– Что ж... – Себастьян замолк на несколько мгновений. – Если ваши слова не являются преувеличением и соответствуют действительности...

– Не сомневайтесь, так все оно и есть!

– В этом случае, думаю, мы с вами договоримся.

– Тогда по рукам! И запомните, вы дали мне слово!

– Можно ближе к делу?.. – у меня не было желания выслушивать болтовню Милиссандры, которая почувствовала себя в центре внимания и явно наслаждалась этим чувством. – Вступление можно опустить.

– Это что еще за непозволительный тон?.. – начала, было, девица, но теперь ее оборвал уже Себастьян.

– Госпожа ди Вилльеж, мы вас внимательно слушаем. Итак, что вы собирались нам сообщить?

– Пусть эта особа отойдет в сторону!.. – приказала Милиссандра, кивая в мою сторону. – Это мое условие! Видеть ее я не желаю!

– Увы, но при наличии подобных условий наш договор будет расторгнут... – голос Себастьяна был холоден.

– Ладно... – поморщилась девица. – Было бы из-за кого спорить и копья ломать... Итак, вот что я вам хотела рассказать...

Оказывается, не так далеко отсюда находится небольшая деревушка, обитатели которой иногда заглядывают в поселок старателей – продают туши убитых зверей, и это, как правило, дикие кабаны. Конечно, особой любви между здешними жителями и пришлыми нет, но и особой вражды не наблюдается. Тут, скорее, поддерживается вынужденный нейтралитет, где каждая из сторон старается придерживаться заранее обговоренных условий – мы не трогаем вас, а вы нас. Иногда местные жители (тут имеются и такие, что говорят на нашем языке) приносят в поселок вести о том, что творится на Черном Континенте, причем сообщают далеко не все, а лишь то, что, как они посчитают необходимым.

Так вот, несколько дней назад в поселок пришел староста деревушки, и, помимо всего прочего, сообщил, будто некие люди разрушили статую какого-то там местного божка, у которого было полно последователей. Ну, разрушили – так разрушили, эка невидаль, здесь полно всяких идолов!, только вот имеется довольно-таки странное предположение, будто подобное святотатство совершили пришлые, то есть белые люди, и их, кажется, было всего трое, причем одна из этой троицы – женщина. А еще он сообщил, что за поимку этих троих пообещали огромную награду, причем эта самая награда будет выдана в алмазах. Откуда староста узнал о награде, и о разрушении статуи божка? Говорит, барабаны принесли такую новость...

Ну, старатели выслушали, повздыхали, да и разошлись – мол, хоть так грешно думать, но кому-то очень повезет, когда он изловит тех троих. Вернее, там есть обязательное условие – тех, кто совершил поругание святыни, нужно взять живыми... По словам старосты, награда, назначенная за поимку этих преступников – она более чем щедрая. Конечно, людей, которым грозит смерть за разрушение какого-то там божка – их, вроде бы и жалко, только не они первые пропадают на Черном Континенте, не они последние, упокой Светлые Небеса несчастные души безвестно сгинувших людишек...

Однако день спустя старости вновь заявился в поселок, и сказал, что тех троих святотатцев ловят повсюду, но они пока что умудряются уходить, словно рыба сквозь пальцы. Почему он об этом сообщает старателям? Просто потому, что эта троица, похоже, направляется в здешние места, и, возможно, они появятся здесь, а это означает, что награда плывет прямо в руки. Беда в другом: оказывается, эти трое белых людей – колдуны, связываться с которыми не стоит, а не то они натравят на тебя огромных змей, а то и кого похуже. Во всяком случае, никто из местных жителей не желает стать тем, кто решится захватить этих троих пришлых, потому как белые колдуны могут сделать так, что не только на тебя, но и на твою семью обрушатся беды и неудачи. Именно потому староста предложил Чижу, который был за старшего в этом поселке старателей, некое соглашение. По словам старосты, раз никто из местных жителей не хочет связываться с тройкой колдунов, то в этом случае, если пришлые вдруг заявятся в поселок, старатели должны их схватить и связать, после чего передать жителям деревушки, а те, в свою очередь, отдадут пленных жрецам, получат награду, и поделят ее со старателями.

Логика старосты была простой: пусть белые люди справляются со своими колдунами – они должны знать, как это делается, а мы тут совершенно ни при чем! Когда же взятых в плен людей передадут жителям деревушки, то тем опасаться мести колдунов уже не стоит, потому как к захвату этих троих они не имеют никакого отношения! Ну, а то, что здешние обитатели решили доставить связанных пленников жрецам – так в этом особого греха нет, они всего лишь выполняют просьбу белых людей... Н-да, логика у обитателей Черного Континента весьма своеобразная.

На вполне обоснованный вопрос Чижа – «а почему это мы должны отдавать вам захваченных людей, если можем сами получить обещанную награду, причем целиком?!», староста лишь усмехнулся: вы что, намерены сами вести этих людей через джунгли, причем на весьма далекое расстояние? Разве вам известно, куда именно надо идти, или вы знаете дорогу? А как со жрецами договариваться будете? Они сейчас на белых людей злые, могут и вас наказать под горячую руку, там сейчас особо разбираться никто не будет... Ну, а если даже все закончится удачно, и вы получите обещанную награду, то разве не боитесь возвращаться назад с таким дорогим грузом? Путь долгий, опасных существ тут хватает, жадных людей тоже, а в дороге может случиться всякое, тем более что каждому на Черном Континенте известна стоимость алмазов...

В итоге Чиж согласился с доводами старосты, и пообещал, что если незнакомцы появятся здесь, то их обязательно задержат, и сразу же сообщат об этом в деревушку. На том и порешили.

Надо же такому случиться, что мы пришли именно сюда, и Чиж сразу понял, кто стоит перед ним. Ему не было никакого дела до того, кто мы такие и что ищем – главное, что за нашу поимку можно получить большую награду, а все остальное ему неинтересно.

– Осмелюсь спросить – откуда вам это известно?.. – поинтересовался Себастьян. – Не хочу вас обидеть недоверием, но о многих вещах во всеуслышание не говорят...

– А я подслушала... – усмехнулась девица. – Заняться здесь все оно нечем, тоска смертная, вот и стараюсь узнать хоть что-то из того, что творится в этом мире.

– Рискованное занятие... – заметил инквизитор.

– Находиться здесь – это, знаете ли, тоже рискованно... – хмыкнула Милиссандра.

Против этого возразить было нечего.

– Теперь понятно, почему этот мужик велел остаться нам здесь до завтра... – пробурчал брат Владий. – Вот грешник нераскаявшийся! Намеревается повязать нас, и отдать во вражеские руки! И не боится же геенны огненной!

– Чиж не тот человек, которого тревожат такие пустяки... – отмахнулась девица. – Его куда больше беспокоит, что у него кубышка медленно наполняется алмазами – здесь не такие места, в которых хочется задержаться подольше.

– Вы как думаете, он уже послал своих людей в деревню, чтоб сообщить о нашем появлении?

– Не сомневайтесь, послал... – графиня кивнула головой. – Завтра с утра сюда гости заявятся...

– Почему завтра?

– Так вечер скоро, а тут по ночам ходить не принято. Кроме того, Чиж старается свою выгоду ни в чем не упустить, то есть ему вначале с вами надо побеседовать: может, вы знаете нечто такое, на чем он сумеет неплохо заработать.

– Сколько в людей живет в поселке?.. – Себастьян повернулся к Милиссандре.

– Не знаю... – она пожала плечами. – Не считала... Ну, навскидку будет человек двадцать, или больше...

– Значит, Чиж ждет, когда в поселок вернутся старатели, чтоб навалиться на нас разом всей толпой, и скрутить без проблем...

– Ничего подобного... – фыркнула девица. – Зачем махать кулаками, если все можно сделать куда проще? За ужином вам что-нибудь добавят в еду, после чего вы спокойно уснете. Ну, а что будет потом – об этом я вам уже рассказала.

– И что именно нам добавят в еду?.. – поинтересовался Себастьян.

– А я откуда знаю?.. – удивилась Милиссандра. – Можно подумать, мне обо всем рассказывают! Вроде у Чижа в загашнике имеются какие-то яды и прочая мерзость – не так давно отравили одного из старателей, который здорово разозлил Чижа...