– И?

Она посмотрела на брата и подняла брови. Кайл снова встал, стащил с себя пальто и бросил его на стул. Стул вместе с пальто упал на пол. Кайл посмотрел на них какое-то время, как будто ожидая, что эта парочка сама вернется на место, потом сделал еще глоток виски.

– Малколм… мальчик, которого я сбил… был с матерью. Он выпустил ее руку и пустился догонять, я не знаю, что… Он сказал, что там была белка, но коп нашел мячик.

– Это имеет значение?

– Черт побери, Джейн!

Кайл с бутылкой в руке мерил шагами кухню, говоря, что наплевать, за чем именно побежал Малколм.

– Был удар, я вышел из машины и увидел маленькие ботинки… Проклятье! Мне показалось, что все остановилось. Я рухнул рядом с мальчиком. Я стал слушать, дышит ли он, и…

Кайл замолчал на мгновение.

– …и тогда его мать опустилась на колени рядом с ним.

Тогда… Он снова сел. Он снова видел Корин, упавшую на колени возле ребенка. Ее волосы, рассыпавшиеся по плечам и скрывавшие лицо, ее дрожащие руки. Он снова слышал ее голос.

– И?

Кайл глотнул еще виски. И на этот раз он пил дольше. Джейн резко вырвала у него бутылку, завинтила пробку и убрала спиртное в буфет. Кайл вытянул длинные ноги, сцепил пальцы на затылке и закрыл глаза.

– Она… Она как будто вышла из сказки.

– Красивая или невероятно красивая?

Кайл снова открыл глаза. Они покраснели, и сестра это заметила.

– Джейн, я никогда не видел такой женщины, как она.

– То есть ты влюбился?

Он опустил руки и засунул их в карманы. Он, который пользовался ими, чтобы прикасаться, писать и играть, в этот вечер предпочитал их сдерживать.

– Если бы я просто влюбился в нее, это было бы не так страшно. Но… – Кайл уперся взглядом в Джейн, – она замужем за типом ростом под метр девяносто… И она его боится.

Джейн потребовала факты. О нет, она доверяла интуиции Кайла. В ней она не сомневалась, но благодаря своей работе и общению с угнетаемыми и избиваемыми женщинами Джейн знала, что факты с точки зрения закона стоят больше, чем предчувствия. Правосудию наплевать на интуицию, потому что это не доказательство. Синяк, распухшая губа, сломанное ребро, медицинская справка или безжизненное тело поперек кровати – это все проклятые факты.

Кайл рассказал о появлении Джека, о взглядах, которые Корин бросала на дверь, и о юнце на роликах на парковке больницы.

– Видишь, не один я это почувствовал.

– А если парень просто поцарапал машину этого типа?

Кайл покачал головой.

– Я думаю, он что-то увидел! И если это так, то скальп этого Джека…

– …ты хотел бы заполучить. Перестань себя мучить. В той ситуации, в которой ты оказался, ты ничего не мог сделать.

– Но я хочу сделать больше. Я считаю, что Корин в опасности.

– О! Ты уже называешь ее Корин…

Кайл улыбнулся и – голосом, который взволновал Джейн, – добавил, что он еще ни разу не встречал «девушку, которую зовут Корин, а не Коринна».

– Я завтра поговорю об этом с Дэном.

– Ты это сделаешь?

– Разумеется. Дэн за ними понаблюдает. Никогда не знаешь наверняка. Может быть, ему повезет, и он увидит кое-что неподобающее, как тот паренек с парковки. Но тебе, – предупредила брата Джейн, – тебе я категорически не рекомендую предпринимать что бы то ни было.

Кайл пообещал и обнял сестру.

– Я улетаю завтра вечером. Что я успел бы сделать?

Она посмотрела на него, потом вздохнула и сказала, что всегда будет его старшей сестрой. Это следовало понимать как «я знаю лучше тебя». Да, Джейн была старше и соответствовала своему месту. Она ни разу не подвела Кайла и не предала. По официальным документам, они были сводными сестрой и братом. «Какой абсурд. Джейн – это вся моя семья. Моя единственная семья». Он тоже никогда бы не предал ее, но, глядя вслед ее хрупкому силуэту, исчезнувшему в коридоре, не мог не думать о том, что ему не следовало делать.

Джейн разделась, надела старую пижаму и смыла макияж, почти не глядя на себя в зеркало. На это у нее не было времени. Шли годы, и она их не считала. Разумеется, Дэн водил ее в ресторан на день рождения, но это не всегда случалось день в день. Какое это имело значение? Кайл этим вечером упомянул Корин. И в ту минуту перед зеркалом Джейн подумала о том, что еще одна женщина в беде. В горле появился комок, вдруг захотелось плакать. «Я устала».

Джейн столько всего держала в себе. Выслушала столько ужасов, которым пыталась противостоять изо всех сил. Она была на войне, и в жизни женщин, которые находили приют в «Доме», она казалась островом. Джейн и ее команда спасали жизни. Кайл был бы рад заниматься тем же самым. Он считал, что всего лишь пишет, поет и играет. Его сестра отвечала, что «это» и ежегодный чек – уже много.

– Важно пробить брешь… Артисты могут это сделать. По-моему, это даже их долг, – призналась Джейн брату несколькими годами раньше во время одного из их многочисленных ночных разговоров.

В тот вечер она понимала, что ничего никогда не бывает слишком. Ради Корин Джейн взяла свой телефон, несмотря на поздний час, и Дэн ответил после первого звонка. Он выслушал ее и пообещал подежурить возле дома Джека, раз уж нельзя просто позвонить в дверь и спросить у женщины, не избивает ли ее муж в эту минуту. Ради Корин Кайл был бы рад сделать куда больше, чем та песня, которую она запомнила. Да. Что он мог бы сделать? Больше? Лучше?

В девять часов пять минут Кайл открыл один глаз. У него болела голова. Мигрень давно проснулась и атаковала. И не только из-за выпитого накануне виски. Кайл подумал о том, что его самолет вылетает только в шестнадцать двадцать. До вылета надо было побывать у гитарного мастера, забрать костюм Пэтси, еще раз переговорить с адвокатом и вернуть взятую напрокат машину… Джейн оставила брату горячий кофе и записку: «Я весь день в суде. С Дэном я поговорила». Музыкант проглотил три чашки кофе и два маффина, потом проверил свой телефон. Сообщение от Чака Гэвина подтверждало получение документов и пересказывало суть заявления в страховую компанию.

– Новость неплохая. Я собираюсь доказать, что ты никак не мог объехать этого безмозглого мальчишку.

Кайл, в свою очередь, написал записку Джейн: «Вчера ты сказала мне, чтобы я одним камнем убил трех зайцев. Сделал что-то такое, чтобы начать новую жизнь. Это удалось». Потом он записку порвал. Эти слова были продиктованы гневом. Кайл взял другой листок: «Буду здесь 24-го. Я тебя люблю. К.».

Сестра все поймет. 24-е могло означать только 24 декабря, дату их ежегодной встречи. Ровно через девять месяцев.

Душ не принес Кайлу никакого облегчения. Как и время, размышления и несколько часов посредственного сна. Все выглядело так же, как и накануне. «Я должен ее увидеть».

Кайл оделся и подумал: раз ничего не изменилось, значит, и география не изменилась за прошедшую ночь. Он позвонил Дженис, любимейшей портнихе Пэтси, и попросил, чтобы она отправила готовый костюм к гитарному мастеру. За три секунды Кайл собрал свою сумку и, не откладывая больше, не раздумывая, поехал к дому Корин. Свернув на ее улицу, он увидел большой белый дом. Белого «Ягуара» на подъездной дорожке не было. Кайл остановил машину поодаль, как и накануне. Позвонить на домашний телефон? Их номер он запомнил. Но эта идея была не слишком хороша, потому что машина Негодяя могла стоять в гараже. Джек явно не обрадуется, услышав в трубке голос Кайла.

Он долго сидел в раздумьях. Спрашивал себя, не сидит ли Корин в больнице у изголовья сына? Что она говорила накануне? Об этом – ничего. Может быть, позвонить в дверь и сказать, что адвокату понадобились какие-то сведения… Это было и рискованно, и глупо. Кайл убедил себя, что должно быть другое решение. «А почему бы просто не справиться о здоровье Малколма?» – спросил он себя в ту секунду, когда Корин с прогулочной коляской вышла из дома. Удача? Кайл почувствовал странный укол в сердце.