– Что ж, попробую. Спасибо за совет, журнал ваш. И… – внезапно его осенило, – подскажите, где в этом городе книжный магазин, я здесь недавно.

– Здесь недалеко, но, боюсь, не смогу объяснить: он в переулке, а папа всегда говорил, что у меня географический идиотизм. Давайте я вас лучше провожу, мне как раз по дороге на работу.

– Отлично!

День, начавшийся так погано, неожиданно стал складываться.

– Огромное вам спасибо. И от меня, и от тети. Кстати, разрешите представиться, меня зовут Густав. Густав Гринблат. Я… занимаюсь недвижимостью.

– Я – Хизер. И ненавижу шутки про «Хизер из Хизерфолл». Они по большей части несмешные.

– Спасибо, что предупредили. Я как раз собирался, просто с языка сорвали, а в самом деле, прозвучало бы глупо. Хизер – прекрасное имя для любого города. Я, честное слово, всегда любил вереск. А вы?

– Я тоже. У меня не было выбора: его просто невозможно не любить.

– В самом деле. Знаете, я однажды был в Шотландии…

День решительно налаживался.

Своего будущего мужа Юля встретила прямо в офисе. Костя налаживал у них компьютерную сеть. Юле он показался симпатичным, она задала несколько вопросов о программах, попросила установить кое-какие утилиты и «скринсейвер, где кошка гоняется за курсором». Видимо, Костя тоже решил, что Юля симпатичная, и пригласил ее в кафе после работы.

Любить там, собственно говоря, было нечего. Приятный парень, серьезный, основательный, добродушный, но, что называется, «без огонька». В СССР был в ходу такой «мем»: «крепкий хозяйственник». Обычно его употребляли как характеристику председателя колхоза или директора какого-нибудь предприятия. В сознании Юли эти слова намертво прилипли к Косте.

Но она уже пережила, а точнее, наблюдала сотню, если не тысячу, любовных историй. Теперь ей нужно было другое: реальная жизнь, дом, ребенок. И Костя дал ей всё это. К свадьбе она почти убедила себя, что любит его. По крайней мере, она его ценила. «А ведь ценить даже важнее, чем любить», – думала она. О том, что чувствует Костя, а тем более о том, что он чувствует на самом деле, она просто не задумывалась. Не хотелось.

Только никаких подземных питающих ключей, как подозревала Юля, она никогда не найдет. Максимум – таинственный неистощимый источник дамских романов. И то хлеб. Другие и этого лишены. Как они выживают?

Свадьбу они сыграли дома. Так хотела мама: она с подругами накрыла великолепный стол и очень им гордилась. В свадебное путешествие поехали в Финляндию. Этого захотел Костя. Они сняли коттедж недалеко от Порво. Костя ловил рыбу, налаживал забарахливший компьютер на ресепшене и был совершенно счастлив. Юля забеременела в медовый месяц. Этого хотела она, и ее желание исполнилось. Можно счесть подобное чудом, но, скорее всего, это был лишь статистический выверт. Так или иначе, а Юля была довольна.

Всю беременность она ходила и мурлыкала из Окуджавы:

Рожать было больно, но совсем нетрудно. «Некоторые зубы сильнее болели», – бурчала про себя Юля, вспоминая детство, когда молочные зубы лечили без обезболивания. А вот «священное материнство» преподнесло сюрприз. Юля очень скоро почувствовала себя в ловушке. Она не знала тех недомоганий, на которые жаловались другие молодые матери. Грудь набухала и становилась тяжелой, но соски не трескались. У нее было много молока, и Егор увлеченно его высасывал. У нее не болел живот. Она быстро оправилась от родов и страдала разве что от недосыпания. Ее тело оказалось великолепно приспособленным к рождению детей. Но не ее мозг. Он просто бесился… от скуки. По вечерам, когда Юля падала на кровать без сил и мечтала о том, чтобы заснуть, подлый мозг напоминал, что за весь день она не думала ни о чем, кроме того, почему опять плачет ребенок и не пора ли его снова кормить, что приготовить на обед и не пора ли снимать развешенное на просушку белье. Если она выходила из дома, то только в магазин, в детскую поликлинику или покатать коляску в парке, где встречалась с другими молодыми мамашами и обсуждала введение прикормов и менее аппетитные подробности, о которых Костя и слушать не желал. Юля на него не сердилась: он и без того работал как вол, чтобы прокормить увеличившуюся семью – еще только женских проблем ему не хватало. Но она чувствовала, что эти проблемы поглощают ее с головой. Она превратилась в Священную индийскую Корову-кормилицу. Это касалось не только ребенка. На ней теперь лежала вся «женская работа»: готовить, стирать, убирать. Это было не так сложно, как для ее бабушки или даже для мамы, но так же однообразно, а главное – бесконечно. Чистое белье превращалось в грязное, обед – в немытую посуду, и Юля чувствовала себя белкой в колесе, которая крутится без остановки и никогда не добежит до цели. «Добежит, – говорил ей рассудок. – И этой целью будет смерть. На самом деле и у Кости свое колесо, просто крутится не так быстро, поэтому он умудряется его не замечать. Но заметит к сорока годам, вот увидишь». – «Я просто до этого не доживу», – мрачно отвечала Юля, хотя прекрасно знала, что доживет, но сейчас такая перспектива казалась ей ужасающей.

Тогда-то она вспомнила о книжном клубе. Ее одолевали мстительные фантазии о том, как она утром уходит на работу, а муж остается дома с ребенком. Конечно, в реальности такого никогда не случится, но можно же помечтать. Но как такая ситуация могла сложиться? И что это за мужчина, который согласится сидеть с ребенком? А, ладно, это не моя забота. Юля написала на бумажке: «Мужчина вынужден присматривать за младенцем». Потом подумала: «Но ведь в романе что-то должно происходить, кроме смены подгузников и кормления из бутылочки!» И написала ниже: «Он и героиня спасают ребенка, которого похищают на прогулке». И вдруг ярко представила себе всё: лето, парк, молодые мамы с колясками, и вдруг прибегают люди в масках с автоматами. И подумала: «Интересно, если я закажу конкретную сцену, найдут ли они роман, где она есть?» В последнее время она много экспериментировала с тайной библиотекой, изучая ее возможности. Поэтому Юля приписала внизу еще: «Август в парке. Похищение младенца». Нарисовала птичку и положила под подушку. На следующее утро книга исчезла, но новой не появилось. «Понятно, про такое не пишут в романах, – подумала Юля обиженно. – Могли бы, по крайней мере, прислать «Трое мужчин и младенец в люльке». Или фильмы они не рассылают? Ну да ладно». И она заказала «новый роман Барбары Картленд». Барбару Картленд она получила. А через два месяца под ее подушкой неожиданно появился роман «Похищение младенца». Там речь шла о богатом мерзавце, голливудском продюсере. После развода с женой он похищает у нее младенца и нанимает для присмотра за ним молодого студента-медика, будущего детского врача, который решил подработать на каникулах няней после того, как его старшая сестра сказала, что мужчина никогда не сможет хорошо ухаживать за детьми. Молодой человек даже не подозревает, что стал соучастником преступления. Несчастной матери берется помочь частный детектив – женщина. Для того чтобы проникнуть в дом похитителя, она заводит интрижку с молодым человеком и неожиданно действительно влюбляется в него. Роман был написан легко, с юмором, сюжет развивался динамично, ближе к концу превращался в настоящий триллер, который заставил Юлю бодрствовать до трех часов ночи, пока она не убедилась, что всё кончится хорошо. Хотя, разумеется, она знала, что так и будет, но ей было интересно, как автор выпутает своих героев из действительно сложной ситуации. На обложке она прочла имя – Август Спарк.