Ждала.

– Через пять минут придёт такси, и я еду в аэропорт, – вместо приветствия буркнула она.

– Ой, даже чаю не попьёте?! – звонко и радостно ответила Ольга, её улыбка сегодня была поистине голливудской – открытой и счастливой.

Ирина не смотрела на подругу, и та не видела ещё её лица, её глаз, в которых полыхало адское пламя обиды и ненависти.

– А чего это ты в платье до пяток вырядилась? Жарко же.

Ирина проигнорировала вопрос, а Ольга, не обратив внимания на эту причуду, быстро побежала в вагончик собираться. Не использовать возможность на халяву и с комфортом доехать до аэропорта – этого она не могла себе позволить. Именно – на халяву: раз Ирка вызвала такси, так пусть и платит, – я не подписывалась.

– Зря ты так с Кирей обошлась! – громко щебетала ублажённая и потому добрая москвичка, порхающая по вагончику. – Чего наговорила – сама понимаешь хоть? Фигню всякую. Это у тебя от недостатка одного витаминчика в организме – спермы, ха-ха… Да, я знаю, от этого девочек периодически клинит. От зависти, видать, уах-ха-ха-ха!

Она не видела, как на площадку кемпинга выехала медленна машина, Ирина махнула рукой водителю, он направил авто к ней.

– Ну и пусть, – продолжила Ольга, – мне ж оба достались!.. Ах, я еле хожу, Ирка – как они меня отделали, знала бы ты. Да чего тебе знать-то, девочка ты наша не целованная, откуда такое счастье понять? Мне теперь сидеть больно, а в туалете щиплет всё, хе-е-е… Вдвоём меня, понимаешь, по очереди и вместе прям так и этак, и сзади и спереди по-всякому драли, ах! Вот блин, я даже от этих воспоминаний завожусь… Думала утром, что мне теперь месяц мужики не понадобятся… Ты чего молчишь, клуша?! Эй! Противно слушать, как люди могут друг другу удовольствие доставить?

Ольга вышла на крыльцо – водитель такси убирал в багажник чемодан Ирины, а та уже намеревалась сесть в машину.

– Эй, а я?.. Ирка!

Ольга резво подскочила к подруге и повернула её к себе, не дав сесть в авто. Ирина глянула на Ольгу с такой ненавистью, что та отшатнулась в ужасе. И только теперь увидела ссадину на лбу с чёрными точками запёкшейся крови, вздёрнутую верхнюю губу с лиловым оттенком, затёкшие глаза, особенно левый, куда прилетело больше, отпечатки пальцев на щеках и шее – Ира умылась-то кое-как.

– А-а!.. Ч… Чего это?!! Кто это?!! Кто это тебя так?!! Да чего ты молчишь, ду-ура?!!

– Сама дура, – тихо, но гигантским презрением ответила Ира, движением плеч освобождаясь от захвата Ольги. – Меня твой дружок избил и едва не изнасиловал.

– Какой… дружок…

– Джарик твой. Падаль. Я едва вырвалась. Пару раз ему съездила, чтоб знал, тварь!

– Этого… – Ольга замотала отрицательно головой, слёзы брызнули из её глаз – а ведь она плакала очень редко. – Он не мог этого… Он не мог!.. Он же до-обрый…

– Пошла ты в жопу со своей добротой, – всё так же, не повышая голоса, Ирина оттолкнула, полезшую было к ней обниматься лучшую подругу. И прошипела, усаживаясь в кресло такси: – Знать тебя не желаю. Вечно ты мне одни несчастья приносишь, – и, повернувшись к водителю, резко выкрикнула: – В аэропорт!!

– Ой, я сейчас, я сейчас! – затараторила Ольга, бросаясь за вещами в вагончик.

– Поехали! – скомандовала Ирина.

– А как же… разве вы не вместе?

– Поехали!!!

– Ладно… кричать-то зачем, я слышу…

Ольга с чемоданом и сумкой выскочила с максимальной скоростью из летнего жилища, но такси уже выезжало из кемпинга. Ирина, не оборачиваясь, показывала из окна средний палец.

Молодая и красивая раздумывала недолго – покусала пару десятков секунд губы, поиграла, раздумывая о чём-то бровями, а потом быстро закинула вещи обратно в вагончик и прямиком рванула к хозяину кемпинга. И атаковала с ходу, не давая опомниться никому – оттолкнула его мать, выросшую было у неё на пути, проскочила в два шага в спальню, где ещё совсем недавно кувыркалась с южным жеребцом.

– Ты что же, стервец, удумал! – закричала она, стаскивая рывком одеяло со свернувшимся клубком любителя девственниц – тот якобы спал, укрывшись с головой.

– Шо такоэ, шо такоэ, Олэнка? – закудахтала сзади мать насильника. – Джаричэк болээт, ему кто-то рэбро сломаль, пэчэн отбил…

«Ни фига себе – пару раз!» – хотела сказать Ольга, но сдержалась.

А вид кемпингиста, поджавшего волосатые ножки к не менее волосатому животику был жалок, смешон и весьма показателен в своей испуганной мужественности. Джарик был гол и взору Ольги предстали причиндалы, опухшие и синюшные даже в смуглой коже и охваченные заботливо ладошками насильника, а также множественные кровоподтёки по телу – действительно, Джарику досталось, как никогда в жизни.

На Ольгу глянул здоровенный оплывший сине-зелёный фингал, закрывший пол лица (это как раз туфелькой), свёрнутый набок раздувшийся нос (это вторая туфелька) – разбитая харя гордого кавказца сама за себя говорила об упавшей в пропасть гордыне. А довершающие картину страдальчески вздёрнутые брови и искривлённые губы в немой просьбе о прощении – всё это красноречиво свидетельствовало о свершившемся божьем правосудии. О заслуженной каре, постигшей наконец маленького паршивца, давно напрашивавшегося на порку того самого шестиклассника-эсгибициониста, у которого сперматоксикоз отключил разум и мораль. Но Ольга не за тем прибежала сюда, чтобы жалеть получившего наказание и очень-очень раскаивающегося мерзавца.

– С-сучонок, что ж ты сделал, стревец, твою мать!!! – заорала она мощно и резонаторно, как Шаляпин, исполняющий арию Фауста «Люди гибнут за металл!», схватила парня за курчавые волосы и стала таскать его по постели, как бельё в проруби, не обращая внимания на вопли обоих членов семьи.

– Ай, мэ!

– Джаричэк, шо так тебя!

– А ну, заткнитесь оба! Слушай, упырь, два раза повторять не буду, – заговорила Ольга быстро, не выпуская волосы из захвата и не давая опомниться так показательно побитому ублажителю. – Мы только что сняли с Иркой в травмопункте побои и сейчас она в ментовке вовсю строчит заяву на тебя. У тебя минута на размышление: или мы даём делу ход – а у меня дядя в Москве прокурор в Генеральной прокуратуре, он даст команду, и ты просто взяткой не отделаешься, а пойдёшь по полной программе, и на тебя повесят все висяки Краснодарского края по нераскрытым изнасилованиям! – Ольга сама висела, как те самые пресловутые висяки грозной тучей над распростёртым Джариком, на всякий случай придавив того коленом, тот в ужасе смотрел на неё одним глазом, подняв перед собой ладонь (вторая всё также пыталась прикрыть пострадавшую гордость). – И я устрою так, что ты на зоне попадёшь в такое место, где таких, как ты – опускают каждый день! В задницу! И станешь ты голубком, самым известным в Ана-апе. Прославишь задницей свою семью та-ак далеко, что об этом узнают все твои родственники, прям до самой Америки, уж я – постараюс-с-сь!.. – Она сделала классическую паузу и припечатала: – Или ты сейчас же выкатываешь сто пятьдесят косарей, и тогда я замну дело!

Всё это Ольга проговорила яростно, громко и так напористо, не давая опомниться обоим, что семья не посмела и рта раскрыть. Но когда в прокурорской тираде была поставлена точка, оба немедленно залопотали на своём.

– А ну по-русски и только по делу базар!!!

Ольга отпихнула парня за вихры в сторону и вцепилась в его яйца другой рукой – Джарик тут же завизжал. Мать его запричитала и заплескала руками, боясь как-то вмешаться в экзекуцию.

«Чем же ты его так, подруга – ведь на теле живого места нет!»

– Тебе напомнить, чего ты сделал и за что пойдёшь по этапу?! И что ты можешь потерять, а? Документы на землю есть? Разрешение на предпринимательство есть? Налоги платишь? Взятки, сука, даёшь?! Так напомнить?!!

– Да! Да! П-пожалуйста-а-а!

– Чего? Не слышу!

– Да, я дам! А-а-а, отпусти-и-и!

– Тебе минуту!

Девушка отпустила захват, кемпингист, скуля, поднялся с постели и, обливаясь слезами от боли и страха, поковылял, держась за сломанное ребро рукой в другую комнату, другой рукой заботливо придерживая опять пострадавшие причиндалы. Мать было рыпнулась за ним, но Ольга властно преградила ей путь рукой – мол, пусть сам, стой здесь. А сама разумно последовала за должником, понимая, что тот может банально улизнуть через окно. Она заставила Джарика открыть сейф, спрятанный за гардеробом и вешалками с одеждой – тот пытался как-то взять деньги незаметно, но Ольга, играя роль до конца, влезла с ним в шкаф, запустила руку и достала наугад внушительную пачку денег. Показала Джарику кулак, тут же быстро пересчитала деньги, ещё раз залезла в сейф, прижав парня своим роскошным телом, как в последний привет о приятных минутах, проведённых вместе. Пересчитала ещё раз, кивнула сама себе (взяла несколько больше, но сдачу отдавать не стала) и так же молниеносно вышла из дома.