Правда, у меня возник вполне обоснованный вопрос – а не привлечет ли эта магия к себе чужое внимание, ведь мы не знаем, кто может оказаться поблизости? Конечно, сейчас тут одни руины, но люди-то здесь бывают, и мы не знаем, кто они!.. Все мои опасения развеял ответ Себастьяна – не беспокойся, все понимаю, и потому применю растительную магию, которую можно определить только при специальном поиске, которым здесь вряд ли станут заниматься.

Сказано-сделано: Себастьян настолько увеличил неприятный запах, идущий от листьев, что у меня почти что перехватило дыхание, и едва слезы на глазах не выступили. У моих спутников, впрочем, тоже. Неудивительно, что от подобного «аромата» не только животные шарахались, но и мы только что не зажимали носы, и старались держаться как можно дальше от входа в наше временное пристанище, где и лежали эти самые листья, источающие отвратительный запах. Увы, тут уж ничего не поделаешь – безопасность дороже, а это... благоухание можно и перетерпеть какое-то время. Впрочем, мы так устали за день, что уснули, не обращая внимания ни на какие запахи.

Ночь прошла спокойно, но под утро... Когда брат Владий разбудил нас, то было заметно, что он встревожен. Тут и без слов понятно – что-то произошло.

– Тихо... – инквизитор говорил чуть слышно. – Сюда кто-то приближается, и это не зверь...

Разом стряхнув с себя остатки сна, я стала вслушиваться в окружающее. Верно: сейчас, кроме уже ставших мне привычных звуков просыпающегося леса, было слышно еще что-то... Треск ветвей, шум, словно к этому месту кто-то приближается, человеческие голоса... Понятно – сюда идут люди, и мне не хотелось даже думать, что произойдет, если нас сумеют обнаружить.

– Брат Владий, вы как считаете, кто это может быть?.. – шепотом спросила я, хотя ответ мне и без того был ясен.

– Боюсь, что сейчас здесь появятся те, кто намерен совершить ритуал жертвоприношения.

– Но сейчас утро...

– И что с того?.. – покосился на меня брат Владий. – Жертвы можно приносить в любое время суток. К тому же появляться в ночных джунглях весьма небезопасно даже тем, кто хорошо знает эти места. Ну, а с рассветом уходят к себе те хищники, что охотятся по ночам, так что...

– Может, это нечто другое, без человеческих жертв? Скажем, какой-то обряд или ритуал...

– Возможно... – буркнул инквизитор. – Только я бы не рассчитывал на столь благостный итог. Мы даже отсюда в состоянии услышать, что к этим развалинам направляется немало людей, причем некоторых явно подгоняют криками. Что-то я сомневаюсь, будто все они намереваются всего лишь возложить цветы к ступеням бывшего храма, помолиться о благополучии, после чего рассчитывают смиренно покинуть это место. Предположить нечто подобное могут лишь те, кто совершенно не знает ни здешних нравов, ни обычаев.

– Те, кто сюда идет... Вы считаете, что среди них есть жрецы Вухуду?

– Не обязательно... – покачал головой брат Владий. – Принесение кого-то или чего-то в жертву может совершить едва ли не любой из тех, кто хоть немного приближен к здешним колдунам, даже его ученик. Помните ту поляну в лесу, на которой ромпо жрали мертвые тела людей? Я уверен, что то жертвоприношение совершил деревенский колдун, и не один, конечно... Но здесь, похоже, дело куда серьезней, да и, судя по всему, народу тут должно появиться много больше. Надо же, как нам не повезло! Ведь прямо как чувствовал, что здесь не то место, где стоит оставаться хоть на короткое время!

– Что будем делать?

– Сидеть и помалкивать, даже дышать через раз. Может, и обойдется...

Да уж, нам только и остается, как положиться на удачу. Мы, все трое, кое-как устроились у входа в наше убежище, и сквозь мелкий кустарник, растущий на растрескавшихся плитах, пытались рассмотреть то, что происходит снаружи. Сторонние звуки становились все громче, и теперь были слышны даже отдельные голоса. Конечно, отсюда не понять, сколько человек приближается к развалинам, но то, что их не менее полусотни, а то и больше – это не вызывало никаких сомнений. Уже слышно, что люди ступили на большую каменную площадку перед храмом...

Не знаю, хорошо это, или плохо, но та полуразрушенная пристройка, в которой мы прятались – она была едва ли не самой крайней справа, и потому из нее можно было рассмотреть очень немногое: все те же заросли, лежащие на земле разбитые каменные колонны, и самый край каменной площадки, причем совсем небольшой. Конечно, если выглянуть отсюда наружу, то можно рассмотреть куда больше, только вот делать подобное ни в коем случае не стоило. Сколько людей подходило к храму, кто они такие – обо всем этом мы могли только догадываться.

Трудно сказать, о чем думали мои спутники, а вот меня всерьез тревожила та ситуация, в которой мы оказались: не иметь представления о том, кто может быть твоим врагом, и ничего не знать о его численности – это заведомо проигрышная позиция. А еще я пыталась вспомнить, не оставили ли мы где-то следов вчерашним вечером, когда осматривали развалины. Так, наверх подниматься мы не стали, траву, мох и лишайники нигде не вырывали, камни с места тоже не сдвигали... Было дело: из каменной чаши с водой мы напились, набрали воды во фляги, умылись... Ну, это не страшно – пролитая вода давно должна высохнуть, сейчас чаша уже вновь наполнена до краев, а отпечатков нашей обуви на неровной и выщербленной поверхности каменных плит остаться не должно. Единственное, что может нас выдать – так это чуть потревоженный кустарник у входа, хотя если учесть, какое зверье тут бродит по ночам, то задеть какие-то там ветки на кустах для них не составит никакой сложности. Пара сломанных ветвей вряд ли привлечет излишнее внимание, но все же кое-какую опаску иметь не помешает.

А меж тем снаружи стали раздаваться чьи-то голоса, потом крики, звуки ударов, затем непонятный шум... Похоже, площадка перед ступенями в храм уже заполнена народом. Ох, знать бы еще, кто именно пришел сюда!

Словно отвечая на наши вопросы, на несколько мгновений в зоне нашей видимости, на краю каменной площадки, показался человек, одетый в красно-черные одежды. Пусть мы видели его всего лишь несколько ударов сердца, но и этого оказалось вполне достаточно: красно-черные одеяния считались неотъемлемой частью культа Вухуду, и носить одежду таких цветов имели право только жрецы кровавого Бога. Похоже, сбываются все наши самые неприятные предположения. Да, нам крепко не повезло.

Тем временем брат Владий указал пальцем внутрь пристройки – все же она не таких малых размеров, и если добраться до противоположно стены, то можно спрятаться за большой кучей каменных обломков, а еще в стене есть несколько неглубоких ниш, в которых вполне можно укрыться. Пожалуй, инквизитор прав, и нам пока что стоит затаиться. Конечно, если зайти в эту пристройку, то отыскать нас не составит никакого труда, но не думаю, что кто-то будет заниматься дотошным осмотром. Тем не менее, нам стоит проявить осторожность – лишней она точно не будет. Конечно, Себастьяну не составит труда поставить нам невидимую защиту, но если к храму пришли жрецы, владеющие магией, то они вполне могут заметить эту самую магическую защиту, а раз так, то лучше не рисковать понапрасну.

Стараясь не шуметь, мы пробрались к противоположной стене пристройки, и, как смогли, спрятались там. Как выяснилось немногим позже, мы поступили правильно: не прошло и нескольких минут, как возле входа в наше убежище появился какой-то мужчина с горящим факелом в руке. Видимо, пришедшие проверяют, не прячется ли среди этих развалин кто-то из зверья, или же ищут людей, которые могут случайно тут оказаться. По счастью, этот человек не зашел внутрь – он лишь шагнул, было, к входу, но тут же отступил назад. Похоже, тот более чем неприятный запах, что ночью отпугивал зверей, напрочь отбил желание заходить в полуразрушенную каменную пристройку у кого бы то ни было. Что ж, позже надо будет сказать огромное спасибо брату Владию.

Прошло еще немного времени, к нашему укрытию больше никто не подходил, зато снаружи, судя по всему, дело обстояло иначе. Трудно сказать, что именно там происходило, но вначале до нас донеслись какие-то отрывистые крики и завывания, глухие постукивания и негромкие удары барабанов... Почти с полной уверенностью могу предположить, что это здешние колдуны творят свои обряды, или же начинают какую-то церемонию. Потом послышалось нестройное пение, постепенно набирающее силу, чуть позже раздались странные звуки, сопровождаемые приглушенным боем барабанов, затем по воздуху потянулся черный дым... Судя по всему, действо на площадке развивалось по всем правилам.