— Потому что если бы хотели, вас убили бы гораздо раньше. Я занялся собственными поисками человека, который устроил убийство вашего мужа, и обнаружил кое-что любопытное.

Святой Порядок, так вот чего он ждал — звона мечей и грохота доспехов! Пораженная догадкой, Невеньен прикусила губу. Лорд-разбойник пришел не просто поболтать и не солгал по поводу важных сведений. У него в самом деле стоило поучиться выбору места и времени для беседы. Они с Иньитом могли бы соприкоснуться локтями, если бы не щит из духа, и прекрасно друг друга слышали. Но Жевьеру, который находился в пяти шагах и в другой ситуации разбирал бы даже шепот, разговор лорда и королевы заглушали звуки боя. А уединись они вдвоем где-нибудь в поместье, об этом бы сразу начали трепать языками слуги. Здесь, у всех на виду, они вызвали меньше подозрений. Умно…

— Что же вы нашли? — с волнением спросила Невеньен. — И почему вы занялись этим сами? Расследовать смерть моего мужа назначили лорда Мелорьеса, и вы тоже голосовали за его кандидатуру, — запоздало возмутилась она.

Лорд насмешливо хмыкнул.

— Дорогая Невеньен, Мелорьес — знаток законов, под его началом находятся судьи. Разве судья имеет право загнать подозреваемому иголки под ногти, чтобы он раскололся? Нет, иначе его самого осудят. Поэтому ему должен кто-то помочь. Это раз. И два: я знаком с людьми, которым Мелорьес перепоручил расследование, — он внимательно посмотрел на Невеньен. — Они ничего не найдут. Эти болваны не способны отличить разбойника от крестьянина, и я представляю, какие выводы они понаделают. А у меня здесь свой интерес, кроме того, что убили моего господина, которому я присягнул.

Он снова затих, и Невеньен, не выдержав, спросила:

— Какой же у вас интерес?

Иньит загадочно улыбнулся. Мастер в приковывании к себе внимания, он наслаждался тем, что королева теперь с нетерпением внимала каждому его слову.

— Разбойники. Я же лорд-разбойник, — он подмигнул ей, но после этого посерьезнел. — Помните, я говорил вам, что мертвецы, которых привезли с собой гвардейцы, не очень-то похожи на лесных грабителей? Я запомнил их приметы и попросил своих знакомых разузнать что-нибудь об этих людях. Еще я отправил хорошего следопыта поглядеть на то место, где произошло нападение. К тому моменту следы подстерлись, но кое-что он узнал, — Иньит облизнул нижнюю губу. — "Шестой маг" не выдумка. Там действительно был еще один человек, который, по словам моего следопыта, какое-то время летел по воздуху, а потом долетел до коня и ускакал.

— "Площадка", — пробормотала Невеньен.

— Да, я думаю, он использовал это плетение.

— Но почему Нэнья не заметила его?

Иньит пожал плечами.

— Может, маг был слишком слаб — я слышал, таких трудно обнаружить. А может, это был маг-дурман, который убедил всех, что его нет. Теперь уже не узнать. Главное — вам есть чего опасаться. Маг запутывал след, но, по всей вероятности, он направился к поместью Гередьеса. Этот лорд явно задумал что-то недоброе, так что не отпускайте от себя того громилу, — он кивнул на Жевьера.

Невеньен обернулась к мужчине, который четверть часа назад ее ужасно раздражал, и подавила внезапное желание придвинуться к нему поближе. Ламан и Дазьен были правы, а она насмехалась над ними. О, первозданный Хаос… Невеньен сцепила руки и глубоко вдохнула. Зря она обрадовалась, что у Иньита не будет плохих новостей. И зря отказалась от предложения принести стул.

— Моя королева, не волнуйтесь. Мы защитим вас.

Мягкий голос Иньита подействовал на нее успокаивающе. Акельен никогда не говорил с ней так и не беспокоился за нее. Возможно, потому что знал — сама по себе эта сопливая девчонка никому не нужна. А Иньит…

— Спасибо, лорд Иньит, — вздохнула Невеньен. — Я очень рада, что вы дорожите моей жизнью. Но посмею заметить, что моего мужа, которым все тоже очень дорожили, так и не удалось уберечь.

И снова тон лорда кардинально изменился, став насмешливым.

— Моя прекрасная Невеньен, я уже сказал, что если бы вас намеревались убрать с дороги, то давно бы так и сделали. Вы считаете, что, сбежав к родителям, избавитесь от угрозы? Не надейтесь. Ваши враги о вас не забудут. Подумайте о том, кому достанутся солдаты, — он вытянул руки, как будто охватывая тренировочную площадку, — эти и те, кого нам могут прислать наши союзники. Неужели вы отдадите их Тэрьину или Гередьесу? Или лучше наконец-то взять эту силу и перестать быть куклой, которая движется лишь тогда, когда ее переставит чья-то рука? И перестаньте бояться покушения, — уже мягче добавил он. — Мы найдем "шестого мага". Мы вас защитим и уничтожим всех ваших врагов.

Невеньен в смятении посмотрела на него. Она полагала, что Лэмьет ее понимает? Нет, Иньит — вот кто видит ее насквозь. И он… Заботится о ней?

— Я… Спасибо. Я подумаю о ваших словах.

Он улыбнулся — снова тепло и приветливо.

— Конечно, моя королева.

Они еще немного постояли вместе, перебросившись парой ничего не значащих фраз о солдатах. Все самое важное было уже сказано. Затем Иньит, извинившись массой неотложных дел, покинул Невеньен. Она еще долго наблюдала за неудачами новобранцев и гадала, почему муж не оставил ей в наследство ничего, кроме проблем и врагов.

Обнаженная Невеньен стояла в глубокой бадье и ждала, пока служанки наполнят ее нагретой водой. Заканчивался восьмой день траура, и наступило время для церемонии омовения. После нее Невеньен сможет объявить себя не связанной больше ни с одним мужчиной. То есть полновластной королевой.

Справа от нее замер тактично отвернувшийся Лэмьет, а слева… Слева должна была стоять мать погибшего мужа или любая его близкая родственница, однако их погребальные костры давно отгорели. Из родственников у Акельена осталась лишь женщина, которая породнилась с ним благодаря браку с его братом и фактически была его женой в последние месяцы. Но обычай называл Бьелен сестрой Акельена. Ее присутствие было издевкой и над ритуалом, и над Невеньен, однако иначе было нельзя. Такова церемония омовения, и в другом виде она не будет считаться состоявшейся. Поэтому Невеньен не смотрела влево и предпочитала убеждать себя, что там никого нет.

Две служанки медленно, по маленькому черпаку носили воду из двух чанов, установленных у противоположных стен королевской комнаты для омовений. Каждый черпак должен был символизировать прожитый с мужем год или месяц. Однако Невеньен не пробыла замужем и пяти месяцев, и служанки не отсчитывали количество ковшей, просто наливая жидкость как можно меньшими порциями, чтобы за время наполнения ванны вдова вспоминала радости и горести семейной жизни. Невеньен для этого хватило четырех черпаков. Первые два она вспоминала радости: счастье от долгожданной свадьбы, надежда на которую погибла еще в раннем детстве, и маленькие знаки внимания от Акельена, вселяющие в нее воодушевление. Все это закончилось через месяц после заключения брачных договоров. Тогда наступили горести: бессонные ночи и постепенное понимание, что жена Акельену не нужна — у него есть Бьелен.

Служанки продолжали носить воду, шурша мягкой обувью по выложенному могаредской плиткой полу. Помещение прибрали для совершения церемонии, задрапировали некоторые откровенные мозаики, но оно все равно оставалось чересчур ярким. К тому же в боковое зрение продолжало попадать виноградное платье Бьелен, раздражающее мысли, которым следовало быть сосредоточенными на муже.

Можно было просто расслабиться, получить удовольствие от того, что с ее тела наконец смоется восьмидневная грязь. Но у Невеньен не получалось и этого. Все дни, включая сегодняшний, ее так заваливали бумагами и делами, что напряжение не проходило и мелко дрожало где-то внутри, не давая сконцентрироваться на какой-то одной мысли. Отрешиться от окружающего мешало и смущение перед Лэмьетом и Бьелен. Хорошо, что Жевьера удалось уговорить подождать за дверьми, иначе бы она совсем сгорела от стыда. Две служанки всегда помогали королеве принять ванну, и Невеньен к ним привыкла, но стоять голой перед мужчиной, пусть и старым, было неприятно, а уж о Бьелен, которая с усмешкой разглядывала еще не полностью сформировавшееся тело соперницы, и говорить нечего. Поэтому Невеньен закрыла глаза и постаралась думать об Акельене.