– Ладно... – вздохнула я. – Раз такое дело, то мне надо знать, как вести себя на том ночном празднике, а заодно не помешает знать хоть какие-то подробности об этом самом фангалаболо.
– Увы, подробностей у меня – с гулькин нос, расскажу, что знаю, хотя говорить тут особо не о чем...
А ночью в селении, и верно, началось веселье. В середине деревни зажгли несколько костров, около которых собрались все живущие здесь женщины, начиная от маленьких девочек и заканчивая глубокими старухами. Вначале женщины затянули песни, не сказала бы, что очень веселые, и боюсь, что причиной этого была я – во всяком случае, едва ли не все присутствующие косились на меня весьма неприязненно. Однако время шло, постепенно женщины становились шумней, песни веселей, и в мою сторону уже особо не смотрели. Еще появились какие-то сосуды, к которым женщины то и дело прикладывались – ясно, что это местный хмельной напиток, пробовать который у меня не было ни малейшего желания, хотя какая-то старуха и протягивала мне булькающий сосуд. Пришлось покачать головой, развести руками, а потом и ткнуть пальцем вверх – мол, извините, не могу, я на страже!.. Старушенция не расстроилась, сама от души глотнула из сосуда, и вновь отправилась в круг веселящихся селянок.
Вино сделало свое дело – женщины развеселились, потом зазвучали барабаны, и начались пляски, причем все без исключения дамы отдавались веселью с такой страстью, что мне стало даже немного завидно. Это была самая настоящая волна радости и безудержного веселья – женщины словно выплескивали в своих плясках все свои накопившиеся горечи и страхи, будто желая освободиться от всего дурного, что к этому времени накопилось у них в душе. Что ж, неплохая возможность получить множество хороших эмоций...
Хм, а здешние барабанщики, и верно, мастера. Они умело выстукивали незнакомый мне ритм, словно подводили женщин к той черте, когда тебе хочется только одного – веселиться, а еще чтобы никогда не заканчивалась ни эта необычная музыка, ни чувство всеобъемлющего счастья. Надо сказать, что через какое-то время я почти что возненавидела эту странную музыку, выбиваемую на барабанах – помимо моей воли она словно втягивала меня в это веселье, стремилась подчинить себе... Э, нет, со мной такие фокусы не пройдут!
Чтобы отвлечься, думала о том, что не только в этой деревушке, но и в предыдущей видела возле хижин совсем маленькие домики, вернее, такие же хижины, только очень небольшие. Тогда я не обратила на них особого внимания, и не стала расспрашивать о них брата Владия – мало ли кто и что строит возле своего дома! Как видно, поинтересоваться бы не помешало – видимо, это и есть те домики, в которых обитают обамбо. Невольно вспомнилось и о том, что возле некоторых жилых хижин не было ни одного домика, а возле других находилось аж по нескольку! Похоже, здешние неприкаянные души очень любят посещать своих живых родственников.
Я стояла за кострами – мне было велено не подходить к женщинам, и ни в коем случае не отвлекать их, а иначе у нас могут быть проблемы. Положа руку на сердце, должна сказать, что все эти их ограничения и запреты меня уже начали доставать, но делать нечего, надо терпеть. Сейчас у меня одна задача – не допустить, чтоб летучая мышь напала на кого-то из веселящихся женщин, но вместе с тем я была почти уверена, что никакой фангалаболо здесь и близко не покажется. Громкие песни женщин, непрекращающийся бой барабанов, шум, пламя костров – все это должно отпугнуть любое животное от деревни, в том числе и ту летучую мышь, которую все тут так боятся. Потому-то я сейчас предпочитала смотреть не на веселящихся женщин, а на темное небо, сплошь усыпанное звездами, и на яркую луну. Как же это все красиво! Ох, если бы сейчас вокруг меня были тишина и покой, а не этот бесконечный рокот барабанов, то было бы просто замечательно!..
Глядя на бездонное небо, невольно вспомнились многочисленные рассказы брата Владия о здешних барабанщиках, в том числе и о том, что у них имеется собственный Бог, которого называют «Человек на Луне». Говорят, в полнолуние можно даже увидеть этого Бога, который держит палочки над барабаном, а когда палочки падают, то барабанщик умирает. Если же принять во внимание, что полнолуние наступит через несколько дней...
Хлопанье крыльев я не столько услышала, сколько ощутила. Большая черная тень показалась из-за темной стены деревьев, пролетела немного, и стремительно метнулась вниз. В первый миг я, было, решила, что это птица немалых размеров, только вот ее полет был несколько неправильным, чуть неровным, словно небольшими рывками... Стоп, так птицы не летают, во всяком случае, те, которых я знаю, да и по ночам они вряд ли охотятся. Вообще-то здесь наверняка есть и такие птицы, что видят в темноте и охотятся как раз по ночам... Не знаю, права я, или нет, но лучше проявить излишнюю осторожность, чем допустить ошибку.
В следующее мгновение я кинулась к тому месту, где, по моим прикидкам, в этот миг должна находиться эта странная птица, одновременно с тем швырнув в ту сторону два метательных ножа. Трудно сказать, попала я, или нет – все же там была сплошная темень, и потому я, схватив первый попавшийся горящий факел, бросилась в темноту. Далеко бежать не пришлось – стоило мне сделать пару десятков шагов в сторону, как до моего слуха донеслось какое-то странное шипенье, а затем на меня бросилось нечто большое и темное. Возможно, с кем-то другим это и сработало, но я была наготове, и вначале швырнула в то темное существо еще один нож, и почти одновременно с тем сунула в это существо горящий факел...
То, что это не птица, стало понятно сразу же – перепончатые крылья, ярко-красные глаза, оскаленная мордочка, очень напоминающая рожицу летучей мыши, только вот превышающую ее размерами в несколько раз... Похоже, это и есть фангалаболо, которого мне было велено подстрелить. Ничего себе мышка, она размерами с орла будет, никак не меньше! Кажется, один мой нож перерубил этому существу крыло, второй торчал в его теле, а вот третьего ножа было не видно – похоже, разок я все же промахнулась. Что ж, зато второй нож глубоко сидел в теле зверя, но, кажется, боль только придавала фангалаболо ярости, и покорно сдаваться на волю судьбы существо не собиралось. Если у этой раненой мыши ядовитые зубы или когти, то мне придется плохо. Помнится, брат Владий упоминал о том, что раны от укусов фангалаболо плохо заживают и долго гноятся...
Тем временем, не обращая внимания на свои раны, это создание бросилось на меня. Ясно, что близко к себе эту мышь-переростка подпускать нельзя – судя по ее когтям, она и шкуру буйвола растерзает в мелкие лохмотья! Нужно сделать все, чтоб держать ее от себя на расстоянии, и добивать этого фангалаболо надо мечом, хотя, похоже, с этой тварью так быстро не управиться.
Нет смысла описывать, сколько раз это странное создание пыталось напасть на меня, а уж живучесть у него была такая, что мне оставалось только диву даваться. Взлететь с земли это непонятное существо никак не могло, удрать у него тоже не получалось, так что единственное, что оставалось делать этой большой мыши с крыльями, так это бесконечно повторять на меня свои атаки. Все бы ничего, но от резкого взмаха сильного крыла потух и без того не очень ярко горящий факел, так что действовать приходилось почти вслепую. Хорошо еще, что костры, горящие на площади, все же давали здесь хоть и крохотную, но все же толику света. Ничего, в Школе Элинея нас учили действовать в темноте, так что я и тут сумела управиться, не получив ни царапины.
Когда же фангалаболо, наконец, затих, я достала из набедренной сумки крюк с цепью, и привычно крутанув его над головой, отправила крюк в сторону неподвижно лежащего существа, и после того, как крюк вонзился в тело фангалаболо, потащила его к кострам. А вес у этой летучей мыши, скажу я вам, более чем приличный, что, судя по ее размерам, совсем неудивительно. Возможно, это существо уже мертво, но полной уверенности в этом у меня нет, и потому я пока что буду держаться на расстоянии от этого непонятного создания – бывали случаи, когда, казалось бы, мертвое тело было в состоянии нанести смертельный удар. Именно так и погиб бывший напарник Грега... Пусть лучше этот самый фангалаболо побудет на некотором расстоянии от меня до того времени, пока женщины не разойдутся, да и мне не помешает иметь под руками доказательство того, что всю ночь напролет я находилась не просто так среди гуляющих.
