— Продолжайте, пожалуйста.

Миссис Брукс откашлялась и прошептала:

— Этот мистер Берроуз предложил Софии… быть с ним. Когда она отказалась, он сказал, что в конечном итоге она будет продавать себя на улицах. Я вошла в комнату, чтобы остановить его, но он уже успел наговорить бедной девочке кучу гадостей. Правда, она держалась очень достойно. Я бы так не смогла, если бы мне сказали такое…

Адам сжал кулаки. Берроузу это с рук не сойдет.

— Спасибо, миссис Брукс. Я постараюсь принять меры…

— Но ваша светлость!.. Если София узнает, что я говорила с вами об этом, она никогда больше не будет доверять мне. — Пожилая женщина всхлипнула и добавила: — Бедная девочка… Я бы никогда…

Герцог снова поднялся из-за стола и заявил:

— Я сделаю все так, что София не узнает о нашем разговоре. Вам не о чем беспокоиться.

— Спасибо, ваша светлость. Я прошу прощения, ваша светлость. Я просто…

— Вы свободны, миссис Брукс. Идите на кухню и выпейте чаю. Вам нужно успокоиться.

Экономка поднялась и мгновенно исчезла за дверью. Герцог же криво усмехнулся — такого проворства он от этой пожилой женщины никак не ожидал.

«Как же сейчас мне следует поступить? — спрашивал себя Адам, расхаживая по комнате. — И почему я вдруг решил, что в первую очередь должен думать об интересах экономки и рыжеволосой девушки?» В конце концов ему пришлось признать, что его первый порыв — превратить Берроуза в кровавое месиво — был не очень-то разумным.

Гривз подошел к двери и дернул за колокольчик. Через полминуты вошел Юджелл, и его светлость распорядился:

— Найдите Китинга Блэквуда и приведите сюда как можно быстрее.

Берроуз и Басвич были друзьями много лет — восемь или около того, — но потом они стали отдаляться друг от друга, так как Обри Берроуз в каком-то смысле очень походил на покойного отца Адама, он это понял, когда осознал, что и сам идет по стопам своего отца.

— В чем дело? — спросил Китинг, переступая порог.

— Мне нужно поговорить с тобой. — Герцог закрыл за другом дверь и стал расхаживать по комнате.

— Говори же, Адам. А то София с Камиллой съедят все жареные каштаны.

— Значит, София сейчас с вами?

Китинг кивнул и опустился в кресло.

— Да, конечно. Они с Камиллой почти все время вместе, но я не возражаю. — Блэквуд пристально посмотрел на герцога. — Адам, что-то случилось? Ты снова выглядишь так, как будто задумал кого-то избить.

Адам сел на подлокотник кресла, стоявшего рядом с креслом.

— А тебе, Китинг, не показалось, что София чем-то расстроена?

— Да, пожалуй, что так. Но учитывая ее ситуацию… Думаю, ничего удивительного.

— А Берроуз был с вами? — Герцог не мог подавить рычание, произнося имя бывшего друга.

Скрестив на груди руки, Китинг заявил:

— Я больше ничего не скажу, пока ты не объяснишь, в чем дело.

— Тогда обещай молчать о том, что сейчас услышишь.

Блэквуд без колебаний дал слово, что будет молчать, и Адам нисколько не сомневался в том, что друг сдержит свое слово.

Немного помолчав, герцог проговорил:

— Я только что узнал, что Берроуз предложил Софии стать его любовницей. Она отказалась, и он наговорил ей… В общем, суть его речи сводилась к тому, что она умрет, продавая себя на улице. Но дело в том, что ее будущее — то, которое грозит ей сейчас, — оно не намного лучше того, что обрисовал этот ублюдок.

Минуту-другую Китинг сидел неподвижно. Наконец взглянул на приятеля и сказал:

— У меня к тебе один вопрос, Адам.

— Да, слушаю, — кивнул герцог.

— Скажи, какое тебе дело до Софии?

Адам в изумлении уставился на друга.

— Китинг, что за вопрос?.. Ведь я только что сказал, что кто-то оскорбил самую близкую подругу твоей жены.

— А я хочу знать, не сделал ли ты то же самое.

Герцога охватил гнев.

— Объяснись, Китинг, — потребовал он.

— Нет, это ты должен объясниться.

Адам вздохнул. Кажется, он рано понадеялся на безусловную поддержку друга.

— Возможно, в разговоре с ней я упомянул, что мог бы решить все ее денежные проблемы, — неохотно признал он, — но София отказалась, а потом рассказала о своих обстоятельствах. Но поверь, я не оскорблял ее. Когда же как-то раз не очень удачно пошутил, она запустила в меня снежком. — Говоря все это, Адам чувствовал, что гнев и ярость покидали его. Казалось, даже мысли о Софии очищали его душу.

— Ты пытался купить ее! — заявил Китинг.

— Я бы не назвал это так. Все было немного по-другому. Но отчасти ты прав. Впрочем, в этом нет ничего нового. Ведь некоторым женщинам хочется иметь красивые платья, драгоцен…

В следующее мгновение Китинг ударил его, и Адам с подлокотника кресла свалился на сиденье. Он с рычанием вскочил на ноги, собираясь нанести ответный удар, но в последний момент сдержался и с силой всадил кулак в спинку кресла.

— Я забуду об этом, Китинг, — сказал он, чувствуя вкус крови во рту. — Забуду, потому что я рад, что у нее есть защитник. Но не пытайся это повторить, понял?

— Мне плевать. Мы с Камиллой и София уезжаем отсюда.

— Нет, не уезжаете.

— Неужели ты думаешь, что я останусь здесь, когда ты оскорбляешь мою подругу и позволяешь другим мужчинам делать то же самое? София приехала сюда, чтобы провести здесь праздник. А хозяин дома тут же предлагает стать его содержанкой. Нет, Адам, я больше не хочу иметь с тобой никаких дел.

Герцог выругался и снова прошелся по комнате. Взглянув на приятеля, проговорил:

— Я допустил ошибку, Китинг. Две недели назад. И с тех пор София и я… Мы с ней друзья.

— Ха!

— Нет, не «ха»! Я был с ней каждую ночь на прошлой неделе, и это устраивает нас обоих. Мы оба знаем, на что Хеннеси ее обрекает, но есть еще время, чтобы попытаться все изменить.

— После того как ты поступил с ней, жизнь в Корнуолле уже не покажется такой ужасной. Ты знал, что эти отношения ничем не закончатся. Почему же не выбрал для утех кого-то из своего круга?

— Ну, это уж слишком… — проворчал Адам. Он с усмешкой взглянул на приятеля. — Китинг, кто бы говорил! Не ты ли увел невесту своего кузена прямо из церкви? Во время церемонии!.. И если Софию устраивает нынешняя ситуация, то и меня тоже.

Какое-то время Китинг молча расхаживал перед столом. Потом вдруг заявил:

— Что ж, если я не могу еще раз ударить тебя, то я ударю Берроуза.

— Ты не можешь ударить Берроуза. Потому что тогда София поймет, что я знаю о произошедшем. И догадается, от кого я это узнал. А я хочу сохранить доверие этого человека, потому что дал слово и… — Адам внезапно умолк. О, боже, что это с ним такое? Ведь все знали: когда герцог Гривз хотел что-то сделать, то непременно делал. И вот теперь… Теперь он дал слово миссис Брукс — и хотел сдержать свое слово. Кроме того, Софии нравилась экономка, и он не хотел, чтобы она в ней разочаровалась.

— Зачем же ты меня позвал? — Китинг с удивлением взглянул на друга.

— Позвал, чтобы ты удержал меня от глупостей. И чтобы дал мне совет. Я хочу избавиться от Берроуза, не вызывая подозрений у Софии, понимаешь?

Китинг немного помолчал, после чего изрек:

— Надо опозорить Берроуза.

Адам занял свое обычное место во главе обеденного стола, отметив, что София сидела между Китингом и вполне безобидным Фрэнсисом Хеннингом. А Берроуз, сидевший на другой стороне стола, переместился поближе к Юстас. Но что бы это значило? Обри просто хотел дистанцироваться от Софии или заключил какой-то союз с его сестрой?

— Если позволите сказать, мисс София, вы выглядите потрясающе, — сказал Хеннинг, предлагая ей бокал с вином.

Несколько мужчин, все неженатые, как отметил про себя Адам, посмотрели на девушку и утвердительно закивали. Сегодня София была в алом платье — Адам специально заказал образцы этой ткани, дабы убедиться, что оттенок подойдет к ее волосам. Чтобы не смотреть на девушку, он сосредоточился на жареной индейке в своей тарелке.