Внезапно налетевший вихрь окатил Невеньен снежинками, и она вздрогнула.

— Вы не замерзли? Я мог бы одолжить вам плащ или послать кого-нибудь за теплыми вещами, — Гередьес оглянулся в поисках слуг.

— Нет-нет, спасибо, — торопливо ответила она. — Не утруждайте себя, я не замерзла.

Будь рядом Иньит, она бы не отказалась, даже если бы потела от жары. Невеньен вспомнила, как месяц назад они стояли на крепостной стене Остеварда и обсуждали способы воздействия на отца. Тогда Иньит не спрашивал, нужен ли ей плащ. Он просто надел его на нее. Такая забота, хоть она и могла кому-то показаться навязчивой, была приятной. Ох, Иньит, милый, любимый Иньит… Встретятся ли они еще когда-нибудь?

Задумавшись, Невеньен не сразу заметила, что Гередьес достаточно долго стоит, сомкнув руки за спиной и не сводя с нее испытующего взгляда.

— Кажется, вам не слишком нравится мое общество.

Она поколебалась и решила не лгать. Точнее, лгать не настолько откровенно.

— Простите, лорд Гередьес. Вчера все произошло так внезапно… Мне сложно свыкнуться с мыслью, что я теперь ваша гостья.

— Но вы свыкнетесь, — произнес он с утвердительной интонацией.

Не то чтобы у нее был выбор, но…

— А если нет?

Гередьес шагнул к зубцу и какое-то время молча смотрел на горизонт. Ветер раздувал плащ и шевелил бурый мех на воротнике, щекоча лорду шею.

— Мне неловко говорить вам об этом, — начал он, — особенно когда я стараюсь предстать перед вами добрым хозяином. Я уже писал вам о причинах, почему вы должны стать моей женой.

Не «я хочу, чтобы вы стали моей женой». «Вы должны». Такое взывание к долгу — это очень по-королевски.

— У вас много сторонников, поэтому вы представляете угрозу для моего будущего царствования, — продолжал Гередьес. — Кинама больше десяти лет страдала от смуты, и я не позволю страдать ей дольше. Власть должна стать единой и сильной. Если мы с вами соединимся в браке и будем править вместе, то это удовлетворит ваших последователей. Однако если вы откажетесь, у меня не останется иного выбора, кроме как убить вас.

У Невеньен подогнулись колени. Она, конечно, ожидала чего-то такого. Но как он смеет говорить ей об этом в лицо?

— Вы поразительно прямолинейны, — горько сказала она.

— Честность и открытость — залог долгого и продуктивного сотрудничества, — спокойно ответил Гередьес. — Вдобавок вы сами задали опасный вопрос.

Невеньен снова выглянула в бойницу. Может быть, там что-то изменилось, появились люди? Нет, повсюду была пустота. Мертвые, заснувшие на зиму поля и леса. Вызволять ее из плена никто не торопился — ни Тьер, который давно должен был добраться до Острых Пик, ни отец, ни кто-либо еще. Сколько ей удастся протянуть, прежде чем Гередьес поймет, что она не выйдет за него замуж? И придут ли за ней вообще?

— Раз уж мы заговорили о честности и открытости, — произнесла Невеньен. — Письмо от моего отца, которое гонец на днях привез в Остевард, — это подстроили вы?

Игра в оттайрин, которой ее долго учили, подразумевала выставление всех фигурок сразу. Невеньен это нравилось, так как у игроков не оставалось секретов друг от друга. Того же самого она хотела добиться и сейчас — в то время как врагу было о ней известно все, она даже отдаленно не представляла, какие у него возможности. Частично выяснить это она и собиралась благодаря своему вопросу.

Конечно, оставалась небольшая вероятность, что Гередьес ничего не знал о письме, однако Невеньен в этом сомневалась. Такой ход был вполне в стиле вероломного лорда и заодно объяснял, откуда на тракте взялись разбойники во главе с Анэмьитом.

— Да, это подделка, — невозмутимо сообщил Гередьес. — Я поручил сделать ее секретарю короля Тэрьина — у него удивительная способность обращаться с почерками других людей. Достать печать генерала Стьида ему тоже не доставило трудностей. Я, кстати, удивлен, насколько легко вы и ваши советники поверили этой безделке, — как бы мимоходом заметил он. — Помня, что случилось с вашим мужем, отпустить вас в поездку… Непростительная огреха со стороны вашего окружения. Хотя я понимаю, почему они позволили вам ехать. С такой отчаянной необходимостью в солдатах вам иначе нельзя.

Его хотелось задушить. И не только за покровительственный тон, с которым он говорил о Малом совете, и в частности Иньите, который помогал Невеньен переломить его мнение. От того, как легко Гередьес признавался в своих подлостях, становилось противно.

— Вижу, мое обращение коробит вас, — он прищурился. — Простите меня, но я решил говорить с вами прямо, чтобы у вас не возникло иллюзий.

— Вся эта прогулка предназначена для лишения иллюзий, я правильно думаю?

— Как я и полагал, вы очень умны, — улыбнулся мужчина.

Его похвала осела внутри неприятным осадком. «Лучше бы я была дурой», — уныло подумала Невеньен. Тогда все не казалось бы настолько безысходным.

— Письмо фальшивое, ваш отец занят переброской войск и понятия не имеет, что с вами и где вы. Вам не стоит ждать от него помощи. А даже если бы что-то подобное случилось, оцените высоту крепостных стен, их толщину, а также количество охраны, — Гередьес простер свободную руку к выступающей башне, в которой теснились воины. — За всю историю Гайдевард осаждали несколько раз, и ни разу его не удалось взять. У меня достаточно запасов и людей, чтобы держать длительную оборону. Если лорд Тьер пришлет войска, в чем я сомневаюсь, его ждет неудача.

— Превосходно. Замечательно, — невпопад пробормотала Невеньен.

Гередьес пытается ее сломить. С испуганным, потерявшим надежду противником проще иметь дело, чем с тем, кто уверен в скором спасении. Тьер предупреждал, что враги будут использовать на ней этот трюк. Но если проклятый убийца ее мужа думает, что она так легко сдастся, то он ошибается.

Невеньен выпрямилась и волевым усилием подавила дрожь в коленях. Она королева. Может, это и ложь, но она вынуждена так думать о себе, чтобы не сломаться. А раз она королева, то трястись от страха ниже ее достоинства.

— Похоже, мне остается только наслаждаться вашим гостеприимством, — сухо сказала она.

Если Гередьеса и озадачила произошедшая в ней перемена, то он не подал виду. Разве что его левая бровь немного дернулась вверх.

— Надеюсь, вы получите от него истинное удовольствие, — ответил Гередьес и, пристроив руку Невеньен себе на сгиб локтя, повел ее дальше.

Ключ со злорадным щелчком повернулся в замке. Вынимать его Невеньен не стала, поставив в такое положение, чтобы его нельзя было вытолкнуть снаружи. Это не давало никакой гарантии, что ночью в комнату не ворвутся стражники или слуги, но пусть помучаются, прежде чем это сделать.

— Готово! — шепотом объявила она.

Шен на всякий случай подтащила к двери тяжелый сундук, поставила сверху стул, поправила рядом с ними разостланную на полу постель и лишь тогда успокоилась. Если баррикады будут сломаны, последним препятствием для врагов станет она. Бьелен тем временем проверила все гобелены и убедилась, что под ними нет секретных отверстий для подслушиваний. Комната располагалась наверху одной из угловых башенок донжона, и если сверху их точно не подслушивали, то специальные трубки, проводящие звук, вполне могли вести вниз.

Девушки потушили все свечи, кроме одной, собрались на массивной кровати с балдахином и накрылись одеялами. Только Шен, поджав под себя ноги, ютилась рядом на стуле. Гередьес предлагал для каждой из гостий отдельную спальню и удивился, когда получил однозначный отказ. Общая спальня предполагала много неудобств, однако для тех, кто боится за свою жизнь, в этом было и много плюсов. Девушки ни на мгновение не теряли друг друга из виду и могли спокойно секретничать. Пусть шепотом, из опасений, что их подслушивают, но для этого не приходилось на глазах у всего Гайдеварда идти в другое крыло.

Первой начала Невеньен.

— Нет, вы видели, как этот поганец меня сегодня за руку хватал? — возмутилась она. Жаль, нельзя было поднимать голос, иначе бы она завопила от переизбытка чувств.