И вот теперь Хизер ехала в машине с человеком, которого, как оказывалось при трезвом размышлении, она совсем не знала, и собиралась отдаться ему, понятия не имея, нужна ли она ему больше чем на одну ночь.

Густав засунул руку ей в вырез блузки и ласково потеребил сосок. Хизер почувствовала, что теряет остатки здравого смысла.

«А ты этого хочешь?» – спросила она себя. И получила ответ: «Да. Я хочу его, как ребенок хочет игрушку в витрине лавки. Я хочу играть с его… с его телом, скажем так. Я хочу, чтобы он показал мне, как он умеет играть с моим телом. Я хочу познать его в самом плотском смысле этой метафоры. Я хочу узнать его тело, пусть даже это случится раньше, чем я узнаю его разум и сердце». И тогда она сказала самой себе: «Пусть будет так. Я благословляю тебя, дочь моя, пусть даже твое желание разобьет потом тебе сердце».

Такси затормозило на Садовом бульваре у дверей старинного особняка в эдвардианском стиле, совсем недалеко от того дома, где Хизер была сегодня утром. Она вяло удивилась этому совпадению. Мысли переключились на другое. Точнее, мыслей уже не осталось, только шум крови в ушах и могучая тоска где-то под ложечкой, которую, если быть честной, иначе как похотью назвать нельзя.

Под утро она проснулась и, осторожно выскользнув из-под покрывала, пошла искать туалет. Она помнила, что Густав говорил что-то о ванных комнатах на втором этаже, но вечером они мало разговаривали и не зажигали свет. У Хизер осталось впечатление, что они опрометью пронеслись по лестнице, упали на ближайшую кровать, а дальше всё было как в хороших старых фильмах, где персонажей в эротических сценах еще не заматывали в простыни. Во второй раз Густав даже зажег свечи («Чтобы лучше видеть тебя, Красная Шапочка!») и сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться. Вот только к кольцу и подвенечному платью это предложение не имело никакого отношения.

«А килт так и не показал, – подумала Хизер. – Впрочем, я сама виновата: не напомнила».

Она ткнулась в соседнюю комнату, но увидела там стол с компьютером, стоящий у окна, и книжные шкафы вдоль стен. Только в конце коридора она обнаружила искомое. Возвращаясь назад, под бок к Густаву, она снова замерла у дверей комнаты с компьютером. По всему выходило, что это кабинет. И кабинет давал возможность узнать о Густаве подробности, в том числе те, которые он предпочел бы скрыть. Хизер, разумеется, вспомнила сказку о Синей Бороде, но тут же мысленно сказала себе с интонациями бабушки: «Единственной ошибкой, которую сделала эта женщина, было то, что она не пошла в запретную комнату сразу после того, как уехал ее муж. Тогда она успела бы убежать из замка до того, как он вернулся, и возвратиться туда вместе с братьями и их армией». А мать сказала ей: «Твой Густав, конечно, не Синяя Борода, но ты истерзаешь себя, если не узнаешь, так ли это».

Хизер вошла в комнату. Компьютер был выключен, Хизер не знала пароля, а взламывать защитную программу было всё-таки слишком круто для нее. Ругнув себя за подростковое любопытство, она уже хотела уйти, но тут обратила внимание на книги, стоящие на полках. «Похищение младенца» Августа Спарка, «Розы для профессора» Августа Спарка, «Заклинательница змей» Августа Спарка, «Кошка и дождь» Августа Спарка, «Она сказала «Нет!» Августа Спарка, «В плену любви» Августа Спарка.

«Это книги, которые он собирает для своей тети», – сказала себе Хизер, но тут же заметила, что ниже на полках лежат целые стопки этих книг. По десять-двенадцать экземпляров каждой.

«Или у него дюжина теток, – подумала Хизер, – или… Что «или»? Или все эти книги – то, что называется авторскими экземплярами. И тогда твой любезный Густав, человек, с которым ты только что играла в «зверя с двумя спинами», – коллега Дороти Сент-Джонс, которого зачем-то принесло в Хизерфолл и который выдает себя за торговца недвижимостью. Может быть, он и есть Август Спарк собственной персоной. Ну и как мне теперь с ним разговаривать?..»

Густав проснулся абсолютно счастливым.

Ночь получилась именно такой, как он мечтал. Просто замечательной. Хизер, кажется, тоже понравилось. Правда, утром она была какой-то смурной: наверное, от недосыпа. Кофе пить не стала, заторопилась на работу. Густав вызвал ей такси, хотел проводить, чтобы побыть еще немного вместе, но она сказала, что не нужно – зато предложила встретиться вечером и добавила, что очень хотела бы побывать в его офисе и посмотреть на проекты, о которых он так много рассказывал. Густав, еще пребывавший в эйфории, а оттого медленно соображавший, сгоряча пообещал ей это. Потом поцеловал Хизер на прощание у дверей, вернулся в блаженном тумане домой, поспал еще часа два, окончательно проснулся, выпил кофе и только тогда осознал, что же натворил.

С ним такое бывало раньше: он сам начинал верить в свою выдумку, теряя грань между реальностью и вымыслом. Такой психологический выверт помогал ему вжиться в героев, понять их мотивацию, достоверно описать ее. Правда, пока о его странностях знал только его компьютер, с которым Густав, случалось, разыгрывал долгие диалоги, в чем-то его убеждая, что-то ему обещая, от чего-то отговаривая. Но теперь всё не так. Теперь он играл с живым человеком, более того, с дорогим для него человеком и, похоже, заигрался.

Густав вскочил и стал мерить шагами комнату, прикидывая, не настала ли пора биться головой о стены.

Что же делать? Сказать Хизер правду? Но какую правду? Что он – тот самый Август Спарк, которого так здорово продернули в рецензии? Даже если она эту рецензию не писала, она не в восторге от дамских романов, и его признание вряд ли добавит ему популярности. Если бы они были лучше знакомы! А теперь всё, что она знает о нем, – ложь. А Хизер ненавидит ложь. Но ему так не хотелось ее терять. Нет. Пока он не может рассказать ей правду. Значит, надо врать дальше. И врать убедительней.

Густав остановился посреди комнаты, хлопнул себя по лбу, потом подскочил к шкафу и начал одеваться. В шесть часов у него встреча с Хизер. И до этого времени ему нужно многое успеть.

Проще всего оказалось решить вопрос с офисом. Деловая активность в Хизерфолл не била ключом. Вернее всего было бы назвать ее «деловой пассивностью», поэтому в ближайшем агентстве Густаву без лишних вопросов сдали офис «под ключ», с компьютерами и оргтехникой. Он подумал, не нанять ли секретаршу, но потом решил, что не сможет разыгрывать профессионала перед профессионалом, а посвящать еще одного человека в свой замысел было рискованно: секретарша могла возмутиться и выдать его обман Хизер.

Теперь нужно было добыть чертежи предполагаемого отеля. Сначала Густав отправился в библиотеку, но там нашлись только книги по истории архитектуры. К счастью, библиотека располагалась в том же здании, что и культурный центр для взрослых, а Густав увидел на афише расписание лекций, где в числе прочих был заявлен цикл о «шедеврах архитектуры XX и XXI веков». Густав добился встречи с лектором – пожилой и весьма суровой дамой, представился молодоженом, который хочет «нечто современное и оригинальное» в качестве семейного гнездышка, и она рекомендовала ему молодого архитектора, только что окончившего университет и планировавшего начать свою карьеру в Хизерфолл. Густав разыскал архитектора, послушал его жалобы на «проклятых английских королей Викторию и Эдуарда, которые совсем задурили местным жителям головы, так что они и видеть не хотят ничего современного», а также на «тупую мэрию, которая загубит чудесный “Старый пакгауз” своими стеклопакетами», и выдал себя за озабоченного семьянина, подыскивающего подарок своей жене на годовщину.

– Новый дом я подарить ей пока не могу, – объяснял он, – но хочу подарить хотя бы мечту о доме. Точнее, о маленьком семейном отеле, которым мы могли бы вместе управлять. Моя супруга – женщина очень решительная и обычно добивается всего, о чем мечтает. Например, она может добиться у своего отца, чтобы тот дал нам ссуду на строительство. Но для этого дом должен быть такой, чтобы сразу захватывал воображение. Что-то дерзкое и современное.