– Как я уже и говорил, я управляю смертью, и она идет…

На последних словах Лориан заглох. У него из тела торчал черный узкий клинок, аккурат проткнувший сердце.

– Никто не управляет смертью, – спокойно проговорил Тан, когда воткнул клинок в спину некроманту. После он бесшумно отскочил назад.

– Так просто меня не остановить, – прошипел Лориан. Он приложил руку к ране и теперь смотрел, как с нее стекает черная слизь.

Из магического круга, что был над некромантом, сверкнули молнии; многочисленные разряды прошибли насквозь его тело, истошный крик умирающего пронесся по шахтам. Через несколько мгновений его безжизненный труп упал к остальным в яму, и все мертвецы также остановились, погасло и фиолетовое свечение. Арон проговорил заклинание – и небольшой сферический источник света вознесся к потолку и осветил зал.

– Смотрите, он такой же, – Стич швырнул голову одного из магов под ноги Арону. Его лицо, как и у Лориана, было серого цвета, но жилки были черными и словно разрывали плоть.

Эмилия привела в чувства Мурина, плеснув воды, Стич нанес с дюжину пощечин Року, приговаривая: «проснись, солдат, служба идет», пока тот не пришел в себя. Орсворд подошел к яме и с отвращением сплюнул на рядом лежащий труп одного из помощников некроманта.

– Ты знаешь, о чем он говорил? – Коул обратился к Арону. – Что-то там про демона.

– Ну, есть история, знаешь, одна из старых мифов и легенд, времен войны с демонами, таких полно в библиотеке академии, – Арон достал здоровой рукой из своего мешка трубку и сверток с табаком. Пытаясь помочь левой рукой, он помешал Эмилии бинтовать рану, на что она выругалась.

– Я прямо весь во внимании, – Мурин присел рядом со стариком, правой рукой с помощью воды медленно залечивая свою рану.

– Хорошо вам, водяным, на лекарей не надо тратиться, – с завистью проговорил Арон.

– Не отвлекайся, Арон, – Коул не прекращал всматриваться в яму, что-то выискивая.

– Ну во время войны, значится, с демонами, был у них один особенный, один из вожаков, говорят, в поисках силы он убил остальных вождей и поглотил их.

– Поглотил? – с омерзением переспросил Стич.

– Ну, возможно, поглотил их жизненную энергию. В любом случае, это сделало его неимоверно сильным, говорят, на поле битвы он мог вызвать землетрясение или извержение лавы, так же он мог создавать огненный дождь и уничтожать целые города. Стали поговаривать, что он один из богов, что когда-то загнали человечество в туннели. Трем древнейшим магам пришлось объединить свои силы, чтобы убить его, но у них получилось лишь заточить его, но где, они так никому и не сказали.

– Меня вот удивляют эти неточности в истории. У нас есть три мага, которые живут еще со старой эпохи, чего они точно не скажут, как оно было? – Тут Стича опять одолели позывы вырвать, но уже нечем было.

– Историю, господин мой Стич, пишут победители, скрывая многие «точности» своих поступков, а эти древние, – Арон глубоко вздохнул, – у них таких поступков было великое множество, да и с возрастом на многие вещи уже смотришь по-другому. Для тех, кто прожил более тысячи лет, жизнь обычного человека не ценнее жизни насекомого. А вам нужен покой на несколько недель господин Стич, видимо, у вас сотрясение мозга, неприятная штука.

– Вам стоит взглянуть, – Рок притащил голый труп парня.

– Фу, Рок, зачем тебе полуголый труп? – Стич с отвращением отвернулся.

– На лицо смотри, – пробурчал Рок.

– Так он же точная копия того выжившего, – задумчиво проговорила Эмилия.

– Да, чувствовал я, что с парнем не ладно что-то, акцент у него странноватый был, да и взгляд какой-то не такой, – Арон выпустил кольцо дыма, поглаживая бородку.

– Нам нужно сжечь тут все, – к разговору присоединился Коул. Он держал на плече чей-то труп.

– Это еще кто?

– Морган.

Ромонт сидел на старой, уже потрескавшейся скамье у входа в трактир. Из-за закрытой двери еле слышался запах готовящийся еды. Холодный воздух прогревался не по сезону палящим солнцем, а ветер и не думал приносит прохладу. Он снял легкую, шерстяную куртку и подставил лицо солнцу, и на небе до самого горизонта не было видно облаков. Лицо старика расплылось в улыбке, глаза закрылись: «Эх, сейчас бы пинту эля холодненького».

– Ромонт! Любовь моя ненаглядная, – прогремело из глубин трактира. – Где ты там прохлаждаешься?

«Ох, не к добру это, накрылись мои фантазии об отдыхе». Лицо старика скривилось в недовольной гримасе. В этот момент Ромонт заметил, как по дороге с севера шел парень в холщовой изорванной рубахе и истертыми штанами. Он передвигался, шаркая ногами, пошатываясь и, не дойдя до трактира шагов пятидесяти, рухнул на землю. Старик подбежал к путнику, тот что-то невнятно бормотал. С трудом он затащил парня в трактир.

– Кого это ты притащил? – Лина вышла из кухни, протирая руки полотенцем.

Она подошла к парню и осмотрела его с озабоченным видом. Кожа его в это время из бледной едва заметно окрасилась в серый.

– Ты его зря, наверное, притащил, может он больной какой-нибудь, заразный, – недовольно проговорила хозяйка.

– Не серчай, не могу же я бросить человека в беде… Постой, он что-то пытается сказать, – Ромонт поднес ухо ближе ко рту страдальца. – Это что, элемское наречие?

Старик удивленно посмотрел на жену. В это мгновение парень очнулся, кожа вернула бледный цвет. Он внимательно осмотрелся и с озадаченным видом сначала посмотрел на Ромонта, а затем перевел удивленный взгляд на Лину.

– Воды, пожалуйста, – тихо проговорил он.

– Ах, да, чего это мы, даже не подумали, сейчас, – заверещал старик и быстро подскочил к бочке, что стояла за стойкой, и, зачерпнув воды, передал парню, – вот свежая, только утром притащил с родника.

Парень жадно, одним глотком опустошил черпак и со словами «еще, пожалуйста» отдал старику.

– Конечно, – Ромонт снова набрал воды и пока страдалец уже медленно пил, обратился к Лине:

– Солнце мое, человек голоден небось, хлебу ему, может, да супом накормим.

– А у человека деньги есть? – недоверчиво и грозно Лина осмотрела парня.

– Что ты его смущаешь, – ответил старик.

А парень и вправду остановился на половине глотка и с виноватым видом посмотрел на хозяйку, которая, скрестив руки, стояла над ним, словно надзиратель, отмеривая каждый глоток, что он выпил.

– Видно же – нету у человека денег, – продолжал Ромонт, – но идея есть у меня. Ты ведь за солодом и мукой послать хотела, возьму ка я его себе в помощь, пусть так обед и отработает, да? – старик кивнул гостю, тот кивнул в ответ и, как только мог, мило улыбнулся хозяйке.

Лина все так же со строгим видом перевела взгляд с мужа на гостя, потом снова на мужа, глубоко вздохнула и, махнув рукой, повернулась к кухне.

– Ох, не доведет тебя твоя доброта до добра, вон, одного уже приголубили.

– Так он же расплатился.

– За все, что с нами было? – Лина повернулась и укоризненно посмотрела на Ромонта. – Надо больше, раз так в сто.

Парень вопросительно посмотрел на старика.

– А, не забивай себе голову, – отмахнулся Ромонт. – Еще водички?

Гость улыбнулся и подал черпак.

– Ох, мы же еще не знакомы, – прервал краткое молчание старик, – меня зовут Ромонт, я трактирщик, моя прекрасная жена – Лина – хозяйничает по кухне, да и чего греха таить, во всем трактире. А ты кто будешь, да откуда?

– Я – Дмитрий, я работал в шахте. – Гость, казалось, обдумывал каждое слово и внимательно смотрел на собеседника, словно проверяя, верит ли он.

– О как, то есть правду говорят, что напал на них кто, рассказывай новости, да подробнее.

– Да, напал, – ответил Дмитрий, удивленно посмотрев на Ромонта. – Маги, сильные они, управляли мертвыми.

– Да ты что? Некроманты, говоришь? Лина, солнышко мое, быстрее сюда! – Вид Ромонта был крайне озабоченным.

– Что опять случилось? – Лина вышла из кухни с подносом, на котором лежали булка и тарелка супа с ложкой.