Отсюда ничего этого видно не было. Припорошенный свежим снегом город казался безмятежным, не было заметно приготовлений ни к празднику Ночи, ни к коронации Гередьеса, ни к кровавой битве, грозящей разразиться между мятежниками и законной властью. На одно крохотное мгновение можно было представить, что не существует никакого противостояния, нет када-ра, а Невеньен — просто любующаяся видом девушка, у которой не убивали мужа и которую не заставляли выйти замуж за его убийцу. Она хотела, чтобы это было так. Чтобы не нужно было принимать тяжелые решения и обагрять руки кровью. Но… Это было невозможно. Она сама сожгла за собой мосты.

Запахнув меховую накидку, Невеньен оглянулась на пятачок, предназначенный для осмотра Эстала. Рядом стояли Тьер, задумчиво сложивший за спиной руки, и жующий верхнюю губу Виш. Сехен нервничал. Приехав в Остевард, он рассчитывал долго знакомиться с королевой, продолжить вялое обсуждение условий для своего народа и если что-то и делать, то не раньше весны. К стремительно развивающимся событиям он оказался не готов, и, впервые его увидев, Невеньен испугалась, что с таким предводителем союз с сехенами станет обузой. К счастью, она ошибалась.

— Кесет Виш, как обстановка в городе? — спросила Невеньен.

Достоверные сведения об этом, как ни странно, удавалось получать только от его шпионов. Молва о кинамцах, которые якобы пропадали возле сехенских деревень, и гулявших на Юге повстанческих настроениях, докатываясь до центральных земель, изрядно слабела. Рыжий народец вел себя здесь спокойнее, и стражники обращали на них меньше внимания, видимо, считая их настолько наивными и бесхребетными, что те просто не способны поддерживать отношения с мятежниками. Благодаря этому была налажена целая система гонцов, которые передавали новости из города в лагерь повстанцев. Особенно это было удобно тем, что некоторые слухи приходили прямо из домов аристократии. Тьер изучал услышанное и при необходимости отдавал приказы собственным шпионам.

— Люди боятся, моя королева, — ответил Виш, сразу нацепив свою любимую приторную улыбку, которая из-за переживаний выглядела скорее жалкой, чем услужливой. — Далеко не все важные горожане принимают Гередьеса как нового короля, но никто не решается выступить против него, и оттого в Эстале все очень напряжены.

Такая ситуация была обычной для смены власти, и, увы, никаких многообещающих выводов из этого сделать было нельзя. Только сегодня утром, три часа назад, Тьер разочарованно сказал, что влиятельные союзники в Эстале отвернулись от них. Гередьес мог им не нравиться, но он нашел, как надавить на каждого, и открыто противостоять ему все опасались. Единственной надеждой мятежников оставался простой народ и сехены.

— А что сообщают ваши друзья из общины? — поинтересовалась Невеньен.

Туда входили сехены, решившиеся на настоящее действие, а не простую передачу слухов или пассивную симпатию мятежникам. Насколько Невеньен поняла, раньше члены общины подчинялись другому вождю, который недавно погиб, и Виш, говоря об этом, со странным лицом отводил в сторону глаза. Что там случилось, Невеньен знать не желала — это были проблемы исключительно самих сехенов. Лишь бы новые союзники действительно помогли.

Сехен поправил толстый шарф на шее, прикрывающий его родимое пятно.

— Они рады присланным подаркам. Сегодня я получил донесение, что по вашей просьбе испорчены колодцы вокруг Эстальского замка. Горожане посчитали это плохим предзнаменованием перед коронацией нового правителя. Говорят, будто не обошлось без исчадий Бездны.

Внимательно слушающий кесета Тьер улыбнулся в седую бородку. Идея была его, и своей цели она достигла. Источников воды в городе было достаточно, и порча нескольких колодцев стала не более чем маленьким неудобством, зато произвела неизгладимое впечатление на умы. Сехены обещали еще «пошалить» в Эстале и окончательно убедить жителей в том, что Гередьес проклят Небесами.

Невеньен не была уверена в том, что это сильно поможет мятежникам и что это стоит потраченных на общину денег — вообще-то, последних в казне. Впрочем, главная задача новых союзников заключалась в ином.

— Если подарки общину устроили, это значит, что они возьмутся за предложенное им дело, — утвердительно произнес Тьер.

Виш замялся. Как и Невеньен, он не одобрял убийства, и ей нравилась эта черта в мягкотелом кесете, который вовсе не походил на настоящего вождя.

— Они согласны, — наконец признал он.

Главный советник выглядел невероятно довольным, но Невеньен тоскливо вернулась к рассматриванию Эстала. Устранение двух членов Малого совета и нескольких авторитетных лордов, рьяно поддерживающих Гередьеса, ослабят его власть и придутся на руку мятежникам. Если Невеньен займет трон, они все равно воспротивятся этому, восстания придется подавлять, а самих аристократов казнить, ссылать и вообще заниматься в их отношении неприятными вещами. Разумнее было избавиться от них прямо сейчас. Невеньен это осознавала, просто ей не нравилось снова обагрять руки кровью. Она чуть ли не с пеной у рта убеждала советников, что с этой мерой стоит повременить. Ха! Можно подумать, ее послушали. В итоге они единогласно решили выжать из общины всю пользу, которую только можно.

Кесет, который испытывал явную неловкость при упоминании этой темы, низко поклонился Невеньен.

— Прошу прощения, моя королева. Если у вас больше нет вопросов, мне бы хотелось заняться своими делами.

— Конечно, кесет Виш, ступайте.

Невеньен проводила взглядом вождя, семенящего к сехенским палаткам. Армия мятежников пополнилась не в последнюю очередь благодаря этому народцу. Прослышав о том, что истинная королева собирается даровать им невиданное доселе свободы, сехены стали прибегать к истинной королеве из всех окрестных селений, заставляя Ламана и Стьида отчаянно ругаться и хвататься за голову. Те из низкорослых рыжих новобранцев, кто на самом деле рвался воевать, а не предлагал себя в качестве прачек или гонцов, рвались обучиться солдатскому ремеслу за пару дней, но неистовый энтузиазм не шел им в прок. В итоге коллекция генерала Стьида пополнилась новыми анекдотами о глупости сехенов. И все же это было лучше, чем ничего.

— Спасибо, — тихо сказала Невеньен Тьеру, когда он занял рядом с ней место Виша.

— За что, моя королева?

— Без вас не было бы союза с сехенами, и наше положение было бы совсем плачевным.

Если главный советник и был польщен, то не показал этого.

— Я знал, на чем настаиваю, — сухо ответил он, вероятно, намекая на отказ Невеньен даже думать о союзе, пока не найдено бескровный способ удовлетворить вождей. — Кроме того, даже если эта община Виша справится со своим заданием, наше положение сложно назвать завидным.

Невеньен скривилась. Умеет он поднять настроение…

— Что с нашим планом? — спросила она.

Тьер догадался, что она имеет в виду, без подсказок.

— Ламан подыскал людей, но ждет, чтобы кто-нибудь вызвался добровольно. Как вы понимаете, это не то дело, на которое следует отправлять насильно.

Она кивнула. Задание действительно было слишком… самоубийственным для этого. Однако это был единственный верный способ победить.

— Лорд Тьер, как вы думаете…

Невеньен не договорила, заметив въехавшего в лагерь генерала Стьида. Он держался в седле прямо и гордо, пренебрежительно бросив поводья и направляя каракового коня ногами. Сопровождавшие его более молодые всадники с орлиными эмблемами на доспехах не могли и вполовину сравниться с бравым видом генерала. Поравнявшись с Невеньен и Тьером, он лихо, с молодецкой удалью соскочил на землю. Его всегда называли превосходным наездником, и он не растерял навыки, невзирая на возраст.

Никто из следовавших за ним солдат соревноваться в грациозном спешивании не стал. Прямо в седлах отдав Невеньен честь, они поехали дальше, оставив здесь лишь одного человека. В границах лагеря этого вполне хватало, чтобы наблюдать за Стьидом.

— Завидую вашему здоровью, генерал, — с уважением произнес Тьер. — Как вам удается сохранять такую бодрость?