На разборе, длившемся три часа в Доме офицеров флота, маршал К. С. Москаленко отметил много недостатков, но в конце доклада оценил боеготовность флота положительно, высоко оценил деятельность командующего и члена Военного совета флота, а В. А. Самойлова, меня, В. Н. Паникоровского назвал «грамотными и подготовленными руководителями», о тыле флота в докладе было сказано, что он «способен ко всем видам тылового обеспечения во всех районах».
После инспекции мне был предоставлен отпуск, и я с женой улетел в военный санаторий в Ессентуки, где подлечились минеральными водами. Там мы встретили адмирала В. С. Сысоева и его жену, несколько дней провели вместе в прогулках, беседах и в чаепитии по вечерам.
29 октября мне позвонил А. Ф. Морозов и сообщил, что ему и К. К. Безпальчеву присвоено звание контр-адмирал, а Ю. Свиридову — генерал-майор. Такого приятного «звездопада» за всю историю тыла флота никогда не было. П. Н. Медведев, В. А. Самойлов и В. Н. Паникаровский стали вице-адмиралами, а Б. Е. Ямковому присвоено звание полного адмирала. В тот же день я пошел на почту и послал им всем поздравительные телеграммы.
29 ноября на собрании партийного актива тыла флота после моего доклада с большой речью выступил командующий флотом адмирал Н. И. Ховрин с одобрением деятельности тыла флота, отметив и недостатки в работе вооруженческих отделов, от которых, по его словам, зависит боеготовность кораблей флота. А на другой день я выступил на флотской профсоюзной конференции с докладом о состоянии профсоюзных организаций тыла флота и мерах по повышению их деловитости и активности.
В середине декабря вместе с начальником штаба тыла побывали на сборах руководящего состава Тыла Вооруженных Сил, который был посвящен транспортным проблемам. С интересными и полезными докладами выступили представители всех министерств, владеющих транспортными средствами, об их готовности к перевозкам в интересах Вооруженных Сил в военное время. На подведении итогов за минувший год генерал армии С. К. Куркоткин несколько раз положительно отозвался о деятельности тыла нашего флота с упоминанием моей фамилии.
В истекшем году в тылу были и различные неприятные случаи, свидетельствующие об упущениях в деятельности руководящего состава тыла флота. Так, в день начала нового учебного года в Севастопольской бухте ГКС-11 протаранил баржу с нефтью, которую буксировал заводской буксир CP3-13. Через пробоину в бухту вытекло около 20 тонн нефти, образовавшей обширное пятно. Принятыми мерами оно было ликвидировано. А 3 декабря состоялось запланированное ранее заседание Военного совета флота с моим докладом об усилении мер по предотвращению загрязнения моря.
В наступившем 1977 году, как и в предыдущем, в январе было много разного рода заседаний, совещаний, собраний, сборов, поездок по объектам тыла. С группой тыловых специалистов летал в Николаев, где на заводе имени 61 коммунара строился большой корабль комплексного снабжения «Березина» с высокой по тому времени автоматизацией и механизацией погрузочно-разгрузочных работ.
29 января с оперативной группой тыла флота на флотском самолете вылетел в Тбилиси, где на полигоне Караязы Закавказского военного округа начальник Тыла Вооруженных Сил проводил крупномасштабное учение, посвященное задачам тыла в условиях после нанесения ядерных ударов. Генерал армии С. К. Куркоткин дважды заслушал нашу группу по оценке обстановки и решениям по вводным и на разборе 3 февраля похвалил нашу оперативную группу и поставил в пример графическое оформление наших решений на картах.
Перед отлетом из Севастополя командующий флотом поручил разобраться с жалобой на флот сухумского руководства о том, что якобы наша радиолокационная станция, расположенная на оконечности мыса Пицунда, облучает жителей городка. Из ЦК КПСС, куда была послана эта жалоба, пришло указание разобраться и доложить. Мне выдали данные по секторам облучения, сделанные квалифицированными специалистами, с которыми я был принят вторым секретарем ЦК Компартии Грузии Г. В. Колбиным, который был в курсе этого конфликта. Когда мы встретились, оказалось, что мы с ним были знакомы. Когда я прилетал в Свердловск на совещание по комплексу «Вьюга» на машиностроительный завод имени М. И. Калинина, на котором размещалось ОКБ Л. В. Люльева, мы и познакомились. В ту пору Г. В. Колбин был секретарем парткома завода.
Он рассмотрел наши схемы и расчеты по работе РЛС и заявил, что конфликт можно считать исчерпанным и что он даст указание руководству Сухуми отозвать их жалобу. Я попросил Г. В. Колбина подписать ответ в секретариат ЦК КПСС, что он и сделал.
Я по телефону доложил командующему флотом о КШУ и разрешении конфликта с РЛС на мысе Пицунда. Он высказал удовлетворение и объявил, чтобы 5 февраля я был готов с ним лететь в Ленинград для участия в двухдневной конференции под руководством ГК ВМФ, посвященной проблемам тылового обеспечения в первых операциях с применением оружия массового поражения, и что на конференции запланирован и мой доклад.
Прилетел в Севастополь 3 февраля, в моем распоряжении были только одни сутки для подготовки выступления, которое получило одобрение ГК ВМФ.
Отпросившись у командующего флотом, я не стал участвовать в торжествах, посвященных 150-летию Военно-морской академии и намеченных на 9 февраля, и улетел в Севастополь. В этой поездке простудился и вернулся домой с высокой температурой.
Меня встретила заплаканная жена — у нее обнаружили опухоль с подозрением на недоброкачественность. Когда я беседовал с нашими врачами, они настаивали на ее отправке в госпиталь им. Бурденко. Я договорился с начальником госпиталя и заказал билеты на поезд, но получил приказание 16 февраля быть в Москве вместе с начальником оперативного управления контр-адмиралом К. И. Жилиным для доклада Главкому предложений флота о совершенствовании тылового обеспечения кораблей в Средиземном море как в мирное время, так и при осложнении обстановки. Такие расчеты и схемы были давно нами отработаны, но сроки докладов несколько раз переносились. Этому вызову я даже обрадовался, когда получил разрешение командующего флотом забрать с собой жену на флотском самолете АН-24, который доставил нас в Москву вечером 15 февраля. На аэродром в Астафьево за нами прислали две машины. На одной контр-адмирал К. И. Жилин с картами и документами поехал в Главный штаб ВМФ, и я попросил его доложить адмиралу флота Н. Д. Сергееву о моих проблемах, что он и сделал. А я поехал устраивать жену в госпиталь, где ее определили в женское отделение.
Перед совещанием меня вызвал Н. Д. Сергеев, спросил о самочувствии жены и как ее приняли, а я доложил, что после совещания намерен лечь на очередное обследование.
Совещание началось в 11 часов с участием всех заместителей Главкома ВМФ. Адмирал Флота Советского Союза С. Г. Горшков, войдя в комнату для совещаний, поздоровался со всеми его участниками, посмотрел развешенные нами карты, схемы и таблицы расчетов, предоставил слово мне. Я начал доклад с того, что в основу всех наших расчетов и предложений мы положили директиву ГК ВМФ об оптимальном составе 5-й эскадры, и перечислил, сколько и каких кораблей и подводных лодок должно быть в ней. Тут Главком меня остановил, потребовал эту директиву за своей подписью и тут же ее «забраковал» и стал исправлять данные по количественному составу 5-й эскадры в сторону увеличения. После этого я доложил, что наши расчеты требуют доработки, с чем Главком согласился, но совещание не закрыл, а начал меня «пытать» о насущных проблемах тылового обеспечения, требующих разрешения в настоящее время. Я сумел собраться с мыслями и доложил об этих проблемах:
1. Со снабжением горюче-смазочными материалами, водой и продовольствием в мирное время силами имеющихся на флоте судов проблема решается. Однако в угрожаемый период потребуется увеличить их число (перечислил поименно эти суда), а также привлекать танкера и транспорты Черноморского морского пароходства (назвал их).
2. Труднее решается проблема с подачей боеприпасов и оружия из-за отсутствия судов специальной постройки для этих целей. Эту задачу можно решить арендой или закупкой гражданских транспортов типа «Бежица», использование которых было освоено на учениях. Для мирного времени достаточно иметь один такой транспорт, а в угрожаемый период — не менее трех. Тут ГК ВМФ остановил меня и поручил Главному штабу изучить этот вопрос вместе с заместителями ГК ВМФ и доложить.
