– В общем, я согласился им помочь... – закончил свой рассказ Себастьян. – Надеюсь, ты не станешь возражать? Что ни говори, но защита людей от нечисти – это и есть наша работа.

– Вообще-то я и не возражаю... – пожала я плечами. – Только вот с баламутниками я никогда дела не имела, и не видела их ни разу. Так, кое-что слышала от Грега, но вскользь, так что в памяти ничего не отложилось.

– Не ты одна – я тоже только в теории знаю, как с ними можно бороться, а вот на практике никогда не сталкивался, ведь баламутень встречается далеко не в каждой реке. Некоторые из магов вообще считают, что кое-какую нечисть в природе стоит сохранить – мол, мир без них станет совсем иной, потому как именно эти создания и поддерживают естественный баланс сил между людьми, небом и землей.

– Все это, конечно, интересно... – согласилась я. – Только вот умные теории следует оставить ученым людям, а мы с тобой имеем дело с горькой прозой жизни. Лучше скажи, как ты намерен вытащить на белый свет баламутня? Вряд ли это простое дело.

– Ну, насколько мне известно, при солнечном свете он никогда не показывается, а вот по вечерам может выходить из воды.

– И каким же образом ты намереваешься его ловить в сумерках?

– То есть как это – каким? На живца, конечно!

Пожалуй, можно не спрашивать, кого из нас двоих Себастьян намеревается пустить живцом. Вернее, наживкой. Ладно, не стоит удивляться, все же я далеко не в первый раз выступаю в роли приманки.

Уже через час я плескалась в реке, на мелководье, сразу же за деревней. Как нам сказали, именно здесь чаще всего можно встретить баламутня, и потому деревенские жители нечасто ходят на это место. День сегодня был жаркий, вода теплая, а искупаться мне явно не помешает, особенно после посещения кладбища и общения с нежитью. Вообще-то надо бы искупаться и Себастьяну, потому что именно текущая вода смывает с человека все наносное, плохое, то, что мы можем невольно подцепить, сами того не ведая.

Мне было строго-настрого велено не удаляться далеко от берега, но я и не собиралась это делать – так оно надежней, а рисковать без особой на то нужды у меня не было ни малейшего желания. Конечно, не было никакой уверенности в том, что баламутень поведется на одинокую женщину, пусть и купающуюся в одной короткой рубашонке, а потому я занималась еще и тем, что стирала рубашку Себастьяна. Ничего, какое-то время напарник обойдется и без нее. Сейчас Себастьян прячется в зарослях густого кустарника, что растет подле берега. Ох, сколько же там комаров, отмахиваться устанешь! Не сомневаюсь и в том, что не так далеко отсюда спрятались, по меньшей мере, с десяток обитателей деревни, хотя им было велено пока что и близко к этому месту не подходить. Ну, мы им можем запрещать что угодно, только вот извечная крестьянская основательность все одно возьмет свое, и к тому же некоторые не поверят чужим словам до той поры, пока не увидят происходящее своими глазами. Правда, сейчас мужики, без сомнений, глазеют не на реку, а исключительно на меня, потому как прилипшая к телу мокрая рубашка, которая к тому же не ахти какая длинная – это и есть вся моя одежда. Ничего, пусть посмотрят, за погляд деньги не берут, а на свою фигуру и ноги мне жаловаться грех.

Не знаю, сколько точно прошло времени с того момента, как я залезла в воду, но понятно, что немало. Хотя вода на мелководье теплая, но часами плескаться в ней все одно не будешь. Я уже стала подумывать о том, что вскоре надо выбираться из воды – вечереет, а нам надо собираться на кладбище. Мы обещали здешним жителям, что проверим, не появятся ли вновь скелеты, бродящие по погосту. Ладно, еще четверть часа побуду здесь – и пора уходить...

В этот момент я почувствовала, как рубашку Себастьяна, которую я усиленно полоскала, кто-то словно потянул в сторону, а потом и вовсе едва не вырвал ее из моих рук. Конечно, можно было бы предположить, что в рубашку вцепилась какая-то большая рыбина вроде сома, но я предпочла выпустить из рук мокрую ткань и кинуться к берегу, благо он был достаточно близко. Теперь оставалось ждать, что будет дальше.

По счастью, ожидание не затянулось, и уже через несколько секунд над водой показалась чья-то голова. Судя по тому описанию, что нам дали здешние жители, это и есть баламутень.

– Красавица, что ж ты добро-то свое в воде бросаешь?.. – раздался булькающий голос, чем-то напоминающий кваканье лягушки. – Подобрала бы, а не то унесет одежку водой...

Ой, ну и рожа! Одутловатое лицо землистого цвета, глаз почти не видно, бороденка и жидкие волосы на голове отливают зеленью... Понятно, что по своей воле к такому страхолюдине не пойдет даже самая захудалая бабенка, для этого нужно напустить настоящий колдовской дурман. Как видно, сильные чары у этого образины, раз женщины так покорно идут за ним. По счастью, Себастьян поставил мне защиту, так что водный страшила вряд ли сумеет задурить мне голову. Сейчас мне надо выманить баламутеня на берег – до той поры, пока этот речной житель находится в своей стихии, справиться с ним сложно.

– А ты кто такой?.. – я и не думала заходить в воду.

– Лучше скажи, кто ты такая... – побулькал баламутень. – Я тебя ранее не видал.

– Конечно, не видел, я ж недавно приехала сюда. Будь добр, принеси мне рубашку, которую я в воде оставила, я не то ее течением унесет.

– Так зайди в воду и забери.

– Э, нет... – я шагнула назад, подобрала с земли свою одежду и стала одеваться. – У меня нет никакого желания встречаться с тобой – извини, но мне другие парни нравятся, покрасивей тебя.

– Боишься меня, что ли?

– Скажем так – опасаюсь. Я ж не знаю, кто ты такой, и что тебе в голову придти может. Так что оставайся в воде, а я тут побуду, на бережку – мне так спокойней. Что же касается рубашки... Не хочешь мне ее давать – не надо, можно и новую купить.

– Да ты, никак, уходить собралась?.. – в квакающем голосе послышалось удивление.

– Ну не с тобой же тут о жизни разговаривать... – усмехнулась я. – Тоже мне, собеседник нашелся! Можно подумать, ты хоть кому-то нужен...

– А ну, постой!.. – и баламутень поднялся во весь рост и направился ко мне. Тьфу ты, он еще более неприятный, чем могло показаться на первый взгляд – высокий рост, огромный живот, тонкие кривые ноги, длинные руки с крючковатыми пальцами... Да уж, такой ночью приснится – в холодном поту проснешься.

– Не командуй!.. – я отступила еще на пару шагов назад, прикидывая, что между кромкой воды и мной сейчас расстояние шагов пять-шесть... Пожалуй, надо сделать еще пару шагов назад – и хватит, дальше уходить не стоит, а не то этот уродец вряд ли выйдет из воды.

– Чем же это я тебе не глянулся?.. – баламутень все же соизволил оказаться на берегу, направился ко мне и внезапно застыл на месте, не в силах сделать шаг. Вон, на его роже появилось нечто похожее на удивление – видимо, пока еще не может понять, в чем тут дело. Все просто: как только он оказался обеими ногами на земле, в тот же миг Себастьян спеленал его по рукам и ногам, так что назад в воду баламутню пока что хода нет.

– Ты не только нам не глянулся – ты всю деревню разозлил... – Себастьян вышел из кустов. – И что теперь с тобой делать прикажешь? Твои проказы никому жить спокойно не дают. Это тебе веселье, а другим – горе да беда. Понимать должен, что ничего хорошего тебя не ждет.

– Так вы меня в ловушку заманили?.. – возмущению баламутня не было предела.

– Сам напросился... – развела я руками. – Лучше вспомни, как ловушки женщинам устраивал.

– Никак, расправиться со мной хотите?

– Есть такое дело... – не стал отпираться Себастьян. – Сам виноват – сколько можно людям жизнь портить? Рано или поздно, но отвечать придется.

– Отпустили бы вы меня, а не то хуже будет...

– Ну, хуже, чем тебе, нам вряд ли будет... – я достала их кустов припрятанный там меч с серебряными насечками.

– Постойте!.. – было заметно, что при виде серебра баламутень всерьез струхнул. – Может, договоримся разойтись по-хорошему? Что вы с моей смерти поимеете? Ничего! А у меня, меж тем, на дне кое-какое добро припрятано, из числа того, что вы, люди, так любите! Там и золото есть, и камушки блестящие...