целую неделю она не могла решиться, и наконец, одним вечером, за ужином, всё же сделала это.

— Мам, пап, — отложив в сторону вилку, и сцепив руки в замок, девушка нервно выдохнула: — мне нужно кое-что вам сказать. Только, пожалуйста, выслушайте меня. И не пугайтесь раньше времени.

Родители насторожились её словам, но молча кивнули. И тогда Эмили принялась рассказывать, что с ней сотворили в плену. Да, она немного лукавила, ведь произошедшее с ней случилось гораздо раньше, да и об участии в этом Ансара девушка не рассказала. Хватит им и таких потрясений. Конечно, Эмили сгладила некоторые моменты, чтобы не шокировать окончательно: мать и так хваталась за сердце, а отец молча поднялся из-за стола и вернулся обратно с бутылкой бренди.

После того, как повествование закончилось, повисла гнетущая тишина, вскоре нарушенная едва слышными всхлипами матери.

— А я ведь чувствовала… те огромные волки… ну не могли быть обычными и…то, как этот ужасный человек называл тебя… Эмилика… — от этого имени Эмили дёрнулась, — это имя слишком сильно походило на твоё… Господи, доченька! Как же так?

И миссис Хант разразилась слезами, бросившись к поникшей дочери и заключив её в объятия.

— Что же эти изверги сделали? Как же так?

— Мама, мамочка, — захлёбываясь слезами шептала Эмили, хватаясь за родную душу, точно за спасательный круг. Её также, как и родительницу прорвало — слишком долго она сдерживалась. Слишком много на неё навалилось. Внутренняя волчица выла вместе с девушкой, отчего было ещё хуже. Ещё тоскливее. Но и было некое облегчение. Всё же родители поняли её. И приняли.

А когда отец тоже подошёл ближе и обнял их с матерью, по очереди целуя в макушки, Эмили поняла, что теперь всё будет хорошо, ведь она разделила груз своей души ещё на двоих людей. И они не отвернулись. Ведь они — её семья. А важнее семьи ничего быть не может.

После они ещё долго разговаривали и вновь заливались слезами. Бутылка бренди опустела чуть больше, чем наполовину, когда вдруг возник опасный вопрос, который Эмили старательно избегала. Но увы…

— А как же тот…жених? — мрачно спросил отец, поглядывая на дочь поверх стакана. — Он знает? Или он… тоже?

Эмили замялась, не зная, как ответить. Это была не её тайна. Но тесно с нею связана.

— Мы… вроде как расстались… — даже говорить об этом было больно, но Эмили постаралась произнести как можно равнодушнее.

Мама в который раз охнула, отец неодобрительно хмыкнул. Но промолчал.

— Из-за этого, да? — а вот миссис Хант молчать не собиралась. И печаль в голосе родительницы давила не хуже собственного горя.

— Отчасти. — Отговорилась пространственно Эмили, залпом допивая остатки бренди в бокале, и ссылаясь на усталость, отправилась в подготовленную ей комнату.

Мать хотела было остановить дочь, но сама была остановлена своим мужем.

— Не стоит, — покачал тот головой. И Эмили, услышав его, была благодарна за это.

Ей нужно было побыть одной. Чтобы вновь затолкать свою боль подальше и угомонить тоскующую волчицу. А потом забыться сном. Да только уснуть никак не получалось. Промучившись какое-то время, девушка поднялась с кровати и заходила по комнате, открыла окно, чтобы впустить ночной воздух, постояла, подумала и вновь закрыла. Снова начала мерить шагами комнату. На душе было муторно, а на сердце тоскливо, хоть вой. Сущность свернулась калачиком и страдала вместе со своей человеческой половиной. В итоге, не выдержав, Эмили решила принять горячую ванну, которая, как она надеялась, поможет ей хоть немного расслабиться и заснуть.

Ванна и вправду помогла, вот только даже во сне ей не было покоя. Эмили снился Ансар. И сердце разрывалось на части от осознания того, что она всё же не сможет без него, как бы не убеждала себя в обратном. Эмили даже была готова принять его нелюбовь. Лишь бы быть рядом с ним. Ведь, действительно, как сказал Ансар: без любви не умирают. А вот без него Эмили вполне может и умереть.

Наутро, сонная и не выспавшаяся, она приняла решение, что не сдастся и станет бороться за свою любовь, даже если та будет одной на двоих.

Вот только как противостоять главе клану Роквудов, истинному альфе и отцу Ансара, Эмили пока не знала. Но была уверена, что вместе со своей парой они что-нибудь обязательно придумают! Ведь он же сам сказал, что отныне она — его. И этого не изменить. Пусть Ансар пока не догадывался, но и он тоже был только её. Оставалось ему самому сказать об этом.

Тут-то и возникли первые трудности. Эмили пыталась дозвониться до него со своего телефона, затем с домашнего, с телефонов родителей и даже с уличного, но всё было бесполезно. Оборотень попросту не брал трубку. Это раздражало и злило. Она не понимала, почему её игнорировали.

Возможно, Ансар и вовсе забыл о своей паре и последовал совету отца: нашёл себе чистокровную оборотницу и теперь готовился к свадьбе? Эти мысли вызывали неконтролируемую ярость и ревность. Сущность внутри рычала от бессильной злости и требовала найти, отобрать и сделать своим! Эмили не смогла ей противиться, тем более их желания были схожи. В такие моменты девушка совершенно забывала о том, что парой для оборотня может стать только одна — та, что носит его метку.

Все уговоры родителей остаться как можно дольше, были напрасны — Эмили всё же уехала от них.

И уже сидя в поезде девушка вспоминала короткий разговор, состоявшийся с матерью во время прощания:

— Ты к нему? — как-то безнадёжно поинтересовалась она тогда.

Скрывать правду не имело смысла, поэтому Эмили грустно улыбнулась и коротко кивнула. А что ещё она могла сказать, если родительница и так уже обо всём догадалась?

— Любишь его?

— Да мама, — тихо прошептала в ответ, — больше жизни.

И тогда она крепко обняла дочь, горестно вздохнув:

— А он тебя?

Вопрос был на миллион. Эмили стиснула зубы и сквозь них ответила:

— А у него нет выбора.

Если мама и удивилась, то виду не подала. Ведь Эмили сказала чистую правду. У него не было иного выбора.

Эмили несколько минут стояла перед закрытой дверью и сдерживалась из последних сил, чтобы не разнести хлипкую преграду ко всем чертям. А всё потому, что ей не открывали, и на звонок, также как на стук никто не реагировал. Хотя в квартире явно кто-то был — Эмили слышала тихие шаги. Девушка уже подумывала попинать дверь ногами и начать угрожать, что никуда не уйдёт, пока её не впустят, когда щёлкнул дверной замок.

Все слова застряли в горле, стоило Эмили увидеть того, кто открыл. Точнее, ту.

Перед ней предстала шикарная блондинка с кукольным личиком, огромными голубыми глазами и пухлыми губами, недовольно сомкнутыми в прямую линию. Растянутая майка свисала с одного плеча и едва прикрывала округлые бёдра девушки, не скрывая длинных и аккуратных ножек. Голых ножек. Помимо этой майки на незнакомке ничего не было. А в воздухе витал запах страсти.