Автор ставит возрастное ограничение для читателей в соответствии с условиями, предусмотренными в статьях 29 Конституции Российской Федерации и 31 Основ законодательства Российской Федерации о культуре: 29+
Эрнест Катаев
Обратная сторона любви
Роман
Действующие лица:
Ирина – девушка, у которой немного не сложилась жизнь.
Мишенька – любименький сынок Ирины.
Георгий Иванович Босоцкий – её отец. Ударение на первую букву «о».
Любовь Онуфриевна Босоцкая – её мать.
Ваня – первая школьная любовь Ирины.
Костя – его старший брат-альпинист.
Ольга – её лучшая подруга, одноклассница.
Лиза – просто одноклассница.
Вера Михайловна – мать Вани.
Галина – вторая жена Георгия Иваныча.
Стёпка и Шурик – сыновья Георгия Ивановича во втором браке
Джарик – анапский гостиничный мачо и его несчастная
Мать Джарика
Кирюша и Денчик, друзья – отдыхающие в Анапе
Сашенька – разбитная анапская официантка
Дирик института – неандерталец во власти, и его
Сынок дирика института, сука ещё та
Сергей – практикант в НИИ из техникума
Дирик пермского филиала института
Вася – мент, первый мужчина Ирины, и его сослуживец
Капитан уголовного розыска
Саша и Маша – лесбиянки из рассказа Васи
Викуся – девочка, которая хотела научиться летать
Карлитос – итальянский предприниматель, иванушка
Ваха – московский предприниматель с Кавказа, абрек
Всеволод Игоревич – руководитель крупного московского строительного холдинга
Машенька, Валюша и Катенька – его секретарши на ресепшн
Дмитрий Ильич – большой московский чиновник
Зоя – опытная стюардесса одной отечественной авиакомпании
Иринка – украинская проститутка в Хургаде
Эдик
Начбез – Начальник службы безопасности конторы Всеволода Игоревича
Супруга Всеволода Игоревича
Мадонна с младенцем Володенькой на руках, якобы сыночком Всеволода Игоревича, на пару с известным московским адвокатом
Ксюня – чувственная певица псевдонародных песен
Зиновий – страстный поклонник Ксюни
Витёк – мелкий грабитель из Тульской губернии, шаромыжник на гоп-стопе
Саня – друг детства Эдика
Мать Сани
Памфнелла – полинезийская подружка Эдика
Мама Валя – воспитательница Эдика
Зеваки, прохожие, отдыхающие, стюардессы, сослуживцы, родственники, одноклассники, охранники, секретарши, бомжи и всякая другая шушера, и так далее…
Глава 1 Ванька
В этот утренний час вагон метро был ещё под завязку. Хотя час пик уже прошёл – основная часть пассажиров проехала от окраин в центр на свои рабочие места, где теперь корпели над ежедневными задачами. Толкучки не наблюдалось, но всё же пассажиров было достаточно: не давка – но много, свободно к дверям не пройдёшь.
– Ыыыыаааааа!..
Да, бывает – дети иногда плачут, – это нормально, в этом нет ничего необычного. Утомился ребёнок, кушать хочет, боится шума и яркого света метро, множество незнакомых дяденек и тётенек, да мало ли, какие причины испуга или капризов. Но это если на руках или в колясках младенец.
Но не десятилетний же лоб.
В кепке с ушками, с ранцем за спиной, на котором рисунок сумеречного заброшенного замка, вокруг летучие мыши с оскаленными пастями, и под ними волк в серовато-сиреневом ореоле. Наклейки и значки на ранце с тем же списком мистических животных и существ – бэтов и вульфов. На рукаве курточки нашита эмблема с клыкастой пастью рычащего на белый свет волка.
И Мишенька воет.
Это не плач, призыв о помощи или сигнал боли. Это скулёж – противный, мерзкий, терзающий душу и барабанные перепонки, мгновенно выводящий из себя любого, кто его слышит. Причём это очень качественный скулёж, отработанный и натренированный до совершенства в своём пронзительным душевынимающем сверлении.
– Хо-о-очу-у-у-у Ле-е-его-о-о-о!.. Х… Хо-очу-у-у… Л… Лье… Ле-е-е-е-е-е-е-е-его…
Совсем негромко, но очень-очень экселенц, твою мать. Профессиональный плакальщик, мать твою…
Люди оглядываются – даже сквозь грохот и стук колёс поезда они слышат этот призыв. Кое-кто с едва сдерживаемым презрением отворачивается, кто-то сочувствует, большинство в недоумении – мальчик уже не того возраста и по идее не в том периоде воспитания, когда ребёнку позволено так себя вести, и тем более так бесцеремонно на людях. Эх, если бы они знали…
Тли…
Вокруг меня – тли… Только тли. Даже моя любимая мама – тоже из породы тлей, ею так легко управлять. И я пасу их… Я пасу вас, тли…
Я невидим в ночи. В холодном сыром воздухе мои кожистые крылья бесшумно несут меня, мои когти и клыки к вашим белым мягким податливым шеям, тли. Вы все – тли…
А мой удар – безжалостен и точен! Мгновенный укол в артерию, жертва, даже не успев толком понять, что произошло, а уж тем более – сделать что-нибудь, будет биться в конвульсиях на моих руках и с каждым толчком горячая вкусная кровь льётся мне в горло…
Вся кровь, до последней капельки, будет мгновенно высосана летающим кровопийцей, ночным кошмаром, повелителем тлей, которые по глупости возомнили себя людьми…
– М… м-м-мама-а-а… Г… Кх…
– Ну, Мишенька, хватит.
Мать не смотрит на сына, он сидит перед нею, нашлось местечко между двумя пассажирами на трёхместном диванчике. Одной рукой она держится за поручень, другой намертво сшита с ручкой сына. Это рукопожатие кажется очень слабым – лишь кончиками пальцев. Но на самом деле нет более жёсткой и прочной сцепки.
Мальчик хнычет. Когда поезд отходит от станции – громче, когда останавливается – потише.
Парень слева привалился к бортику вагона и подперев рукой щёку, кажется, дремлет. На самом деле он матерится про себя. Справа бабулька делает вид, что ей нет дела до капризов великовозрастного оболтуса, она, мол – глуховата. Но вот мужчина, до недавнего времени стоявший у дверей спиной к ним, повернулся и с интересом смотрит на эту парочку. Мишенька это видит и потому заводит с удвоенным усердием:
– Хооооочуууу в Макдоооооональдсссс… Х… Ха… Ачууууу… В Мак… Доооооональдссссс…
– Доедем и я тебе куплю, – отвечает женщина, особо не вслушиваясь в нытьё ребёнка: всё всегда одно и тоже. Она смотрит перед собой в тёмное окно с неясными полосами интерьера метрополитена и думает о своём, медленно перебирая слова и образы. Сын изрядно выкачал из неё энергию за это утро и сил особо чего-то отвечать нет.
Её зовут Ирина и ей 35. Она главбух, зарабатывает даже по московским меркам очень неплохо, ни в чём не нуждается, но имеет привычку экономить на всём для себя. Контора её отца занимается дорогами, известна и солидна, название у всех на слуху.
Женщина признаёт только чёрную тушь, больше никакой косметики и парфюма – любые духи воняют. Кто дарит – по глупости или по недомыслию, мгновенно переводится в разряд неприкасаемых плебеев. Потому что всё – для любименького Мишеньки. Подарки каждый день. Любые капризы.
Тонкие сжатые губы она не красит вообще никогда…
– Ма-а… м-м-м-ма-а… Гх… Кх-х… ку-ууупииии…
Я тебя так ненавижу, Мишенька. Просто всё нутро переворачивается, как я тебя ненавижу, любимка мой. Так врагов не ненавидят, сыночек единственный, как люто ненавижу тебя я… И я знаю – это просто такая любовь. Моя собственная, индивидуальная. Самая сильная, испепеляющая душу и пустое сердце – любовь…
